Красивые, дерзкие, злые - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 20

– В банках нет. Бутылку возьмете?

– Давай. И два стаканчика.

– С вас тысяча шестьсот.

Степа расплатился и нет бы пойти в машину – направился к деревянному столику под шатром из зеленой маскировочной сетки. Петр знал: воспитывать опьяненного победой друга сейчас бесполезно. Поэтому просто молча шел рядом.

Не успел Степан разлить по стаканчикам теплую колу, как у ларька тормознула давешняя «БМВ».

– Я так и думал, – поморщился Петя. – И что теперь? Будем отстреливаться?

Из «бээмвухи» вылезли двое одетых в кожаное парней. Один из них был настоящий качок: мощный торс, огромные лапищи, стриженная под бокс голова. Второй оказался худым и бледным.

Для начала парочка обошла кругом Гриню – довольно уважительно (как показалось Пете) ее осматривая. Затем она двинулась в направлении столика, за которым сидели друзья.

А с заднего сиденья «бэхи» появилась девушка. Она была очаровательна. И совсем не похожа на бандитскую подружку. Не модельная тупоголовая блондинка и не шалава с Тверской. Худенькая, коротко стриженная, бледненькая. Скромно одетая. Она походила на школьницу, лишь случайно очутившуюся в салоне понтового автомобиля.

Петя сосредоточился, рассматривая ее, – лишь бы не выдать подходящим к их столику мужчинам своего, чего там греха таить, страха.

Степа, напротив, холодно уставился прямо на приближающихся бандитов и лениво прихлебывал колу. «Интересно, есть ли у них оружие? – отстраненно подумалось Петру. – Если нет, то можно попробовать отбиться. И не от таких отбивались. А если есть, плохи наши дела».

– Привет, братаны. Ваша тачка? – спросил качок, на удивление миролюбиво.

– Ну, – холодно кивнул Степан.

– Классная тачила.

– Самим нравится.

Не спрашивая (естественно) позволения, амбал плюхнулся рядом с друзьями за столик. Худосочный приятель последовал его примеру.

– Продаете?

Степан отрицательно покачал головой.

– Хорошие бабки дам.

– Нет.

– Тогда давай выпьем, – безо всякой связи с предыдущим разговором сказал качок. И крикнул в сторону железного ларька: – Эй, хозяин!

Продавец покинул свое укрытие и немедленно оказался у столика. Он был одет в замызганный белый халат поверх тренировочного костюма.

– Чего желаете?

– Водки нам притащи. Литруху. «Распутина». Да гляди, чтоб не паленая была. За паленую я лично тебе бо?шку отверну. И закусить.

– Чего конкретно на закуску желаете?

– Ясно: шашлыки.

– Мяса сегодня не подвезли.

– Чего, котов не наловили? – осклабился качок и сам ухмыльнулся своей шутке. Его субтильный товарищ верноподданнически засмеялся. Степан и Петя хранили непроницаемый вид.

Хозяин криво улыбнулся.

– Тогда тащи что есть, – скомандовал атлет в кожаном. – «Марсов» там неси, «сникерсов».

В скромный шатер из маскировочной сетки неуверенно вошла девушка, приехавшая вместе с бандитами.

Она была чертовски хороша. Чертовски! У Пети даже дыхание перехватило. «Боже! – пронеслось. – Чего бы я ни отдал, чтобы она была со мной! Но что мечтать об этом! Девчонка – с бандитами. А, значит, приучена к дорогой еде, машинам, коттеджам, выпивке. Мне такая не по карману».

Однако наглец Степка, похоже, рассуждал иначе. Он уставился на девушку долгим откровенным взглядом. Друг явно нарывался, причем с одними и теми же персонажами, во второй раз. Но если обгон на трассе и разборку с гаишниками бандиты еще могли им простить (и, кажется, простили), то вот свою красавицу – вряд ли.

Петя пихнул друга под столом ногой.

– Не твое дело, – громко сказал ему Степа.

Реплика Степана осталась не замеченной бандитами, потому как они тоже обратили внимание на вошедшую девушку.

– О, Маруська! – закричал качок. – А мы про тебя и забыли!

– Иди к нам! – поддержал худой и бледный.

– Да, давай выпей с нами!

– И с нашими новыми корешами. Эй, ты там, – крик в сторону ларька, – стакан девушке принеси!

