Свадьба беременной Золушки - Ларина Арина - Страница 35

– А на что вы рассчитываете, барышня! Сами-то как думаете?

– Изнасилуют они тебя, Маринка! А нас просто убьют и в лесу закопают! – тоскливо проговорил сисадмин.

– Это налет? – уткнувшись носом в пол, попытался прояснить обстановку Сергей.

– Это ОМОН, – пророкотало у него над ухом.

– Ой, слава богу, – Маруся попыталась встать, но ее весьма невежливо пихнули обратно.

– Значит, так, граждане дорогие! Ну-ка быстро и четко отвечаем мне: зачем выталкивали девушку из окна, да еще всем дружным коллективом?

– Дайте воды пострадавшей, – донеслось откуда-то сбоку, – а то она икает, как пулемет, разговаривать невозможно. И где «Скорая»? Мне врач нужен, у нее шок похоже.

– Мы не выталкивали, мы, наоборот, пытались ей помочь, но она застряла! – расплакалась Маруся.

– А жители дома напротив позвонили в милицию и сообщили, что девушка в окне звала на помощь, кричала, что ее убивают. Одного не пойму: почему вы окно целиком не открыли, зачем в форточку выпихивали?

– Там окно не открывается, только форточка, – услужливо пояснил сисадмин.

Вадим повернул голову и с ненавистью посмотрел на идиота.

«Давно пора укомплектовать штат психиатром, а то берем на работу всех подряд», – подумал он.

Через час все было улажено. Милиция, похохатывая, уехала. В отделе кадров вокруг беспрерывно икающей Юльки хлопотала Маруся:

– Ну с кем не бывает, не переживай, солнышко! Я бы на твоем месте тоже испугалась, только меня бы из форточки точно не выковыряли, – и она весело засмеялась.

– Простите меня, – прошептала Юлька.

– Да ерунда какая, зато будет что вспомнить на старости лет! – добродушно ответила Маруся, поглаживая девушку по голове.

Юлька подняла на нее голову и вдруг разрыдалась. Уткнувшись в безразмерную Марусину грудь, она выложила все. Кадровичка внимательно слушала, тихонько укачивая бормочущую сквозь рыдания Юльку:

– Я его… А он ничего не понимает… мужлан бессердечный… да я бы… любовь… всю жизнь…

В кабинет вошел Вадим. Строго посмотрев на обнявшихся девиц, он уже открыл было рот, но Маруся, нарушив субординацию, не дала ему начать гневную речь по поводу Юлькиного поведения:

– Я считаю, Вадим Сергеевич, что вы должны извиниться!

– Я? – остолбенел он. Кадровичка была уважаемым в коллективе человеком, сомневаться в ее нормальности повода не было, поэтому Вадим решил, что ослышался. Маруся развеяла его сомнения:

– Да, именно вам! Извиниться! Вы до полусмерти напугали девушку и стали причиной этого дурацкого происшествия!

– Вы еще скажите, что это я ее в форточку высунул! – вспылил он.

– Фигурально выражаясь, вы ее к этому вынудили. Она спасала свою жизнь, понимаете?

– Не понимаю и понимать не хочу. Я ее что, убивать собирался?

– Может, и не собирались, но она-то об этом не знала! Это теперь она успокоилась, а тогда у Юленьки был шок от ужаса.

– Напрасно ваша Юленька успокоилась! Вот теперь у меня просто руки чешутся наподдать ей!

– Это не по-джентльменски! – ожила Юлька.

Вадим посмотрел на нее и осторожно спросил:

– Вас что, способ наказания не устраивает?

– Перестаньте с ней так разговаривать, – вступилась Маруся. – Неужели сложно извиниться?

– Ну как тут? – в комнату вошел Сергей. Зареванная Юлька опять уткнулась носом в Марусю.

– Они хотят, чтобы я извинился! – пожаловался ему Вадим.

– Так извинись, – легко согласился Сергей. Вадим посмотрел на него с удивлением. – Это ведь ты ее так перепугал, – прокомментировал свои соображения Сергей.

– Ладно. Юля, простите меня, я страшно виноват перед вами. В качестве компенсации я готов оплатить вам лучшего психиатра и содержание в отдельной палате.

– Это не извинение, а издевательство, – прогундосила Юлька.

– На большее вы не тянете, – гордо ответил он и вышел.

– Хамство какое, – пробормотала она и оторвалась от Маруси.

– Он исправится, – пообещал Сергей и тоже вышел.

