Осколки великой мечты - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 4

У одного из «клейщиков» – самого приличного с виду – Вера спросила: «Что значит «дымный»? Там курить, что ли, можно?»

– Да ты что, бодыч? – озадачил ее парень новым вопросом.

Она сердито сказала:

– Слушай, объясни ты толком! По-русски, а?.. Что за «дымный»? Почему «бодыч»?

Парень сжалился, снисходительно пояснил: «Дымный» – значит клевый. А «бодыч» – это приезжий, типа тебя».

В общем, местные Ромео Вере не понравились. Одеты по-дурацки: не в джинсах или там шортах (что было бы естественно при такой-то жаре), а в наглаженных светлых брюках. Но на ногах вместо начищенных ботинок (или хотя бы сандалий) – шлепки-вьетнамки. И акцент у них странный (произносят «х» вместо «г»), и жаргон идиотский… Нет, ни с кем знакомиться ей решительно не хотелось.

Вера остановилась у витрины универмага. Полюбовалась на манекены, упакованные в шедевры фабрики «Большевичка». Не заглядывая, миновала книжный магазин. Несмотря на воскресный день, он работал – наверно, потому, что учебный год на носу. Пусть папа сам в свой книжный идет, если хочет и если у него от экскурсий время останется. А ей эти книжки до смерти надоели, пока в институт готовилась!

На бульваре Вера увидела симпатичное кафе-мороженое. Кругленький домик. С виду чистенький.

Решила зайти. «Только наверняка скажут, что мороженого нет». Она уселась за самый дальний столик, смахнула крошки с несвежей скатерти и приготовилась ждать официантку.

Однако и официантка, и меню появились довольно быстро. Мороженое в кафе тоже имелось в наличии. И даже трех сортов – в том смысле, что с разными наполнителями. Можно было выбирать – шоколадный, фруктовый или ореховый. Вера заказала: «Двести пятьдесят… нет, триста грамм. И все наполнители туда… ничего-ничего, пусть смешиваются, так вкусней».

– Девушка, вы, наверно, с Москвы приехали? – почему-то предположила официантка.

– Это имеет значение? – попыталась рассердиться Вера. – Почему всех так интересует, откуда я приехала?

– Говорите вы не по-нашему, – пояснила подавальщица. И добавила вполголоса: – И заказы странные делаете…

Нет, Вере не очень нравился этот Новороссийск!

Пока она бесконечно долго ждала обещанного мороженого с тремя наполнителями, ее по очереди попытались атаковать сразу две молодежные компании. Предлагали шампанского. Звали пересесть к ним. И даже – шепотком – подбивали «забить косячок». Вера старалась быть вежливой. Она терпеливо объясняла претендентам, что она ждет родителей, те должны вот-вот подойти, и все равно она сегодня уезжает – какой смысл знакомиться!.. Но ее отказы только раззадоривали настырных южан.

«Мне нужно от гордости раздуваться – какая невиданная популярность! – сердито думала она. – А я-то себя всегда серой мышкой считала… Ну, не мышкой, конечно, но дома у меня всего два поклонника. И те молодые, глупые… А в Москве, когда поступала, – и вовсе за целый месяц ни с кем не познакомилась… Так что не будем важничать! Видно, здесь, на югах, просто принято ко всем клеиться… Да, одной, без предков, по этим южным городам лучше не ходить… Если уж мне в Новороссийске проходу не дают… Что, интересно, тогда в Сочи начнется? Или тем более в Сухуми?»

Явилась официантка. На подносе, помимо огромной горы Вериного мороженого, красовалась еще одна, столь же солидная порция. И… бутылка шампанского.

– Де-ву-шка… это что еще? – устало спросила Вера.

Она догадывалась – что это. Сейчас сюда явится какой-нибудь разбитной абориген, по-хозяйски хлопнет пробкой шампанского и предложит отметить знакомство…

В эту минуту Вера больше всего мечтала оказаться в компании родителей – пусть на самой скучнейшей из всех наитоскливейших экскурсий!

…К ней подкрались сзади. Глаза закрыла жесткая, уверенная ладонь. В ухо выдохнули:

– Угадай, кто?

Она вздрогнула, забилась, сбрасывая руку. Радостно закричала, вскочила:

– Васька, негодник! Откуда ты взялся?!

