Быстрая и шустрая - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 30

Бритвин привстал с ванны, снял с крючка свой пиджак, достал из внутреннего кармана письмо. Повесил пиджак обратно. Помахал помятым конвертом.

– Возьмешь его, Марченко, а? Возьмешь – на всякий случай? Для моей страховки? А я с тобой деньгами поделюсь…

– Нет, – жестко сказала Женя. – Не возьму.

– Почему? – сузил глаза Бритвин. – Боишься?

– Не возьму – потому что идти я тебе ни к кому категорически не советую. Потому что выглядеть ты будешь – извини, идиотом. А история твоя – полным бредом. И ни одного доказательства, кроме твоего «бла-бла-бла», у тебя нет. И Дубов тебе просто скажет (извини, конечно): «Пошел вон, дурак!» И правильно сделает. И вышвырнет тебя с работы… И на что тогда ты будешь свою дочку лечить?

– Не веришь, значит? – с пьяной обидчивостью спросил Бритвин.

– Не верю, – твердо сказала Женя.

– Ладно, все. Пошли тогда.

Бритвин сунул смятый конверт обратно в пиджак, завернул шумящий кран, распахнул дверь ванной. По-хозяйски вышел первым. Прошагал, не дожидаясь ее, на кухню.

Женя покорно потащилась следом.

«Может, он прав? – подумала она. – Довольно складно у него все получается… Конкурс рассказов… Рок-певец… Фильм… Может, «Глобус» действительно занимается пропагандой наркотиков? Неужели такое возможно?.. Неужто наркомафия может работать с такой наглостью?.. Никого не боясь?.. Да нет… Чушь, чушь и чушь! Бритвин просто бредит… Никаких доказательств у него нет… Просто фантазии… А наркотики ему теперь из-за дочки чудятся всюду… Бредит он… Напился и бредит…

А может, он меня просто проверяет? Зачем?.. И для кого?..

Или он просто перебрал – и, как все мужики, надувает щеки? Хочет порисоваться? Показаться важней, чем он есть на самом деле? Я, мол, крутой: на наркомафию работаю? Ну, тогда он просто козел… Ох, как спать хочется…»

– А что, водяры больше нет? – недоверчиво спросил Бритвин.

Вернувшись на кухню, он снова превратился в привычного Диму – балованного, слегка веселого, чуть хамоватого – типичного топ-менеджера рекламного агентства.

– Слушай, Дима, извини, а не пора ли тебе? Уже без десяти три… Завтра на работу…

– Выгоняешь? – обиженно вперился в нее глазами Бритвин.

Она отвела взгляд, но твердо сказала:

– Выгоняю.

Бритвин скривился, расстроенно оттопырил губу. Сердито побарабанил пальцами по столешнице.

«Не дай бог – начнет сейчас приставать… – мелькнуло у Жени. – Как будет некстати… И противно…»

Наконец, Дима решительно сказал:

– Ладно. Давай с тобой, Марченко, выпьем на посошок – и я потащусь. Доставай мою водку.

Женя незаметно облегченно вздохнула, достала из холодильника водку.

Бритвин взял бутылку, плеснул в бокал ей, налил себе.

– Ну, давай, Марченко: чтоб у нас все было, а нам с тобой за это – ничего не было.

Он чокнулся с ее бокалом и единым духом, не дожидаясь Жени, выпил.

Выдохнул. Скривился. Пробормотал:

– Ну, ладно. Надо идти?

– Надо, – твердо ответила Женя.

– Остаться нельзя?

– Лучше не надо.

– Ну ладно… Я же обещал без херрасмента – значит, без херрасмента… А то ты на меня еще в суд подашь… Приеду домой, подрочу…

Женя поморщилась. Бритвин махнул рукой и решительно пошел в прихожую. Стал натягивать дубленку.

– Ты на машине? – спросила Женя.

– Нет, на вертолете, – зло ответил он.

– Отдай мне ключи, – приказала она. – Поедешь на такси.

– Фигушки тебе. Я за руль в первый раз сел, когда ты еще на горшок ходила.

– Отдай ключи от машины. Завтра вечером вернешься, заберешь свою тачку.

– Хрен тебе. Я осторожно. А если вдруг ГАИ – мы его купим.

– На машине ты не поедешь. Отдавай мне ключи.

– Не поеду на машине – значит, останусь?

– Оставайся – я постелю тебе на раскладушке. На кухне. Давай ключи. Тебе нужны деньги на такси?

– Какая же ты настырная, Марченко!.. – скривился Бритвин и достал из кармана дубленки ключи от машины.

Женя протянула за ними руку. Он поднял руку с ключами, словно играл в «собачки». Она шагнула за ними – и оказалась в его объятиях. Бритвин облапил ее обеими руками, лез к губам, кололся бородой, сопел, обдавал перегарным дыханием. Женя с силой толкнула его кулачками в грудь. Он отшатнулся. Женя отошла на три шага.

– Вот ты как… – Лицо Бритвина исказила пьяная, злобная гримаса. – Ну и сиди тут!.. Вот тебе мои ключи!.. – Дима швырнул связку на туалетный столик – она зазвенела среди флаконов с духами и дезодорантами. Бритвин повернулся к двери, сделал шаг. Затем полуобернулся и сказал:

– И забудь, Марченко, все, что я тебе тут говорил. Все – вранье! Ничего не было! Ни с дочкой, ни с «Глобусом»! А если станешь трепаться – убью!

Бритвин сам открыл замок, распахнул дверь. Обернулся на прощанье:

– Гуд бай, Марченко! До завтра! Спасибо за теплый прием!

И так шандарахнул дверью, что упала пара кусочков штукатурки.

Женя устало выдохнула. Слава богу. Ушел.

Десять минут четвертого. Завтра на работу.

«Слабый, хлипкий человек. Зачем он меня мучил полночи?!»

Женя подошла к окну, выглянула. Вот Бритвин вышел из подъезда. Постоял, покрутил головой. Закурил. Потом решительно двинулся в сторону улицы.

«Слава богу, я отняла у него ключи… Как же все-таки трудно с пьяными… Ничего убирать не буду, посуду мыть не стану», – решила она. Прошла в комнату, разобрала постель.

Разделась. Нацепила любимую пижамку. Завела будильник. Думать ни о чем не хотелось. Спать оставалось меньше четырех часов.

Едва она устроилась в постели поудобнее, как тут же провалилась в сон.

Ночью ей опять снились кошмары.