– Давай домой собираться, – предложила кадровичка. – Не ночевать же здесь!

Сильно поцарапанная дубленка оказалась здесь же. Девушки оделись и вышли.

– Подвезти? – предложила Маруся.

– Спасибо, меня встречают!

Они распрощались, и Юлька подошла к знакомой «Ауди». Аня открыла ей дверь и недовольно спросила:

– Чего так долго? И зачем тебе мобильник, если он у тебя постоянно выключен? Я уж беспокоиться начала, думала – что-то случилось. Тут милиция приезжала…

– Это из-за меня, – порадовала подругу Юлька.

– Да-а? Миленько! Раньше ты вроде не хулиганила, – развеселилась подруга, газуя с места.

Сергей и Вадим с интересом смотрели, как «потерпевшая» садится в темную иномарку.

– Ну вот, спугнул девушку! Хороша Юляша, да не наша, – печально пошутил Сергей. – Кстати, мы так и не выяснили, что она делала в приемной. Что ж теперь, до самой старости голову ломать? Ничего тебе доверить нельзя, – и он решительно закрыл жалюзи.

– Ань, у меня жуткие проблемы. Ты даже не представляешь… Ты только не перебивай, я попробую рассказать все с самого начала.

Сбиваясь, путаясь, периодически теряя мысль, Юлька начала свое печальное повествование. Событий оказалось столько, что хватило на дорогу до Аниного дома, рассказ Юлька закончила уже на лестнице, когда девушки подходили к квартире.

– Хорошо, а что тебя в данный момент беспокоит больше всего? – спросила Аня, ковыряя ключом в замке.

– Голова.

– В смысле?

– Мне врач нужен, хороший.

– Гинеколог?

– Психиатр.

– Та-а-ак. Поясни, – Аня подтолкнула к Юльке тапочки в надежде, что подруга, увлеченная своим жалостливым повествованием, догадается снять сапоги.

– Ну, тебя что, ничего в моем рассказе не удивило?

– Вела ты себя, конечно, как законченная кретинка…

– Ты понимаешь, я себя не могу контролировать. Никогда в жизни со мной не случалось столько нелепостей за такой короткий промежуток времени. У меня такое чувство, что все извилины в мозгу запутались, завязались в узлы, понимаешь? – И Юлька выразительно постучала пальцем по виску. Палец сорвался, и она слегка заехала себе в глаз. На фоне разворачивающихся событий это было мелочью, не заслуживающей внимания. Поэтому Юлька лишь порадовалась мимоходом, что так и не сделала маникюр.

– Хуже было бы, если бы они у тебя распрямились. На то они и извилины… – Аня ненавязчиво подтолкнула ее в сторону кухни.

– Ань, да можешь ты серьезно отнестись к тому, что я рассказываю? Я не шучу, у меня проблемы с головой. Я перестала адекватно оценивать события, я начинаю говорить и забываю, о чем говорила! У меня мысли путаются, как у пьяной. Только выпивший человек не испытывает дискомфорта от того, что перескакивает с темы на тему, а меня это пугает. У меня стало пунктирное сознание: мысль – пробел, мысль – пробел! Я подозреваю, что это начало какого-то заболевания. – Юлька трагически вздохнула и печально посмотрела на подругу: – Самое страшное, что он считает меня посмешищем, а после сегодняшнего вообще не представляю, как там появиться.

– Да, наворотила ты прилично, но все это не смертельно. Что-нибудь придумаем. Тут другая проблема: если Сергей женат, то каким образом ты собираешься продолжать отношения? Ты готова разрушить его семью?

– Рехнулась? – возмутилась Юлька и даже перестала резать хлеб к ужину. Подруги переместились на кухню и варили дежурные пельмени. – Как ты могла такое про меня подумать? Я собираюсь любить его на расстоянии.

– Это как? – ехидно спросила Аня, роясь в морозилке.

– Платонически!

– Бесперспективно!

– Вот! В этом-то и беда, но я же говорю, что ситуация безвыходная.

– Безвыходных ситуаций не бывает: жена может умереть или сбежать с любовником.

– Ага, а еще ее могут инопланетяне похитить для опытов! Ань, давай мыслить реальными категориями…

– Смотри-ка, речь нормальная, ход мыслей вполне логичный, а ты к врачу собираешься, бедолага! Я хочу, чтобы ты сама поняла – надо переключиться на что-нибудь другое. Что толку страдать по своему Принцу? С таким же успехом ты можешь сохнуть по Джеку Николсону, результат будет тот же.