Несмотря на более чем панибратское отношение к ней стриженых, красотка все равно совсем не производила впечатления бандитской подстилки. Тихая, большеглазая, скромно одетая. С необыкновенно правильными чертами лица, длинными тонкими пальцами, грациозными движениями.

И Степа понял, что он пропал. Что он, как говорили в школе, втюрился. И вариантов у него только два: или драться из-за нее с бандитами, или выбросить ее вон из сердца: чем скорей, тем лучше.

– За рулем не пью, – накрыл Степан свой стакан ладонью.

Качок не настаивал – разлил водку четверым: себе, худосочному приятелю, Марусе и Пете.

– Ну, за знакомство, – опрокинул он стакан себе в рот.

Его примеру последовал худосочный.

Петя сделал несколько глотков и закусил «сникерсом».

Маруся к водке не притронулась. Пока ее бандитские приятели были заняты опрокидыванием граненых сосудов, она устремила свой ясный взор прямо на Степана и что-то прошептала одними губами, тщательно артикулируя слова. Петя сидел от девушки сбоку, видел ее в профиль, однако готов был поклясться, что она проговорила что-то вроде: «Спасите меня!» А может, у него глюки?

– Ну, к делу, пацаны, – заявил качок, – мы, в натуре, вашу тачку купить можем. Ща поглядим на нее, покатаемся – и к нотариусу.

– Сказал уже: не продается, – решительно помотал головой Степа.

– Да не «бэ», все будет по-честному!

– Она мне самому нужна, понял?

– И мне тоже, – поддержал товарища Петя. – Эта наша общая тачка.

– Как, мля, общая? А кто, в натуре, хозяин?

– Хозяин – он, – указал Степа на Петра. – А я езжу – по гендоверенности. Но платили за нее пополам.

– Я много за нее могу отбашлять. Три штуки баксов хочешь?

Качок достал из кармана куртки стопку сотенных зеленых купюр, перетянутых резиночкой. На три тысячи там вполне тянуло. Петя впервые в жизни видел столько долларов сразу. Гриню они в свое время купили за восемьсот «зеленых». Правда, и вложили с тех пор в нее, пусть по чуть-чуть, но в общей сложности те же три штуки «гринов».

– Я тебе сказал, – прямо в лицо качку уставился Степа, – машина не продается. Ни за какие деньги. Так что отвали.

«Сейчас будем драться», – отстраненно подумал Петя.

Степа сидит напротив качка. Значит, он, дай бог ему здоровья, возьмет его на себя.

Петя прикинул, как он будет мочить худоватого. Лучше всего встать и прямым в голову – чтобы тот вместе со стулом на бетонный пол навернулся. Только бы у братков с собой ни стволов, ни заточек не оказалось.

– Ладно, давай тогда еще выпьем, – потянулся бутылкой к стакану Степы качок.

– Говорю же тебе: не пью я за рулем.

– А ты и не будешь больше за рулем, – хохотнул стриженый. – Он теперь твою лохматку поведет, – кивнул он в сторону худосочного.

Однако лить насильно водку не стал, только сам хватанул добрых полстакана. И тут новая идея пришла ему в голову.

– А хочешь, мы твою железяку на нашу девку сменяем? Гля, какая маруха. Чистенькая, сисястая. Целка, наверное. Мы сами еще не пробовали. Только сняли. А тебе – только тебе и только за тачку – ее подарим.

– Я ее не хочу, – раздельно сказал Степан, и скулы его порозовели.

– Ну и хрен с тобой, – неожиданно миролюбиво промолвил мощный и обратился к своему напарнику: – Слышь, крысеныш, пошли отольем. А то я ща лопну.

– Пошли.

Оба встали и не спеша, вразвалочку отправились за железный павильон: насколько понял Петя, не столько по нужде, сколь для того, чтобы сговориться, что дальше творить с «терпилами» – а в том, что они со Степой типичные «терпилы», у «ново-русских», кажется, не было ни малейших сомнений.

Однако, едва бандиты скрылись за ларьком, Степан тут же вскочил на ноги. Его примеру без слов последовала девчонка, а за ней – Петя.

– Вперед! – Степа схватил девушку за руку. Та доверчиво вцепилась в его ладонь.

Парочка понеслась в сторону стоявшей на обочине Грини.

За ними поспешил Петр.

Через несколько мгновений они уже оказались внутри: Степа за рулем, Маруся – рядом с ним, а Петя, впервые в жизни, – на заднем сиденье.