Малой кровью - Лазарчук Андрей Геннадьевич - Страница 68

Нас истратили. И их – потратили. Будем надеяться, что те, кто спланировал это и сделал, не продешевили. Потому что если они продешевили…

Он споткнулся и чуть не упал, а потом всё-таки упал, потому что началась пальба.

– …Действительность, милая барышня, – вещь чрезвычайно неприглядная, – подвёл итог старый марцал; звали его Маф, сокращённо от Мафусаил, такое вот абсолютно марцальское имечко. – Она неприглядна, и в ней никто не заботится о том, чтобы вам, или мне, или вот ему – не было обидно. Остались живы, и то хорошо. Обида выветрится, вы уж мне поверьте, я испытывал её столько раз…

– Да, – сказала Юлька. Ей было дурно, но она старалась держаться прямо.

Маф попал на Землю двести тридцать лет назад. Он не сказал, как. Да и вряд ли это было важно. Попал и попал. Со всеми своими дьявольскими умениями обольщать и распоряжаться. И со всякими маленькими приборчиками и инструментиками в жилетных карманах. Первых пятьдесят лет он прожил в Австралии и Новой Зеландии, не проявляя себя особо – изучал планету пребывания, будучи уверен, что времени у него впереди – вечность. Потом оказалось, что вечность эта сжимается, как шагреневая кожа; в чём именно заключалось это сжатие вечности, он не стал объяснять… Тогда Маф, поездив по разным странам, осел в Северной Америке, найдя её самой перспективной для своих целей. Достаточно быстро он овладел нехитрыми механизмами тамошнего тайновластия. По его сценарию произошло подавление мятежной Конфедерации и создание нового, невиданного ещё на Земле образования, которое очень напоминало классическое государство, но работало на других принципах. Скажем, если обычное государство, какую-нибудь там Англию, Бразилию, Россию или Японию, можно было описать как паровые машины различного класса и разных конструкций, но честно работающие на угле и воде, – то Северо-Американские Соединённые Штаты были тоже сверкающей хромом паровой машиной с пылающей топкой, работающей маслянисто-мощно, временами с шумом выпускающей пар – но на самом-то деле всю работу производил маленький спрятанный внутри масс-конвертор, а котлы и шатуны служили маской, декорацией, дабы не вводить в смущение почтенную публику. Этим масс-конвертором и были Маф и его ближайшее окружение, молодые и чертовски талантливые земляне, – а главным физическим законом стало: любая вещь является тем, чем её видит большинство населения. Этакое предельное воплощение платоновых идей. Богатством является самоё представление о богатстве. Свободой – представление о свободе. Целью – представление о цели. И так далее. Когда все говорят «халва», не просто становится сладко во рту, а – появляется халва. Много халвы. Тем или другим путём…

Маф затевал войны и революции, зная, что войны развивают технологию, а революции устраняют опасных конкурентов. Он поощрял врагов и предавал союзников – часто только для того, чтобы избежать паузы, передышки, остановки. Всё летело в конвертор, всё сгорало на благо. Он подозревал, он предвидел, он знал, что открытое вторжение Империи неминуемо, и хотел подготовиться к встрече врага.

Он почти успел. Америка стала непобедимым монстром. Ещё бы лет десять, ещё несколько шажков по пути технологической эволюции, и всё: был бы создан щит, который Империи не пробить. Компьютеры на квазиживых нейронах не боялись бы хроносдвига… Но «почти успел» – это в практическом смысле то же самое, что «и не начинал».

И тут появились другие марцалы. Маф перестал быть потаённым центром мира. Таких центров стало великое множество. И, естественно, мир покатился в тартарары, всё набирая скорость…

Что интересно: новые хозяева планеты в своем нарциссизме в упор не замечали Мафа. Не видели его, понятно? Не понимали, кто он и откуда. И не понимают до сих пор.

Он «прокачал» их примерно за год и понял, что ничего хорошего в будущем ждать не приходится. Как ни трудилась история, из марцалов так и не получилось единого народа, а только сумма индивидуалистов. Когда очень подпирало, они могли зажать себя в тиски и кое-как с грехом пополам народ изображать – но едва внешнее давление падало, все опять оказывались по отдельности, каждый в своём личном космосе. Чему мы были свидетелями, в частности, прошлым летом… и не только.

