Свадьба беременной Золушки - Ларина Арина - Страница 5

– Ну и что. Комнату сниму, без памперсов обойдусь, куплю все бэушное…

– Заткнись, – перебила Анька. – Ты совсем уже ничего не соображаешь. Ты что, на какие деньги ты комнату снимешь, балда!

– Так работать пойду…

– Ага, прям из родилки и давай, – Анька нервно закурила. – Не зли меня.

– Я до последнего буду работать, потом два месяца отлежусь, ребенка – в ясли и на работу опять. Комнату сниму поближе к офису, чтобы раньше забирать…

– Видишь, кастрюля стоит? – неожиданно спросила Анька.

– Ну.

– Гну! Я тебе ее сейчас на голову надену, идиотка! Приди в себя наконец. Кто тебе сказал, что у тебя будет нормальная беременность? А если ты, как я, шесть месяцев на сохранении отлежишь, а если с ребенком не дай бог что… Да кто его у тебя в два месяца в ясли возьмет, с полутора лет только, спустись на землю!

– Няни есть, бабушка… – сказала Юлька и осеклась, представив лицо этой самой бабушки.

– Ага, – подхватила подруга, – давай бабулю порадуем, а то она еще не в курсах, какое счастье обвалилось! Ладно бы от мужика нормального, так ведь нет – от Костика! Насколько я помню – маман твоя от него не в восторге, поправь меня, если я ошиблась!

– Няня, – уперлась Юлька.

– Почем?

– Что «почем»?

– Почем нынче няни на рынке труда? Не просветишь меня, темную?

– Можно узнать, обзвонить агентства, – Юлька почувствовала себя в родной стихии: уж что-что, а собирать информацию по телефону она умела профессионально.

– Не можно, – рявкнула Аня. – Баксов триста как минимум!

– Да брось ты, – не поверила Юлька, – бред! Нет таких цен.

– Это в конторе твоей таких зарплат нет, а люди уже давным-давно деньги зарабатывают, а не за еду вкалывают! Рабыня Изаура!

– Можно прибавку попросить, шеф поймет, он мужик хороший…

– Ну-ну, и будет в восторге от беременности своей секретарши. Давай, рули к нему завтра. Ох, хотела бы я на его лицо посмотреть, когда ты ему об этом скажешь!

– Что делать-то? Чего ты орешь, нет бы посоветовать что-нибудь, развопилась! – Юлька почувствовала, что сейчас заревет. Аня тоже это поняла и сказала:

– Сейчас звоним доктору, договариваемся с ним на завтра – и все. Потом будем устраивать твою личную жизнь.

– С «ним»? – обалдела Юлька, пропустив мимо ушей угрозу о грядущем устройстве ее личной жизни. – Так он еще и мужик?! Нет, я не пойду, к женщине пойду, а к мужику – нет!

– Он не мужик, а гинеколог – почувствуй разницу. Все!

– Мне на работу…

– К врачу! – оборвала Анна. – Все! Конструктивного разговора с тобой все равно сегодня не получится. Иди спать, завтра день тяжелый.

День и правда был тяжелый. Голова болела ужасно: Юлька всю ночь не спала. Ей чудился малыш, которого уже не будет. Он улыбался, тянул к ней ручки и лопотал что-то на своем смешном детском языке.

«Аборта не будет, – решила Юлька. – Чего бы мне это потом ни стоило. Ну и что, что он от Костика, это мой ребенок, только мой. Он не виноват, что я выбрала ему такого отца. Я ошиблась, мне и отвечать. – Юльку потянуло на пафос, которым она пыталась заглушить страх. Уверенности не было ни в чем. Было страшно рожать, но не рожать было еще страшнее. – Убить собственного ребенка, да на что она меня толкает – ни за что! Аньке хорошо, не ей выбирать», – подумала Юлька и тут же устыдилась своих мыслей.

