Пещерная девушка - Берроуз Эдгар Райс - Страница 6

Девушка повторила свой вопрос.

— Это так просто, — сказал Уолдо. — Поймав их, я изо всех сил бью их дубинкой.

Девушка вздохнула.

— Как замечательно! — сказала она.

После этих слов Уолдо испытал целый ряд крайне неприятных эмоций: унижение от своей внезапной моральной деградации; страх перед будущим, если девушка вдруг узнает, что он из себя представляет на самом деле, и страх, всепоглощающий страх, если она начнет настаивать, чтобы он пошел и немедленно убил Наголу.

Но ничего подобного девушка не сделала, и вскоре пантера, устав наблюдать за ними, повернулась; и скрылась в зарослях.

Со вздохом облегчения Уолдо увидел, как она исчезла из виду.

IV

НА ПОРОГЕ СМЕРТИ

Под вечер девушка предложила отправиться этой ночью в путь по направлению к ее деревне.

— С наступлением темноты плохие люди не будут бродить по лесу, — сказала она. — И рядом с тобой я не боюсь Наголы.

— Как далеко отсюда твоя деревня? — спросил Уолдо.

— Чтобы добраться до нее нам потребуется три ночи, — ответила девушка. — Днем нам придется прятаться, ведь даже тебе было бы не справиться с большим количеством врагов, если они разом нападут на тебя.

— Нет, — сказал Уолдо. — Думаю, что нет.

— Как замечательно было наблюдать за тобой, — продолжала девушка, — когда ты сражался на скале, сбрасывая их вниз. Каким смелым ты был! И каким страшным! Ты дрожал от ярости.

— Да, — согласился Уолдо. — Я был ужасно зол. Я всегда дрожу, когда что-то приводит меня в ярость. Иногда я дохожу до такого состояния, что колени начинают стучать друг о друга. И если тебе доведется это увидеть, ты поймешь, что я в бешенстве.

— Да, — прошептала девушка.

И тут Уолдо увидел, что она тихонько смеется про себя.

Его охватило чувство страха. Возможно, она не столь легковерна, как кажется? Что, если она поняла, что за напыщенностью он пытался скрыть трусость?

В конце концов, набравшись мужества, он спросил: — Почему ты смеешься?

— Я думаю о том, как будут удивлены старый Флятфут, Корт и другие, когда я приведу тебя к ним.

— А чем они будут удивлены? — поинтересовался Уолдо.

— Тем, как ты раскроишь им головы.

Уолдо вздрогнул.

— Но почему я должен раскроить им головы? — спросил он.

— Почему, почему! — Девушке очевидно казалось невероятным, что он этого не понимает.

— Как ты несведущ, — произнесла она. — Ты не умеешь плавать, не знаешь языка, который знают остальные, можешь заблудиться в лесу, если я оставлю тебя одного и не понимаешь, что когда приходишь в незнакомое племя, тебя попытаются убить, и только в том случае примут, если ты докажешь свое бесстрашие, убив по меньшей мере одного из их сильнейших людей,

— По меньшей мере одного! — тихо повторил Уолдо.

Слова девушки ошеломили его. Он ожидал, что община, в которой жила девушка, примет его с распростертыми объятиями. Иного он и представить себе не мог, он ведь не знал, что могут существовать народы, живущие по совсем другим законам, чем те, которые существовали в Бостоне, штате Массачусетс.

И то, что девушка сочла его невежественным, тоже явилось для Уолдо полной неожиданностью. Он всегда считал себя человеком высокообразованным, и втайне гордился этим, в отличие от матери, которая гордилась этим открыто.

А теперь его жалела какая-то дикарка, которая по всей вероятности думала, что земля плоская, если она вообще думала о подобных вещах, дикарка, которая не умела ни читать, ни писать. И самое ужасное, что ее обвинения были обоснованы. И что это еще далеко не все, что можно было бы сказать в его адрес.

Ночью, после того, как зашло солнце и на небе появились луна и звезды, они вышли из своего укрытия и пошли на северо-запад по направлению к деревне, где жила девушка.

Они шли, держась за руки, темным лесом, девушка вела Уолдо за собой, Уолдо сжимал в правой руке дубинку и раздвигал ею кусты, боясь увидеть диких зверей, которых рисовало ему его воображение, или пару горящих глаз, свидетельствующих о появлении Наголы, о которой рассказывала ему девушка.