Что ж. Ещё тогда, в самом начале, ему стало понятно: нужно конструировать принципиально новую машину, используя и старые навыки, и самые последние достижения. Например, теорию децентрализованных информационных сетей. И кое-что ещё, завалявшееся в кармашках.

Нужен был и новый материал для деталей машины. Не сплав землян и марцалов – что неизбежно получалось, пойди события так, как они шли без вмешательства Мафа. Ещё неизвестно, что это был бы за сплав. Нет, скорее – нечто вроде композита, когда плюсы каждого компонента умножаются, а минусы нейтрализуются…

Если бы проект осуществился, Земля через недолгое время влилась бы в состав Империи на хороших условиях, а ещё через несколько лет её просто перестали бы замечать – вернее, как-то выделять из ряда прочих, – как сейчас на Земле никто не замечает Аляску, где на самом-то деле происходят неимоверно любопытные вещи. А лет через сто, не больше, как-то само собой Земля стала бы региональной столицей, центром многих миров.

Подготовительный процесс закончился, полигонные испытания прошли успешно, но…

Но тут, как чёртик из коробочки, выскочил откуда-то из небытия древний император Бэр, и всё пошло Большой Медведице под хвост.

Теперь прямой военный конфликт с Империей стал неизбежен, и в этом конфликте Земле и её союзникам победить не светило. Ни малейшего шанса. Ценой огромных усилий и огромных потерь войну можно было свести вничью. Разве что. В сложившихся условиях Маф решил повторить подвиг гаммельнского крысолова: вывезти с обречённой Земли детей – достаточное количество, чтобы в недоступном для Империи месте основать новую цивилизацию. И когда-нибудь отомстить. Детей подбирали с умыслом: по своим психофизиологическим характеристикам они должны быть как можно ближе к марцалам. Мало кто это знает, но особые качества марцалов не передаются просто по наследству, а прививаются и воспитываются – как прививается и воспитывается, например, сам разум. Это доступно не для всех – нужно что-то вроде абсолютного музыкального слуха; но для многих.

И вот в последнее время – несколько десятков странных и зачастую трагических происшествий с марцалами, агентами Мафа, занятыми как раз отбором подходящих ребятишек. Агентов сбивали грузовики, их убивало током, ядом из баночек с йогуртом; их кусали гремучие змеи. Было несколько прямых покушений, но ещё ни разу не удавалось поговорить с покушавшимся: кого-то застрелили полицейские, кто-то бесследно скрылся. Правда, статистика нам говорит, что вообще уровень немотивированного или неявно мотивированного насилия вдруг возрос почти повсеместно, так что не совсем понятно: за агентами охотились целенаправленно – или они просто случайно попали под раздачу?

Итак, барышня: чем лично вам так досадил бедняга Ургон?

Почему вы хотели убить Ургона?

И снова: чем вам досадил Ургон?

А Юлька и хотела бы сказать всё, но ей было так плохо, что она, пожалуй, не смогла бы сейчас объяснить, как из хлеба и колбасы соорудить простейший бутерброд, а не то что проследить все свои сложные ассоциации… тем более, что сам этот вопрос: а какого чёрта я пыталась убить этого поганца? – вопрос этот чем дальше, тем больше казался ей безответным. Как объяснить ему, такому мудрому, что на самом-то деле она стреляла в Барса, защищая своего ещё не родившегося ребёнка… Но она была как в липком густом тумане. Туман становился всё гуще, плотнее, уже как вода – и она всплыла в нём, всплыла и откинулась на спину…

И всё бы ничего, это было даже приятно, её поднимало и опускало на плавных волнах, но вдруг как-то нехорошо, выворачивающе потянуло в животе. Раз и ещё раз.

Её как будто накрыло, она захлебнулась и стала биться.

Что-то происходило вокруг, но туман не рассеялся, разве чуть-чуть, а главное – ничего не проникало в сознание сквозь протяжный дикий звон. Кто-то большой и сутулый вёл, придерживая за шею, старого марцала, как там его?.. а к марцалу рвался весь белый Санька, его держали толпой, но он продолжал рваться. А саму её куда-то несли на руках, она хотела извиниться, сказать: ну зачем же? – однако ничего не получалось. Были полулюди-полукошки в синих и серых комбинезонах, раньше она их видела только на фотографиях. Был совсем маленький и очень шустрый бородач. Были полицейские с пистолетами. Были пожарные.