Кесаревна Отрада между славой и смертью. Книга первая - Лазарчук Андрей Геннадьевич - Страница 52

Сам он наломал побольше сухой колючки, разложил костерок, зажег. Колючка горела практически без пламени – скорее, тлела, издавая слабое шипение. Дым пах смолой.

Ослы топтались сзади.

Белая тень приблизилась справа и остановилась в отдалении. Это был Железан.

– Подходи, – сказал Алексей, почти не разжимая губ. – Я не верю, что ты предатель.

И Железан подошел почти вплотную. Сел. Призракам не нужно сидеть, они не устают. Но им нужно быть похожими на людей. На тех, кем они сами были недавно.

– Мы выберемся? – спросил Алексей. Железан кивнул.

– Отсюда? Это то место? Он опять кивнул.

– Нужно ждать? Третий кивок.

– Другая дорога отсюда – через страну подземников? Железан повернулся к нему испуганно. Замахал рукой.

– Ага. Дорога есть, но по ней лучше не идти? Железан нахмурился, но кивнул. После долгой паузы. Ему очень не хотелось кивать.

– Ты боишься этих подземников?

Теперь он кивнул легко. Слав, запросто признающийся в том, что боится чего-то. Тем более мертвый слав.

Алексей задумался. Те пещеры из видения... они должны соотноситься с пещерами подземников примерно так же, как замок с серыми людьми соотносится со здешним замком, в котором поселился Привратник – и, должно быть, кто-то еще, кто страшнее Привратника. Или этот «кто-то» и есть... был... здешний мертвый бог? Остатки «механического дива»? Он попытался представить себе, что здесь произошло много лет назад, – и как-то сравнить это со своим видением. Конечно, фигуры, увиденные им в полете, отчасти аллегоричны... сознание не способно воспринимать верхние образы такими, какие они есть, и подставляет взамен то земное, что ближе по смыслу... но воспитанием его сознания занимался все-таки не кто-то, а сам Домнин, так что увиденному можно доверять – если не абсолютно, то, скажем, на девять десятых.

Видел ли он в полете аллегорию именно этого замкнутого мирка? Если да, то в замке на горе гнездится... кто? Главный враг – или просто некая полуразумная тварь, способная подчинять готовых подчиниться людей – того несчастного безобразного очкарика, когонибудь еще – и их мозгами отковывать в Кузне такие же несчастные и безобразные уголки ненастоящей жизни... Или же в полете он достиг совершенно другого, действующего сейчас «механического дива», а это, древнее, мумифицированное, в котором они кружатся, как мотыльки вокруг лампы, – просто похоже на него, потому что... сделано теми же руками?

Мысль обожгла. Астерий Полибий.

Многоживущий.

Может быть, не в пожелание многих лет дано это прозвание?

Алексей огляделся – будто надеялся из окружающих вещей составить подсказку самому себе. Но никаких вещей вокруг не было.

Все произошло так быстро и неслышно, что он не заметил ничего. Просто он находился где-то в другом месте, и все.

Костерок тлел у его ног, справа топорщился ворох сухих колючек... Алексей не просто не видел ничего больше. Ничего больше и не было. Он даже ощущал размеры отведенного ему пространства: шагов по пять назад и в стороны, а вперед, за костерок, – сто или больше. За пределами этого пространства зияла какаято пустота. Если бы он сидел на вершине километровой колонны, стоящей посреди пустыни, пустота была бы менее зияющей...

С той стороны костра, пока невидимый, к нему кто-то медленно приближался. Земля подрагивала, как настил легкого моста.

Алексей, сосредоточившись, щелкнул пальцами.

Отраженный звук создал картину. Двое. Высокий и низкий. В них обоих что-то было неправильно, но эта неправильность не определялась на слух.

Алексей достал пистолет, подержал его в руке, засунул обратно за пояс. Погладил сверху: лежи спокойно... Что-то ясно подсказало ему, что не оружие сейчас будет решать исход дела... во всяком случае, не такое оружие.

Он стал смотреть вперед, стараясь не ожидать ничего.

Саня проснулась от того странного ощущения, которое иногда возникает в движущемся лифте: подъема и падения одновременно. Она приподнялась на локте. Кромешная тьма окружала ее. В первый момент она не испугалась даже: Алексей отошел, забрал фонарь... Потом она вспомнила, что фонарей у них два. Второй должен быть вот здесь, в головах... погас? Он не мог погаснуть. Она протянула руку рука наткнулась на шершавый холодный камень.

Ее будто ударило током от этого прикосновения.

– Але... – Она поперхнулась. – Алеша!..

Тишина. Полная, до звона, тишина. Потом раздалось:

«Шух. Шух. Шух, шух, шух-шух-шух...» – все быстрее и быстрее. Страх на миг охватил ее, захлестнул с головой, но каким-то не слишком знакомым ей усилием она придержала его, загнала назад, сказала себе: это же сердце. Мое собственное. Кровь пульсирует в ушах...

Так. Она стала ощупывать руками пол вокруг себя. Одеяло, одеяло... ага. Камень. Кожа. Куртка! Куртка Алексея. Он ее постелил на землю. Так, дальше...

Дура. Она вытащила куртку, засунула руку в карман. Спички. Зажигалка. Патроны россыпью.

Начнем со спичек.

Огонь показался ослепительным, и с первой спички Саня не рассмотрела ничего. Потом она приспособилась заслонять глаза от огня и смотреть по сторонам.

Она стояла на дне каменного колодца метров трех в диаметре. Стены поднимались вверх на ту высоту, до которой долетал свет, и наверняка продолжались дальше. Возможно, подумала она, это и есть дно бездонного колодца... В стене примерно на уровне ее колен была дыра размером с форточку. Из дыры слегка тянуло теплым воздухом с чуть уловимым запахом прелых листьев. Другая дыра, совсем маленькая, кулак просунуть, была в полу...

Страх то ли ушел от нее, то ли во что-то превратился. Перестав переводить спички, она на ощупь нашла джинсы и свою куртку, свернутые аккуратно и подложенные ей под голову. Потом нащупала тючок с вещами, подаренными ей деревенскими женщинами. Там было и чистое белье. Она потратила немного бензина из зажигалки, разбираясь, где перед и зад у мягких трусов, сшитых швами наружу из чего-то вроде тонкой фланели или байки. Стала их натягивать – и вдруг поняла, что у нее ничего не болит. Где вчера были жуткие мокрые потертости, сейчас нащупывалась тонкая живая кожица. Ай да масло!..

Потом она надела джинсы, ботинки – и села под стеной на свернутое одеяло, подсунув под спину свою и Алексееву куртки, из карманов которых предварительно выгребла содержимое. Теперь можно и посмотреть – пощупать, – чем мы располагаем...