Бегство на Венеру - Берроуз Эдгар Райс - Страница 25

Они совершили какой-то тупой ритуал, во время которого Дума то и дело вскакивал и отвешивал семь поклонов. Когда с этим было покончено они начали свой разговор. Я слышал каждое слово.

— Ро-тон сказал мне, что ты отказалась от моей жертвы, — сказал Дума. — Такого еще не случалось раньше.

— Я не отказалась от нее, — ответила Лото. — Я просто сказала, что сама выберу себе жертву.

— Это то же самое, что отвергнуть ее, — сказал Дума. — Я хочу сам выбрать жертву.

— Ты можешь, — сказала Лото, — Но я имею право отвергнуть любую жертву, которая окажется неприемлемой. Ты кажется забыл, что я Лото-эль-хо-Ганья Кум о Рай.

— А ты, кажется, забыла, что я король Брокола, — огрызнулся Дума.

— Для богини король — это всего лишь смертный, — холодно сказала Лото. — А теперь, если у тебя нету других дел ко мне, можешь быть свободным.

Я видел, что Дума негодовал. Он стал темно-зеленым и откровенно посмотрел на Лото.

— Король имеет воинов, — сказал он со злостью. — Он может силой добиться своего.

— Ты угрожаешь мне?, — спросила Лото.

— Я требую, чтобы мне было разрешено самому выбирать жертву. Дума почти что кричал.

— Я сказала, что ты можешь назвать свой выбор, — сказала Лото.

— Очень хорошо, — сказал Дума. — Это раб Карсон, с которым ты оставалась часами наедине, попирая традиции храма.

— Я отклоняю твою жертву, — сказала Лото.

Дума вскочил на ноги.

— Отведите этого раба в его клетку.

Джонда по-прежнему находился в соседней клетке и когда я рассказал ему о том, что произошло, он сказал, что мне не долго осталось жить на свете.

— Будешь знать как путаться с богинями и королями, — укорял он.

— Они все-равно собирались убить меня, — напомнил я ему. — По-крайней мере теперь никто не выпьет мою кровь.

— Может быть Дума и выпьет, — засомневался он. — Ты говоришь он теперь бог. Если даже так, он для начала может предпочесть тебя.

— Интересно, выдержит ли народ надругательство над Лото-эль-хо-Ганья, — спросил я.

— Если у короля достаточно воинов, его народ выдержит что угодно, — ответил Джонда.

— Лото-эль-хо-Ганья казалась мне всемогущей, — сказал я. — Главный жрец и король оказывал ей уважение и поддерживали ее до тех пор пока Дума не разозлился.

— Смотри!, — воскликнул Джонда, указывая пальцем. — Кого это они ведут? Я никогда еще не видел женщины-человека.

Я посмотрел и был поражен.

— Это Лото-эль-хо-Ганья, — сказал я.

— Значит, Дума теперь бог!, — сказал Джонда.

Два воина сопровождали Лото-эль-хо-Ганья. Они не были грубы с нею. Возможно они понимали, что она все же богиня, что бы не провозглашал Дума, и не хотели ее оскорблять.

Они шли к нашим клеткам и вскоре остановились перед моей, открыли дверь и втолкнули Лото ко мне.

28

Я многое испытал за свою жизнь, полную приключений, но провести ночь в клетке с богиней еще не приходилось. Лото, казалось, была ошеломлена. Представляю, каким ужасным было ее падение с Олимпа.

— В чем дело?, — спросил я.

— Это конец, — сказала она. — Слава богу, это конец. Я чувствую это.

Она сказала на амторском языке все, кроме одного слова: Бог. Его она сказала по-английски! В амторском языке нет слова Бог. Высочайшая Сверхженщина Огня — это единственное божество, о котором я слышал на Амторе. Откуда она узнала это английское слово? Я спросил ее, но она посмотрела на меня еще с большим изумлением и сказала, что не знает.

— Почему это конец, Лото?, — спросил я.

— Он приговорил меня к смерти, — сказала она и засмеялась. — Я, бессмертная, приговорена к смертной казни. Но он приговорил и тебя, и другого пленника — а вы можете умереть. Жаль, что я не могу спасти вас.

— Ты пыталась, Лото, — напомнил я ей. — Почему ты это сделала. Это стоило тебе жизни.

— Ты мне понравился, — сказала она. — Меня влечет к тебе неведомая сила.

