Боксер Билли - Берроуз Эдгар Райс - Страница 29

– Идем, – сказал Билли, – нам лучше пройти вглубь, чтобы с берега нас не было видно. Там мы поищем место для лагеря. Я полагаю, что нам придется просидеть здесь несколько дней. Вы верно до смерти устали, – и я тоже.

Они вместе принялись за поиски. Девушка снова чувствовала себя свободно и легко, как будто между ней и ее спутником не подымалось страшного призрака.

Билли был в каком–то необыкновенном состоянии: острая боль щемила его сердце, и вместе с тем он чувствовал себя более счастливым, чем когда–либо в своей жизни. Он бессознательно радовался присутствию любимой девушки и гордился своей победой над самим собой. Он ловко срезал длинным мечом Оды Иоримото несколько молодых деревьев и бамбуков, связал их крепкими волокнами трав и покрыл широкими листьями веерообразной пальмы. Получилось нечто вроде примитивного шалаша. Барбара собрала листьев и трав и устлала ими пол.

– Номер первый, Риверсайд–Драйв, – с усмешкой сказал Билли, когда работа была кончена, – а теперь я пойду к берегу и построю себе Боуэри[4].

– О, вы из Нью–Йорка? – живо спросила девушка.

– Ни в жисть, – ответил Билли Байрн. – Я из доброго старого Чикаго, но мне два раза пришлось быть в Нью–Йорке, и я знаю названия кварталов. В Боуэри у реки живет наш брат: вот я и хочу разбить свою палатку у реки. А вы, буржуйка, должны жить в Риверсайд–Драйве!

И он засмеялся своей шутке.

Но девушка не вторила его смеху. Наоборот, она казалась встревоженной.

– Не хотите ли и вы быть буржуем, – предложила она, – и поселиться в Риверсайд–Драйве, прямо через улицу от меня?

– Рылом не вышел, – угрюмо ответил Билли.

– Разве вам не хотелось бы там пожить? – настаивала девушка.

Всю свою жизнь Билли с презрением смотрел на ненавистных, трусливых буржуев, и вдруг ему задавали вопрос, не хотел ли он быть одним из них! Что это, насмешка? И, однако, он вдруг почувствовал непонятное желание оказаться на месте Терье или Билли Мэллори; в некотором отношении даже на месте Дивайна. Ему безотчетно хотелось походить на мужчин того общества, в котором жила любимая им девушка.

– Мне поздно меняться, – сказал он печально. – Вы такой родились. И разве я не выглядел бы, как чучело гороховое, в спинжаке и крахмальной рубашке?

Барбара невольно расхохоталась, представив себе его в таком виде.

– Я не то думала, – поспешила она объяснить. – Я не думала, чтобы вы одевались так, как они, но поступали, говорили как они, ну, знаете, как мистер Терье. Он был настоящий джентльмен.

– А я нет, – отрезал Билли.

– О, я не хотела этого сказать, – торопливо проговорила девушка.

– Хотели или нет, – все равно, это так, – продолжал Байрн. – Я не джентльмен, а хулиган. Помните, вы сами мне это сказали на «Полумесяце»? Я не забыл. И правильно, я хулиган. Меня никогда и не учили быть чем–нибудь другим, да я никогда и не желал быть чем–нибудь другим, до сегодняшнего дня. Теперь мне бы хотелось быть джентльменом, но слишком поздно.

– А вы попробуйте, – сказала девушка. – Хотите? Ради меня.

– Идет! – весело ответил Билли. – Для вас я готов даже баки носить.

– Какой ужас! – воскликнула Барбара Хардинг, – я бы на вас и смотреть не могла!

– Ладно! Так говорите, что вы хотите, чтобы я делал?

Задача была нелегкая и очень деликатная, если она не хотела оскорбить болезненного самолюбия Билли. Но Барбара решила ковать железо, пока горячо. Ей в голову не приходило спросить себя, почему она была так заинтересована в перевоспитании Билли Байрна. Она слегка колебалась, прежде чем начать говорить.

– Первое, что вы должны сделать, мистер Байрн, – сказала она, – это научиться говорить правильно; вы должны стараться говорить так, как я. Никто на свете не говорит совсем правильно ни на одном языке, но есть такие ошибки в произношении, которые особенно неприятны. И если обращать на них внимание, то очень легко отучиться от них.

