Наш маленький Грааль - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 29

Никитка испуганно посмотрел на разъяренного папу и положил ладошки на глаза: спрятался.

А Ася выхватила малыша из кроватки, прижала к себе и напустилась на мужа:

– Не смей кричать при ребенке!

Ей было жаль и Никитку, но – она ничего не могла поделать – и себя тоже. Когда почти год спишь урывками, в редких паузах между детским плачем, да еще готовишь еду, убираешь в квартире, стираешь, гладишь, ходишь по магазинам, а тебя еще и обвиняют, что ты мать никуда не годная!.. Права сестра Машка: все мужики козлы.

– Раз все равно не помогаешь – иди и спи! И нечего тут командовать, не на работе! – цыкнула на Мишку Ася.

Муж закатил глаза:

– Как я могу спать, если он беспрерывно орет?!

Она устало опустилась вместе с хныкающим Никиткой в кресло.

Обычно Ася старалась не нервировать мужа – у него ответственный пост, плюс на работе не все ладится, но сегодня не выдержала. Прошипела:

– Тоже мне, отец, блин! Хоть бы одну ночь с ребенком посидел!

– А кто тогда работать будет? Вас с Никитой кормить?! – возмутился муж.

Да уж, ей крыть нечем. Мишка действительно платит за все, а Никитке сейчас нужно многое: лекарства, подгузники, соки, специальное детское печенье, и одежки на нем словно горят…

– Извини, Миш, – пошла на попятный Ася. – Иди поспи. Никитка уже сам устал плакать, он сейчас перестанет, правда, маленький?..

Муж, буркнув на прощание что-то неласковое, ушел в спальню. А Ася еще долго сидела в детской, прижимала к себе наконец уснувшего Никитку. Малыш спал тревожно – постанывал, вздрагивал, сжимал и разжимал кулачки.

Можно было, конечно, попробовать лечь на диван, не выпуская из рук сонного малыша. Но Никитка тогда наверняка проснется, и плач пойдет по новой. Да и все равно ей самой сейчас, после ссоры с мужем, не уснуть.

Ася сидела, смотрела в окно, машинально поглаживала Никитку по теплой головке, осторожно перебирала чуть вспотевшие волосики… За окном – кромешная тьма, зима, новый день разгорится еще не скоро и – к гадалке не ходи – опять будет наполнен детским плачем и бесконечной готовкой, уборкой, стиркой… Ну и жизнь!

«Хорошо, что хоть Максу повезло с этим турниром!» – вдруг мелькнуло у нее.

Младшего брата Ася любила горячо и искренне.

И неожиданно в голове пронеслось: «А вдруг эта ерунда, что он рассказывал про дедов подарок, – вовсе и не ерунда? Вдруг чаша и правда желания исполняет, а тогда, с Никиткиной болезнью в Краснодаре, у нее просто не получилось? Может, мне тоже у нее что-нибудь попросить?»

Волшебство не волшебство, а сон сегодня мне приснился пророческий. Привиделось, ясное дело, завтрашнее собеседование. Комиссия – во главе ее та же, что и в прошлом году, вредная тетка, нервная толпа соискателей под дверью… Народ волнуется жутко, смолит одну за одной сигареты, будто не знают, что озабоченных здоровым образом жизни американцев от запаха табака воротит. А одна особо истеричная особь дрожащими пальцами перелистывает англо-русский словарь – самое, конечно, время и место расширять словарный запас.

И только я – во сне – совершенно не паникую. Подхожу к заветной двери, вся такая самодостаточная, в строгом костюме, с дорогим портфелем и сосредоточенным взглядом, в руках оправленный в натуральную кожу еженедельник… И слышу за спиной завистливое: «Ну, эту точно возьмут».

А потом просыпаюсь с ощущением счастья. Неужели все же удалось завоевать эту крепость?!

Впрочем, я себя тут же охолонила: никакая крепость пока не взята. И вообще, нет хуже накануне важных событий видеть столь жизнеутверждающие сны. У меня в жизни все наоборот: если снится провал, то наяву будет победа. А если что-то счастливое – проиграешь. Сколько раз так уже было.

Но сегодня, может быть, через сны дедов артефакт начал работать?! И дает мне подсказку, как завтра выглядеть и как себя вести?! Я-то как раз собиралась одеться на собеседование очень демократично, в американском стиле – джинсы, свитер, старенькие ботиночки. И держаться скромно, глазки долу. А мне-то совет совсем другой дают… Или не дают? Или я все придумала?.. Да уж – только свяжись с волшебством, голову сломать можно.