Ее куйбышевский одноклассник Василий Безбородов улыбался победоносно и слегка смущенно. Он клюнул носом ее щеку, изобразив поцелуй, плюхнулся на стул, важно велел официантке:

– Выгружайте, девушка, выгружайте…

Вера чуть не подпрыгивала от любопытства:

– Ну, Васенька, говори же!.. Ты что, тоже здесь отдыхаешь? Где? В санатории?

– «В санатории»! – передразнил он ее. – Я похож на человека, которому необходима санатория?.. Не, я сегодня только приехал. Сумка в камере хранения.

– А меня-то ты как нашел?

Он потупился. Покраснел:

– Ну… шел по улице… решил в кафе зайти… А тут – ты…

С недавних школьных времен Вера прекрасно помнила, что врать Вася не научился. Учителя сроду не верили ни в его застрявший лифт, ни во внезапно заболевшую бабушку.

– Ты что, с самой набережной за мной идешь? – строго спросила она.

Он улыбнулся и облегченно, что врать больше не требуется, сказал:

– Ну да! Встретил твой теплоход… Боялся, что ты на экскурсию поползешь, – как тебя тогда ловить?

– Подошел бы перед экскурсией! – назидательно сказала Вера. Она уже полностью овладела ситуацией. И обрадовалась: все-таки великая вещь – интуиция! Не зря внутренний голос ей подсказал: «На экскурсию не ходи!» А в Новороссийске действительно будет гораздо лучше с Васечкой, чем с предками.

Вася опять смутился:

– Ну там же твой папа был…

Верин папа Василия недолюбливал. Говорил, что семья у него не та и жизненные устремления отсутствуют… И вообще Вере – в ее-то семнадцать! – еще рано думать о всяких Васях. На школьную дискотеку их вдвоем еще можно пустить, а вот приезжать к теплоходу, на котором дочка путешествует вместе с родителями, – это со стороны Васи явный перебор.

Но Васька-то каков! Вера с трудом (чтобы его не баловать) скрывала свое восхищение. Специально приехал черт знает куда, с Волги на Черное море, из Куйбышева в Новороссийск, чтобы с ней повидаться. И от местных приставальщиков ее спас. Молодец, ничего не скажешь!

Они принялись за мороженое. Вася смотрел на нее сияющими глазами, Вера блеск в своих глазах старательно скрывала.

– Кстати, шампанское же! – вдруг вспомнил он.

– А в честь чего? – кокетливо спросила она, ожидая услышать стандартно-приятное: «В честь нашей встречи».

Он неумело хлопнул пробкой, окончательно залив и без того несвежую скатерть. Поднял свой граненый бокал-стакан:

– Представляешь, Верунчик, я в институт поступил!

Она опешила:

– Чего-чего?

Вася, ее бессменный списывальщик и сосед по парте, весь десятый класс ей говорил: «Никаких институтов! Получу аттестат – работать пойду, а то дома жрать нечего». – «Не жрать, а есть», – машинально поправляла Вера. «У нас дома – нечего именно жрать «, – настаивал он.

– Но… как?

– Да мать учудила… денег мне дала…

Вера забыла о приличиях и выпалила:

– Да откуда ж у нее деньги?!

Вася не обиделся на ее вопрос.

– Оказывается, страховку она купила. Давно еще, когда я только родился. И платила с тех пор каждый месяц по пять рублей восемьдесят копеек. Целых семнадцать лет, представляешь? И не говорила мне ничего… Вот я и решил поехать…

– И куда?.. Где ж ты поступил?.. У нас? В смысле у вас, в Куйбышеве? – Вера умирала от любопытства.

– Почему в Куйбышеве? В Москве. В геологоразведочный. Рядом будем учиться. Твой институт недалеко, я узнавал.

– Ну ты чудило! Просто не верится! Как же ты экзамены сдал? С твоими-то трояками?

Вася слегка обиделся:

– А что – мои трояки? Конкурса аттестатов сейчас нет. Географию я вообще без проблем спихнул, ну, ты знаешь, мне это раз плюнуть… А с остальными экзаменами повезло. Да и конкурс был небольшой.

– Половина человека на место?

– Нет, целых полтора! – улыбнулся он.

Вера засмеялась. Она была искренне рада за Ваську – такого трогательного, милого, с пушистыми ресницами… Сейчас, когда он приехал, прилетел за тридевять земель, и для чего? – только для того, чтобы увидеться с ней! – он казался ей почти любимым…