Сердце Зоны - Левицкий Андрей Юрьевич - Страница 47

3

– Да что же это такое?! – вывалившись из джипа, Емеля обежал его, разглядывая окрестности, потом залез в кузов, перебрался через накрытое брезентом устройство (Другаль выкрикнул из кабины: «Осторожнее, вы!»), встал на кабине и вновь осмотрелся.

Его сознание просто не могло справиться с этим, не могло осмыслить, переварить произошедшее. Он помнил: сверкание небес, грохот, дрожь земли – выброс! И какой выброс! Обычно они не сопровождались подобными спецэффектами. Помнил и другое – свой ужас, панику при мысли о том, что сейчас он умрет, ведь такое сильное извержение не пережить, оставаясь на поверхности. После все вокруг стало нестерпимо ярким, а затем, наоборот, наступила непроглядная тьма. Они упали под сиденья, сжались, закрыв головы руками. Вокруг джипа что-то двигалось, перемещались огромные темные массы, тяжелая машина качалась, нещадно скрипели рессоры.

Буря прошла, наступила тишина. Кое-как они выбрались из-под сидений… И поняли, что находятся совсем в другом месте.

Исчезла земляная насыпь с шоссе, исчезло поле, по которому кавалькада Полковника догоняла броневик, не стало построек Янтаря, едва различимых вдалеке на западе.

Пропали все остальные машины.

Джип стоял посреди незнакомой Емеле территории. Сзади – лес, по левую руку сереет полоска, напоминающая далекую реку. А впереди город. Старые дома, пяти– и шестиэтажки, хотя подробности на таком расстоянии трудно разглядеть.

Под ногами открылась дверца, из кабины выглянул Полковник. Наружу выбрался Другаль, следом Заика. Последний повел себя странно… или, подумал Емеля, может, как раз не странно? Заика отбежал от машины, закрутился на одном месте и упал на четвереньки. «Ну точно, как пес! – решил сталкер, наблюдая с кабины за действиями товарища. – Охотничья псина, которая неожиданно потеряла след, да и вообще не понимает, что происходит вокруг». Заика сложил пальцы «лодочкой» и вдруг вонзил их в землю. Поднял горсть, понюхал, а потом сунул в рот черный комок. Даже на расстоянии земля казалась жирной, влажной. Емелю передернуло. Заика пожевал и выплюнул. Уселся спиной к машине, но тут же вскочил и порысил, низко пригнувшись, вперед – в сторону города.

– Что видно? – спросил Полковник. Другаль тем временем выбрался в кузов позади Емели и стал, озабоченно сопя, проверять, цела ли установка, заглядывая под брезент с разных сторон.

– Нас э… разбросало, – промямлил Емеля. – Ни одной тачки не вижу.

– Тачки? – переспросил Солдафон.

– Ну, машины. Мы одни, поле вокруг… Там – лес, а там река вроде, хотя не уверен.

– Припять?

Емеля качнул головой.

– Нет, кажись, не она. Но вообще, черт его знает. У Припяти один берег выше должен быть, обрывистей, а тут вроде нет этого…

– Что еще?

– Город. Ну или дома… Скорее всего – поселок там какой-то, большой. Многоэтажки стоят, километрах в двух впереди. Между ними и нами какие-то заборы и вроде пара бараков бетонных. И все, больше нет ничего…

– Тебе знакомо это место?

Над ухом Емели раздалось сопение, и рядом появился Другаль. Покачнулся, схватил сталкера за локоть, наконец выпрямился. Голова на тонкой цыплячьей шее вращалась туда-сюда. Емеля вдруг ощутил беспричинную злость: как многие малообразованные люди, он недолюбливал всяких интеллигентных умников. Так бы и скрутил ему шею, голову отвинтил… прохфессор! «Стоп, чего злиться? – одернул он себя. – Не всем же с автоматами бегать, кто-то и с пробирками должен уметь обращаться».

– Нет, не знакомо, – ответил он Полковнику. – Никогда раньше я тут не…

– Как докладываешь, рядовой? – вдруг рявкнул тот. Видимо, пришел наконец в себя после необычного выброса.

– Незнакомая территория! – заорал Емеля, опомнившись. – Никогда не бывал здесь… – и, подумав, добавил: – Сэр!

Солдафон помолчал и спросил:

– Док?