Я задумчиво выбралась из постели – до чего же мерзко просыпаться, когда за окном чернильная тьма, – и поплелась на кухню. Макс был уже там, прихлебывал чай, готовился к утренней пробежке. Ну чем не герой?

Брат увидел меня, и его лицо тут же озарилось лукавой улыбкой.

– Ну?! – вместо «доброго утра» выпалил он.

– Что «ну»? – не поняла я.

– Попросила?

– О чем ты? – нахмурилась я.

– Да ладно, не копти! Я видел: чашу трогали!

– Не копти?! Макс, сколько раз я тебе говорила… – машинально начала я.

Брат нахально перебил:

– …И еще попроси ее, чтоб от занудства тебя избавила!

Взвиться, что ли? Отчитать, чтоб только пух с перьями летели? Можно, конечно, только у Макса и без того вид ленивый, слепому понятно: изо всех сил ищет предлог, чтобы утренней пробежкой манкировать. И если я возьмусь его воспитывать, он точно заявит, что я сбила ему весь настрой, и отправится обратно в постель. Поэтому не будем связываться.

Я молча налила себе кофе, взяла из холодильника сыр, села за стол.

– Ты чего это такая тихенькая? – подозрительно поинтересовался брат.

И у меня вдруг вырвалось:

– А скажи, Макс… Тебе перед тем турниром, который ты выиграл, вещих снов не было?

– Значит, точно чашу просила! – с видом победителя изрек он. – Кого заказала? Блондина, брюнета?..

Вот хамло.

– Отвечай на вопрос! – отрезала я. – А комментировать не надо.

– Ох, училка!.. Ох, злыдня!..

– Макс!

– Ладно, ладно. Скажу. Снилось. Как я турнир выигрываю и потом, прямо на корте, из кубка шампанское пью. Мне даже вкус запомнился – кисленькое такое, типа «Вдовы Клико».

Я не стала спрашивать, когда и где брат успел попробовать «Вдову Клико». Пробормотала:

– Вот оно как…

– Впрочем, про шампанское не сбылось, – продолжал болтать брат. – Не тот уровень, на фьючерсах победителям не наливают. К тому же этот их кубок сплошной отстой. Дешевка. Щелей немерено, какое уж тут шампанское… Маш, ну скажи: а что ты у него попросила? Мужика, да?!

Нет, Макс все-таки несносен.

– Слушай, шел бы ты… бегать, – строго сказала я.

– А на фига? – фыркнул брат. – Я лучше еще разок на колени встану. Попрошу у дедовой чаши, чтоб я теперь всегда выигрывал. На всех турнирах. И без всякой беготни.

– Думаешь, все так просто? Дед же говорил, не помнишь, что ли?!

– Ох, да пошутил я!

Макс неохотно встал. Медленно, словно на заклание, поплелся в коридор. Печально зашнуровал кроссовки. Еще тоскливее, еле шевеля руками, нацепил куртку. Пожаловался:

– Скользко там. И холодно.

Да уж. Я бы ни за какие коврижки сейчас кросс не побежала. Впрочем, каждому свое. Максу – бегать и выигрывать турниры. А мне – заниматься наукой и готовиться к поездке в Америку.

Надо только, коль скоро дедовский подарок вещие сны посылает, все подсказки с точностью выполнить.

Деловой костюм у меня есть, кожаный портфель возьму у кого-нибудь напрокат, ежедневник куплю. Ну а процветающий вид – потренирую.

Ася никогда не задумывалась над тем, кто в их семье главный. Мишка – он, конечно, зарабатывает, и вообще с мужчиной дома спокойнее. Но, скромно говоря, она и сама не чушка. Внешность в порядке, образование есть, сын хоть и канючка, а ребенок замечательный… Но в последнее время Мишка взялся упрекать ее: ты, мол, постоянно делаешь глупости. Не умеешь копить деньги, не можешь сладить с Никиткой и даже постоянно пересаливаешь пищу. К тому же многие женщины, уверял муж, в декретном отпуске подрабатывают: берут перепечатку на компьютере или шьют на продажу. И сколько Ася ни объясняла, что после постоянных бессонных ночей она и с хозяйством-то еле справляется, Мишка все за свое: у других мам и дом чистотой сияет, и разносолы каждый день, и на карманные расходы они себе сами зарабатывают.