До его слуха долетали какие-то странные звуки и, почуяв в зарослях, слева от них присутствие крупного зверя, девушка внезапно прильнула к Уолдо.

Уолдо Эмерсона охватил ужас, но затем существо или что это там было, углубилось в лес, не причинив им вреда. В течение нескольких часов они шли спокойно, однако постоянное напряжение сказалось на и без того взвинченных нервах юноши и привело его в состояние такого страха, что он перестал владеть собой.

Поэтому, когда девушка внезапно остановила его, испуганно вскрикнула и, вытянув вперед руку, прошептала: — Нагола, — юноша совсем обезумел от ужаса.

На какое-то мгновение Уолдо застыл на месте, затем отпрянул в сторону, поднял дубинку над головой и с диким воплем ринулся вперед в сторону пантеры.

Глядя на это зрелище, кое-кто мог бы усомниться, кто из этих двоих — гладкая бесшумная черная кошка или скалящий зубы и вопящий Уолдо внушали больший страх.

Как бы там ни было, но у пантеры очевидно никаких сомнений на этот счет не возникло, потому что она, зарычав, повернулась и исчезла в темноте ночи.

Но Уолдо этого не заметил. Все еще продолжая кричать, он мчался через лес до тех пор, пока не споткнулся о какое-то ползучее растение и не упал в изнеможении на землю. Так он лежал, тяжело дыша, вздрагивая и дрожа, пока девушка, вскоре после восхода солнца, не обнаружила его.

При звуке ее голоса ему захотелось вскочить и скрыться в глубине леса, он чувствовал, что не может смотреть ей в глаза после того, как несколько часов тому назад он вел себя как трус.

Но первые же слова девушки, когда Уолдо поднялся, успокоили его и заставили отказаться от своего намерения.

— Ты поймал ее? — воскликнула девушка.

— Нет, — ответил Уолдо, переводя дух. — Она скрылась.

Они немного отдохнули, а затем Уолдо стал уговаривать девушку продолжать путь днем, а не ночью. Он твердо уяснил себе, что не вынесет еще одной ночи, полной душевных терзаний. Лучше уж встретиться лицом к лицу с врагами, чем мучиться от неотвязного чувства, что невидимый враг будет подстерегать тебя в темноте.

Днем они по крайней мере сумеют заметить противника, прежде чем тот нанесет удар. Однако он не поделился с девушкой своими доводами. Он чувствовал, что в данных обстоятельствах лучше дать ей другое объяснение.

— Видишь ли, — сказал он, — если б не было так темно, Наголе не удалось бы убежать от меня. Вот как мне не повезло.

— Да, — согласилась девушка, — не повезло. Будем продолжать путь днем. Теперь это безопасно. Мы уже прошли страну, где живут наши враги, а в этих местах до самой нашей деревни мало кого можно встретить.

Ночь они провели в пещере, которую обнаружили на крутом берегу небольшой реки.

Там было сыро, грязно и холодно, но оба так устали, что сразу же уснули и спали так крепко, словно лежали на самых мягких перинах. У девушки сон был вероятно лучше, поскольку вряд ли ей доводилось спать в лучших условиях, чем эти.

Путешествие заняло пять дней вместо трех и за это время Уолдо почерпнул от девушки немало сведений о лесной жизни. Поначалу казалось, что ее обширные практические знания не так уж и пригодятся Уолдо, ведь для него она была необразованной дикаркой.

Но затем он стал проявлять себя как старательный ученик, а уж если Уолдо Эмерсон решал чему-то обучиться, то делал это в совершенстве. Он обладал прекрасно натренированным умом — единственный недостаток заключался в том, что он был напичкан множеством бесполезных знаний. Вечной ошибкой его матери было то, что она путала знания со здравым смыслом.

Но не только Уолдо многому научился за это путешествие. Девушка тоже уяснила для себя кое-что — это кое-что уже в течение многих дней хотело укорениться в ее сознании, а теперь она поняла, что это было в ее душе с того момента, когда она впервые увидела странного юношу.

Природа наделила Уолдо Эмерсона рыцарским сердцем, он бессознательно проявлял галантность и учтивость ко всем женщинам, и эти прекрасные качества были неотделимы от его воспитания. Таким образом по отношению к этой пещерной девушке он проявлял такую же обходительность, какую бы проявлял по отношению к дочери из прекрасной аристократической семьи.