Аньке не было хорошо. Не было и уже никогда не будет. И выбора такого у нее не будет. Никогда. Эта тема была табу и никогда подружками не обсуждалась. По мотивам ее жизни вполне можно было бы снять какую-нибудь «Санта-Барбару» местного масштаба. На первом курсе института Анька выскочила замуж за первого красавца курса. Каким образом он на нее повелся, было не ясно. Особой красотой она никогда не отличалась, но зато была умная. Весь курс списывал у нее задачки, подруги бегали к ней за советом. И еще: Анька считалась перспективной. Было ясно, что такого экономиста работодатели будут рвать друг у друга из рук. Так и произошло. Но это случилось уже потом, много позже. А на первом курсе было скоропалительное замужество и гордость обладания этаким Тарзаном. Таким ухажером не могла похвастаться ни одна девчонка из Аниной группы. На улице прохожие тетки сворачивали шеи, глядя ему вслед. Володя это знал, отчего самооценка его просто зашкаливала. Парень он был хороший, компанейский. С ним всегда было весело: полное отсутствие комплексов сильно облегчало ему жизнь и позволяло не отвлекаться на мелочи. Институтские преподаватели, большинство из которых было дамского пола, ставили ему зачеты автоматом. Его женитьбу на Аньке не обсуждал только ленивый. При этом надо было ее видеть: высокая худощавая брюнетка с зычным голосом, в учительских очочках, с коротким хвостиком – натуральный синий чулок. Это сейчас, работая финансовым директором в солидной фирме, она имела личного визажиста и выглядела соответствующим образом. А тогда… Она даже на свадьбу приперлась в джинсах и рубашке, чем вызвала волну недовольства среди Вовкиных родных. С Аниной стороны были только друзья: мама у нее умерла, когда Анька еще училась в школе, а отца она никогда не видела. У молодого мужа, наоборот, была большая семья. Вся его родня была, как Вовка, – кровь с молоком. Все как на подбор: нарядные и в золоте. Пестротой одежек, блеском украшений и говорливостью они напоминали небольшой цыганский табор. Правда, от цыган их отличала абсолютная белобрысость. Единственный, кого это не портило, был молодой жених. Анька пресекла выпады в свою сторону сообщением, что «ее красоту тряпками не прикроешь». Молодую не поняли, но роптать перестали.

Скороспелая Анькина любовь улетучилась, как дым, после совместной поездки за город с друзьями. Ехали на электричке, было скучно, и компания развлекалась популярной интеллектуальной игрой в ассоциации. По цепочке произносили слова по ассоциации, суть была в том, чтобы говорить не задумываясь: баня – веник, веник – лес, лес – поляна, поляна – цветы, цветы – любовь, любовь – дети, дети – грязь… Это очередь дошла до Вовчика. Все рассмеялись, а Анька оторопела. Она вышла в тамбур, Вовка пошел за ней:

– Ты чего ушла?

– Почему дети – грязь, что за бред? Как это понимать?

– Ну, не знаю… Что за глупости, ты что, обиделась? Ерунда какая…

– Нет, не ерунда! Почему дети – грязь?

– Да потому, – сорвался Вовка, – они только пачкают и портят все. Что пришло в голову, то и сказал! У тебя что – критические дни, чего цепляешься-то?!

– А что, наши дети у тебя тоже будут такие же мысли вызывать?

– Ка-какие дети? – проблеял новоиспеченный муж. – Ты что, залетела?

– А что? – пошла в атаку Анька. – Тебя это удивляет? Ты не знал, от чего появляются дети, не знал, зачем люди женятся?

– Да будут у нас дети, не ори, – попытался пойти на мировую Володя. – Только позже. А сейчас ты это, сходи к врачу, не поздно же еще, наверно, а? – с надеждой спросил он.

– В смысле: ты меня на аборт посылаешь, так? – резюмировала Анька.

– А чего ты на меня орешь, ты меня спросила, хочу ли я ребенка? Не хочу! Поняла? Я вас содержать не собираюсь, сначала надо на ноги встать, а потом уже спиногрызами обзаводиться. Решила она, понимаешь…

– Решила, – припечатала Анька.

На этом и закончилось ее первое замужество. Никакой беременности, конечно, не было. Но реакция любимого человека показала его изнанку, которая Аньке не приглянулась. С такой стороны она его еще не видела. Посмотрела – ну и замечательно. Лучше раньше, чем позже. На ошибках учатся. Уж что-что, а учиться Анька умела.

В следующий раз замуж она вышла, все тщательно обдумав. Андрей был положительным почти со всех сторон, крупный дефект у него имелся только один – мама. Мама любила его до безумия. Ее постоянное присутствие в их семейной жизни отравляло существование по утрам, вечерам и выходным. Свекровь жила с ними: на семейном совете сразу после свадьбы было решено съехаться, поскольку Мария Сергеевна была уже старенькая и больная (ей было пятьдесят два года, и она периодически впадала в депрессию, так назывался ее тяжелый недуг). Кроме того, молодые постоянно были на работе, а за хозяйством кому ж следить? К слову сказать, после того как из Анькиной двухкомнатной и их однокомнатной получилась шикарная трехкомнатная квартира и они зажили дружной счастливой семьей, немедленно выяснилось, что у мамы свои представления о хозяйстве. Оказалось, что следить она собиралась не за хозяйством, а за домработницей, которую Анька должна была немедленно нанять. Молодая невестка удивилась, но требование новоиспеченной свекрови выполнила, благо зарплата позволяла. Далее выяснилось, что маме требуются деньги на некие карманные расходы, которые существенно опустошали семейную копилку. Аня была тогда молодой и неконфликтной, а посему не возражала.