Пещерная девушка - Берроуз Эдгар Райс - Страница 21

Уолдо отдавал себе отчет, что его прежнее нежелание вернуться в Бостон было вызвано воспоминаниями об этом городе, каким он его знал — городе без Надары, теперь же, когда она должна была поехать с ним, Бостон казался ему самым желанным местом на свете.

Размышляя над событиями сегодняшнего дня, помешавшими им достигнуть берега до того, как яхта отплыла, Уолдо думал и над тем, как смягчить этот удар.

Навсегда остаться на этом диком острове не казалось ему теперь таким ужасным, как год назад, когда он еще не понимал, что любит Надару. И если она станет его женой, изгнание покажется ему скорее счастьем нежели страданием.

Что, если бы он тоже родился здесь? Эта мысль подсказала ему выход из тупика. Если бы он вырос тут, то женился бы на Надаре по обычаям ее народа. И если такой обычай здесь существует и соединяет двоих на всю жизнь, то какой более священный союз может предложить ему цивилизация?

Он вскочил на ноги.

— Пойдем, Надара! — воскликнул он. — Мы вернемся к твоему народу и там ты станешь моей женой.

Надара удивилась, однако промолчала, радуясь, что может доверить Уолдо свое будущее и сделать все возможное, чтобы он был счастлив.

Возвращение в деревню заняло у них три дня и эти дни были незабываемы.

Как отличалось это путешествие от того, которое они совершили год назад, когда пещерная девушка и охваченный ужасом Уолдо Эмерсон бежали от плохих людей навстречу не менее страшной опасности в лице Флятфута и Корта!

Тогда каждый шорох в лесу, каждый хруст ветки, казалось, несли с собой мгновенную страшную смерть.

Теперь же Корта и Флятфута больше не существовало, они пали от руки преобразившегося Уолдо. Исчез его мучительный кашель; каждый раз, встречая на своем пути плохих людей, Уолдо выходил из схватки победителем. Даже Нагола, гладкая черная зловещая кошка, преследовавшая его по ночам, больше не могла напугать его.

Разве он не носил сейчас одеяния из ее шкуры, доставшейся ему в поединке со страшным зверем?

Надара и Уолдо медленно шли в тени огромных деревьев, мимо ручьев, по долинам с высокой до колена травой и множеством пахучих диких цветов.

Ночью они спали там, где их застигала ночь. Порой это была нора какого-нибудь дикого зверя или раскидистые ветви деревьев.

Тандар всегда следил за тем, чтобы постель Надары была мягкой, а его собственная находилась неподалеку, дабы он в любую минуту мог защитить ее от подкрадывавшегося к ним зверя.

И снова Надара была удивлена этим, однако ничего не сказала.

Наконец они достигли ее деревни.

Несколько мужчин помоложе вышли им навстречу, но признав в Уолдо человека, убившего Корта, отступили, все, кроме одного по имени Большой Кулак, который провозгласил себя королем после того, как ушел Флятфут.

— Я убью тебя, — заявил он вместо приветствия. — Я Большой Кулак и до тех пор, пока не вернется Флятфут, я здесь король, и возможно останусь им, если когда-нибудь убью Флятфута.

— Я не хочу сражаться с тобой, — ответил Тандор. — Я уже убил Корта и Флятфут больше не вернется, потому что я убил и его. Я могу убить и тебя, но какой в этом прок? Зачем нам меряться силами? Давай будем друзьями, поскольку нам придется жить вместе, и если мы не убьем друг друга, нас будет больше и нам будет легче одолеть плохих людей, если они нападут на нас.

Услышав, что Флятфут мертв и что пал он от руки чужака, Большой Кулак уже не захотел меряться с Уолдо силой.

— Ладно, — сказал он. — Я не стану тебя убивать, можешь не бояться. Но ты должен знать, что я король и делать то, что я тебе скажу.

— Бояться… — рассмеялся Тандар. — Может быть ты и король, но насчет того, что я должен тебе повиноваться… — и он снова рассмеялся.

Да, это был уже не тот Уолдо Эмерсон Смит-Джонс, кого океан вышвырнул на берег двенадцать месяцев тому назад.

II

КОРОЛЬ ТАНДАР

Как только Тандар вошел в деревню, он сразу же принялся искать отца Надары.