– Мы стали свидетелями невероятного катаклизма! – тут же с энтузиазмом задребезжал прохфессор. – Вследствие сжатия пластов реальности структура физического пространства в районе Зоны подверглась нагрузкам, которых не смогла выдержать, и была повреждена на уровне величин планковского порядка. Пространство здесь… прошу простить мне этот ненаучный термин, пространство здесь пластично. Соответственно, оно подвержено деформациям в мере гораздо большей, нежели вокруг. На планете и без того присутствуют аномальные зоны, именуемые также патогенными: Бермудский треугольник, Иерусалимский холм, некоторые районы Сибири, отдельные области высокогорного Тибета… Но Зона – одна сплошная аномалия. Пространство здесь слоисто, а еще способно пузыриться. И при очередном выбросе слои эти сползают, перемешиваются, отдельные части занимают новые места друг по отношению к другу. Пузыри лопаются – то есть посреди старых территорий разворачивают новые участки…

Подул ветер, прохфессор качнулся и чуть не сверзился с кабины. Емеля ухватил его за поясницу, словно барышню, которая собралась упасть в обморок.

Солдафон, внимательно слушавший непонятную речь Другаля, рубанул воздух ребром ладони.

– В любом случае броневик, который мы преследуем, двигается на север, – произнес он, махнув в сторону города и Заики, бегущего назад к джипу. – Едем туда.

– Но мы ж одни остались, – попытался возразить Емеля. – Без вертолетов, без боеприпаса…

– Там, там! – прокричал Заика, подбегая. – Идут к н-нам!

– Кто идет? – спросил сталкер.

– Они, т-там… – Заика стал тыкать обеими руками в сторону города, имея в виду, как показалось Емеле, бараки перед ним. – М-много, сюда, к нам…

– Опасные?

– А то!

Емеля поглядел вдаль: какие-то точки двигались по полю. То есть не точки, а закорючки… фигуры. Человеческие фигуры. Много, несколько десятков, а может, и сотня. Они медленно приближались.

Он спрыгнул на землю и сказал Полковнику:

– Заика не ошибается никогда… сэр. Он нюхом чует. Кто-то к нам идет, такой… агрессивный. Надо уезжать, сэр.

Солдафон размышлял недолго.

– Док, в кузов, – приказал он. – Расчехляйте излучатель. Я поеду с вами. Вы двое – в кабину. Ты за руль. Рядовой Заика, приготовься стрелять. Двигаемся навстречу неприятелю.

Сквозь разрывы облаков Химик увидел далекую землю. Она была разделена на две половины, граница проходила примерно под тем местом, где он находился; справа – бледно-синий цвет, слева – бледно-зеленый. Внизу стоял яркий солнечный день, пространство было залито океаном света. Белые клочковатые облака быстро проплывали в одну сторону полукилометром ниже, и казалось, что это именно цилиндр движется, парит над землей, будто труба, торчащая из брюха какого-то гигантского летающего устройства.

Андрей окинул взглядом круглую стенку из светлого металла – и увидел на противоположной стороне узкую лесенку. Она тянулась до конца цилиндра, внизу уже почти невидимая на фоне стены. Что, если спуститься по ней? Но ведь там ничего нет – ухватившись за нижнюю перекладину, он повиснет в небе над облаками, на головокружительной высоте. Зато сможет увидеть, что находится над ним, увидеть это фантастическое сооружение, соединяющее два мира.

А может, внизу – не мир, а пузырь, просто очень огромный? Или все-таки та же третья планета солнечной системы – мало ли на ней мест, о которых Андрей никогда ничего не слышал? Нет, слишком уж необычной выглядела это сине-зеленая земля. Хотя то, что слева, прозрачно-изумрудное… кажется, вода. То есть море – а скорее даже океан. Тогда что справа? Поле, луг? Тоже очень большой, до горизонта, и трава с необычным синеватым оттенком.

Снизу в цилиндр ровным потоком дул прохладный ветер, трепал волосы на голове. Химик вдыхал полной грудью чистый, свежий воздух, слегка прищурившись. Яркий, светлый, огромный мир составлял такой острый контраст с этим глухим, отрезанным от всего подземельем, полным мертвецов, что хотелось не спуститься по лестнице – прыгнуть вниз, расставив руки, упасть, будто пикирующий орел, а после взлететь под облака, планируя, медленно поворачиваясь на ветру. Андрей даже перегнулся чрез край, склонившись ниже над чужим миром, – и опомнился. Он стукнул кулаком по металлу, еще раз, сильнее, еще… рука заболела. Тогда сталкер развернулся и пошел прочь.