Мы, трое осужденных на смерть, говорили всю ночь. Они рассказали мне странные, почти невероятные вещи об этих зеленых жителях Брокола. Они рассказали мне, что их кровь была не красной, а белой как сок некоторых растений и что они не едят мяса, хотя и пьют теплую кровь убитых животных.

Я спросил о крошечных броколах, которые висят на деревьях, и мне рассказали, что здешние женщины кладут маленькие, размером с грецкий орех яйца, которые затем закапывают в землю. Из них вырастают деревья, а с годами появляются плоды, которые я видел. После созревания они падают с деревьев, оставаясь дикими, необузданными созданиями, которых затем ловят и воспитывают.

Каждая семья имеет свой сад, такой же как я видел в королевском дворце. Гайпалы, которых я уже видел в Мипосе, охотились за маленькими созревающими брокольчиками, а за ними, в свою очередь, охотились воины, охраняющие королевский сад. Это была раса людей, имеющих не только семейное древо, но и семейный сад.

Когда женщина садит яйцо, она втыкает в землю колышек, чтобы наметить это место. Точно так, как наши огородники отмечают после посадки, где посажены помидоры, а где свекла.

Из-за гайпалов и насекомых-вредителей детская смертность среди броколов достигает угрожающего уровня. Дозревает всего один ребенок из тысячи. Однако, так как у Броколов полигамия, а женщины и почва исключительно плодородны, этой расе не угрожает вымирание. Надо заметить, что собак в сады не допускают.

Воспользовавшись паузой в разговоре, Лото неожиданно воскликнула: — Я не пила человеческой крови. Пока я была Лото-эль-хо-Ганья, я не могла говорить об этом, но теперь, когда я свергнута, я могу все рассказать.

— Так или иначе я не мог поверить в это, — сказал я ей, — но мне приятно услышать это от тебя.

— Нет, — сказала она, — это Ро-тон, Дума и несколько других приближенных к ним жрецов пили кровь жертв. Именно жажда крови вынуждала их приносить в жертву рабов, даже если они были ценными работниками. Большей частью жертвами были броколы, попавшие в немилость Ро-тона и Думы, но они не пили их крови. Я даже не убивала жертв, это делал Ро-тон. Я только сидела на троне и повторяла молитвы, а жрецы распространяли слухи обо мне для того, чтобы воздействовать на людей. Простые люди должны боятся свою богиню, чтобы быть законопослушными.

— Вы с Карсоном говорите о странных созданиях, о которых я никогда не слышал, — сказал безбожник Джонда.

— Тогда давай поговорим о чем-нибудь еще, — сказала Лото. — Я бы хотела узнать боьше о Соединенных Штатах Америки, о НьюЙорке, Нью-Йорке, Нью-Йорке. Она говорила это имя медленно, протяжно, а ее глаза были мечтательны и сосредоточенны. Вдруг она вскрикнула. Бетти! Бетти! Бетти! Я слышу тебя! Она была ужасно взволнована. Звони — звони — звони Бетти! Я почти что слышу тебя! Боже! Я почти что слышу тебя! Бруклин! Я слышу тебя! Бруклин! Затем она упала в обморок.

Я пытался оживить ее, но она не реагировала. Поэтому я оставил ее в покое. Я знал, что она в конце концов придет в сознание.

То, что она сказала озадачило меня. Что она могла знать о Бруклине? Я упоминал о Нью-Йорке, но никогда не говорил о Бруклине. И все же я не мог ошибиться: она явно сказала Бруклин. Что она имела в виду, когда говорила звонок и кто такая Бетти? Когда она придет в себя, я попытаюсь добиться объяснений. Могло ли быть, чтобы другой американец попал на Венеру и поговорил с ней? Если я достиг Утренней Звезды, то это мог сделать и другой. Возможно он был здесь пленником, а может быть и жертвой, с которой она беседовала перед смертью. Я должен это выяснить! Но какая мне была от этого польза, кроме удовлетворения моего любопытства — этого я не знал. Разве не собирались меня завтра казнить?

Думая об этом, я погрузился в сон. Когда я проснулся, уже было утро. Я был один. Лото не было в клетке и дверь была заперта!

29

Я разбудил Джонду, но он не мог ничего сказать мне. Он был так же озадачен как и я. У меня есть чувство, что я никогда больше не увижу Лото и унесу эту тайну с собой могилу.