Они нашли старика в самой плохой и почти не защищенной пещере, куда с легкостью мог проникнуть зверь и прокрасться враг.

Он был болен, никто о нем не заботился, но он не жаловался. По обычаю его народа слишком старому человеку, который не мог больше служить общине, лучше умереть, и потому никто не делал ничего, чтобы отсрочить неминуемое. Наоборот, когда кто-то становился обузой, полагалось ускорить его конец — один точно рассчитанный удар тяжелым камнем, и община избавлялась от этого человека, а он от страданий.

Тандар и Надра вошли в пещеру и сели около старика. Было видно, что он рад видеть их,

— Я Тандар, — сказал юноша. — Я хочу взять в жены вашу дочь.

Старик вопросительно посмотрел на него.

— Ты убил Корта и Флятфута, так что же еще мешает тебе взять в жены Надару?

— Я хочу получить ваше согласие и совершить обряд бракосочетания по законам вашего народа, — ответил Тандар.

Старик покачал головой.

— Я тебя не понимаю, — произнес он через какое-то время. — Здесь есть несколько хороших незанятых пещер, а приглядится пещера получше — убей тех, кто в ней живет, если они добровольно не освободят ее, но я думаю, что освободят, когда тот, кто убил Корта и Флятфута, прикажет им.

— Пещера меня не беспокоит, — сказал Тандар. — Скажи мне, как женятся ваши мужчины.

— Если женщины не идут за нами по доброй воле, мы тащим их за волосы, — ответил отец Надары. — Моя жена не хотела следовать за мной, — продолжал он, — и даже когда я схватил ее и потащил в мою пещеру, она все равно вырвалась и убежала, но я догнал ее, потому что в молодые годы бегал быстрее всех, и сделал то, что должен был сделать с самого начала — стал бить ее по голове и бил до тех пор, пока она не уснула. Проснувшись, она обнаружила себя в моей, пещере, была ночь, и она уже не пыталась убежать от меня.

Долгое время Тандар сидел задумавшись. Затем обратился к Надаре.

— В моей стране не поступают так, я тоже этого не сделаю. Мы должны обвенчаться по законам и обычаям цивилизованного общества.

Надара ничего не ответила. Очевидно Тандар не так уж и любит ее — как иначе объяснить его странное поведение. Она погрустнела. Женщины в деревне станут смеяться над ней — в этом можно было не сомневаться, они решат, что Тандар не хочет ее.

Старик, который лежал на мятой грязной траве, услышав слова Тандара, тоже пришел в недоумение. Наконец он заговорил, на этот раз еле слышно, потому что силы его были на исходе.

— Я очень стар, — сказал он Тандару, — и жить мне осталось совсем недолго. Прежде, чем я умру, мне хотелось бы знать, что у Надары есть спутник, который защитит ее. Я люблю ее, хотя… — он помедлил.

— Хотя что? — спросил Тандар.

— Я никогда не говорил об этом. Моя жена не разрешала, но теперь, когда я умираю, я могу сказать — Надара не моя дочь.

Девушка вскочила.

— Не твоя дочь? Тогда кто же я?

— Я не знаю, кто ты, знаю лишь, что ты не из нашего племени. Все, что мне известно, я скажу тебе сейчас, перед смертью. Подойди поближе, так как мой голос умрет раньше моего тела.

Юноша и Надара подошли к старику как можно ближе и склонились над ним, чтобы не пропустить ни Одного слова..

— У нас с женой не было детей, начал старик, — хотя много лун сменилось с тех пор, как я взял ее в жены. Она хотела иметь ребенка, чтобы было на кого излить свою любовь.

— Как-то раз мы много дней охотились вместе вдалеке от деревни, я в молодости был искусным охотником, первым среди нашего народа. В один из дней мы подошли к океану и недалеко от берега заметили на воде какой-то странный предмет, когда его прибило поближе к нам, мы увидели, что внутри он как бы выгнутый и в нем двое — мужчина и женщина. Похоже, они были мертвы.

— Тогда я вошел в воду и вытащил этот предмет на берег, в нем действительно оказались мужчина и женщина, мужчина был мертв и по всей вероятности уже давно, а женщина еще жива. Кожа у нее была очень светлой, а глаза и волосы черные. Мы отнесли ее на берег и в ту же ночь у нее родилась девочка, а сама она к утру умерла.