– Ладно! – ответил Билли. – Я буду говорить, как всамделишний пижон, – ради вас!

Таким образом началось перевоспитание Байрна и, так как времени у них было более чем достаточно, то оно пошло быстрыми шагами. Билли очень заинтересовался учением, и, кроме того, ему так захотелось угодить своей учительнице! Таким образом дружба между ними еще более скрепилась.

Три недели провели они на островке, почти не покидая его и переходя за реку только для того, чтобы собирать плоды, которые росли в лесу.

Рана Байрна причиняла ему немало мучений. Одно время ему даже угрожало заражение крови. Температура вдруг поднялась, и встревоженная Барбара Хардинг всю ночь просидела возле него, смачивая ему голову водой и, насколько возможно, облегчая его страдания. Наконец поразительная живучесть его организма взяла верх над болезнью.

Однако он был так изнурен, что они решили подождать, пока к нему вернется его прежняя сила, и только тогда попытаться достигнуть морского берега.

Во все это время у них не было оснований для тревоги. Никаких следов преследования не замечалось. Два раза, правда, они видели за рекой туземцев, занятых по–видимому охотой, но это были чистокровные малайцы, и самураев между ними не было видно. Все же вид их был такой дикий и воинственный, что Байрн и Барбара не отважились обнаружить своего присутствия.

С тех пор, как они прибыли на остров, они питались главным образом рыбой и лесными плодами. Изредка им удавалось разнообразить свой стол блюдом из дичи и лисиц, которых Байрн успешно ловил в примитивные силки собственного изобретения. Но за последнее время дичь стала осторожнее и даже рыбы, казалось, поубавилось.

После того, как они два дня просидели на одних плодах, Байрн объявил о своем намерении пойти на охоту за реку.

– Не плохо поесть чего–нибудь мясного, – сказал он.

– Да, – воскликнула девушка, – я прямо соскучилась по мясу. Мне кажется, я могла бы съесть его сырым.

– Я–то во всяком случае мог бы! – подтвердил Билли. – Не поздоровится оленю, который попадется под револьвер Терье. Боюсь, что вам не перепадет ни кусочка. Я так изголодался, что съем его целиком – с рогами, копытами и шкурой, прежде чем донесу что–нибудь до вас.

– Ну, уж что–нибудь донесите! – засмеялась де вушка. – Прощайте! Желаю вам успеха. Только, по жалуйста, не заходите далеко. Мне будет ужасно скучно и страшно без вас.

– Может быть, вы пойдете со мной? – предложил Билли. – Нет, я только помешаю вам.

– Ладно, я буду держаться на расстоянии выстрела. Ждите меня до заката солнца. Прощайте! И он начал спускаться с обрыва в реку.

На другом берегу, в густой заросли, два злобных глаза следили за каждым его движением. Коричневая мускулистая рука крепко сжала боевое копье; стальные мускулы приготовились для прыжка и удара.

Девушка смотрела, как Билли Байрн перебирался через быстрый поток.

Какой он сильный! Сколько в нем энергии и выносливости! Что за человек! Правда, он грубый… но, странным образом, Барбара Хардинг восхищалась теперь той самой грубостью, которая когда–то так ее отталкивала… Вот он легко перепрыгнул на противоположный берег. В ту же минуту девушка заметила какое–то движение в кусте рядом с Билли.

XVI

ПРИЗНАНИЕ

Барбара Хардинг не знала, что вызвало движение, но инстинктивно почувствовала, что за этим кустом скрывается смертельная опасность для Байрна.

– Билли! – вскричала она. Его имя в первый раз невольно сорвалось с ее губ. – Смотрите, в кустах налево!

Тревога, звучавшая в ее голосе, заставила его повернуться при первом же ее слове, и это спасло ему жизнь. В нескольких шагах от него стоял полуобнаженный дикарь с занесенным копьем. Билли инстинктивно пригнулся и отскочил вправо. Тяжелое копье пролетело мимо, не причинив ему никакого вреда.

Воин с диким ревом выхватил свой кинжал и бросился на него. Байрн схватился за револьвер Терье и выстрелил прямо в упор; но, к ужасу девушки, револьвер дал осечку. Воин набросился на Билли раньше, чем он снова смог выстрелить.