Кесаревна Отрада между славой и смертью. Книга вторая - Лазарчук Андрей Геннадьевич - Страница 78

– Подземный?

– Пред-подземный.

– Какой-то бред...

– А что не бред?

– Почему я серый?

– Для маскировки.

– Та-ак... И что я должен сделать, чтобы вернуться?

– Из драгуновки-М – тяжелой пулей – с восьмисот метров...

– Методом «запросто». Только – кого? Сатану? – капитану казалось, что кто-то другой говорит вместо него.

– Скажем более осторожно... врага нашего Бога...

Седой облокотился на спинку кровати. Даже слегка улыбнулся. Капитан вдруг понял, что ошибся в его возрасте. Вряд ли больше сорока...

– Я понимаю, все это звучит дико, – продолжал тот. – Сам привыкал к этому не один год... Тебе, брат, такого срока не отпущено, несколько часов самое большее. Но ты уже понял, надеюсь, что это не дурацкий розыгрыш, не декорации и даже не страшный сон...

Капитан сглотнул. Он понял, да... но почему-то особенно страшно было подтвердить это понимание словами. Он не стал ничего говорить. Просто еще раз внимательно посмотрел на свою руку. Серая ладонь, совершенно гладкая, без намека на все и всяческие линии... В хиромантию он не верил, как и во всяческие гороскопы, считая это дамской придурью – но он же помнил свою ладонь!

– Сделаем так, – продолжал седой. – Пока отдохни пару часов, я разведаю дорогу, а потом принесу тебе одеться... ну и остальное. Извини, сортира здесь нет, только горшок под кроватью. Вот – вода... – он вынул из-под полы синеватую пластиковую бутыль. – Нарзан.

Это было дополнительным ударом по нервам. Капитан с трудом подавил рвущийся наружу обезьяний смех. Он дождался, когда за седым закроется дверь, и только тогда выпустил в потолок длинное...

– Оо-о-о-о!..

Первым встретил железных зверей сержант Сережа Валах. Он стоял в оцеплении вокруг непонятно чего – это выглядело как место высадки пришельцев из американских фантастических боевиков, которые он любил, и для себя он решил, что так оно и есть... прибыли космические пришельцы... он стоял долго и вдруг понял, что ему нужно сию минуту отойти и отлить, потому что иначе – все... Валах предупредил напарника и побежал через дорогу в тыл к толстым тополям.

Автомат он закинул за плечо.

Зайдя за дерево в тень, он стал торопливо расстегиваться – и вдруг уловил краем глаза какое-то медленное движение. И все же, не в силах отвлечься от процесса, он выпустил в темноту долгую шумную струю – только потом повернул голову. Глаза как раз привыкли к темноте...

В пяти шагах от него из-под земли выбиралось что-то невозможное. Он видел две пары напряженных лап локтями – или коленями – высоко кверху, этакая двойная М... он видел тусклый глаз и знал, что этот глаз видит его и что счет идет на доли секунды... Он успел перехватить автомат из-под локтя, сбросить предохранитель и выпустить в упор – короткими очередями, Сережа был хороший умелый стрелок – весь магазин. Во вспышках выстрелов проклятая тварь была прекрасно видна, сразу и во всех подробностях, но сознание не могло воспринять их – эти шипы, эти закругленные щитки на морде и шее... пули высекали искры и отлетали, как от гранита. И все же одна-две-несколько – нашли свои дырочки...

Тварь издала страшный шипящий рев и прогнулась назад, вскинув передние лапы высоко над головой. И Сережа, перевернув магазин, всадил в открывшееся горло и брюхо – еще с десяток пуль. Ребята бежали на рев и выстрелы, метнулись прожекторные лучи... Он увидел свою тень и рядом – чужую, но развернуться уже не успел.

К рассвету кольцо оцепления сильно раздвинулось и имело радиус больше километра. В него попали с десяток мелких и средних предприятий, в том числе две продовольственные базы, квартал полуразвалившихся бараков, формально принадлежащих железной дороге, но населенных неизвестно кем, и довольно много – сотни три – частных гаражей. Вся городская милиция была стянута сюда, солдаты гарнизона, военное училище... Хотя людей из зоны оцепления попытались вывести всех, случались и несчастья... панически бегущих принимали за нападающих.

Если на уровне рядовых исполнителей какая-то дисциплина и доблесть еще удерживались, то начальство пребывало в панике.

К полудню ожидались спецрейсами какие-то чины из МВД и ФСБ. На них и была вся надежда...

Колонна танков – полк подняли по тревоге в четыре утра – была остановлена у въезда в город до особого распоряжения. От дизельной гари выпавший ночью снег вдоль дороги тут же стал черным. Полковник Эсакия маленький, лысый, с длинными прямыми усами – почти захватил пост ГАИ и вел переговоры сразу по двум телефонам и рации. Наконец из расположения полка прибыли два грузовика со снарядами, танкисты начали погрузку боекомплекта...

– Это что же, война, товарищ полковник? – толстый краснолицый майоргаишник был почти белым.

– Хуже, – подкрутил обвисшие усы полковник. – Черти вдруг побежали из ада...

Отрада приподнялась. И Аски под ее боком тоже наконец зашевелилась и тоже приподняла голову. Правда, глаза ее оставались бессмысленные. Пыльный свет проникал со всех сторон, тиранил веки.

Отрада еще никогда не чувствовала себя столь несчастной. Это было предельное отчаяние.

Она почему-то сразу и безоговорочно – и беспричинно – поверила себе, что никогда не выйдет отсюда...

Это была точная копия того замкнутого мира, из которого ее вынес Диветох, только – очень уж маленькая. И страшно запыленная. Наверное, здесь десятки лет не двигался воздух, и этот обвал поднял вверх всю мельчайшую муть, которая теперь не осядет много дней.

Свет шел непонятно откуда. Золотой мягкий свет. Чем-то очень знакомый.

И... и что-то еще...

Впервые она отпустила Аски. Та пробормотала неразборчиво. Жива. Пока – это главное. Отрада пошла вперед, желая выйти из плавающей в воздухе гущи.

Шагов через сорок – она не считала, они сами считались – видимость стала относительно четкой.

Все было как там... возвышение в центре и амфитеатром восходящие к каменному небу террасы. Только здесь не тьма обнимала землю – мягкий золотой свет. Он исходил от четырех столбов, окружающих возвышение.

На возвышении же лежал, устремив перед собой невидящие глаза, Белый Лев.