Поцелуй с разбега! - Ларина Арина - Страница 15

Вера недовольно нахмурилась и назвала цифры.

– Как фамилия твоего испанца?

– Он не мой!

– Фамилия!

– Дорчес, – уныло пробормотала Вера.

– Алло, – уже через секунду щебетала Руся, навесив на лицо выражение глупого кокетства. – Простите, пожалуйста, нам этот телефон, как контактный, оставила вчера девушка, она заселялась вместе с господином Дорчесом… да-да… Ах… Угу… Так ваши гости забыли в номере книгу… ага, понятно. Счастливого пути.

Руслана нажала «отбой» и печально посмотрела на лобовое стекло, по которому катились капли тающего снега.

– Ну, что? – Верочка изнывала от тревожного любопытства.

– Вова твой… Такой, знаешь ли, твой Вова… – со вкусом произнеся все пришедшие на ум эпитеты, Руслана повернулась к застывшей Верочке. – Веруша, в твоей жизни будет еще много таких Вов, прими это как факт и постарайся больше не попадаться. Запомни, исключений нет, каждый мужик, каким бы золотым он ни казался, лишь подтверждает пункт «а» основного правила – все они одинаковые. Если тебе вдруг попадется исключение из этого правила, то сиди и тихо радуйся, но опять же помни, что тебе все хорошее могло примерещиться и – смотри пункт «а» – все они одинаковы!

– Что он сказал? – Вера уже не ждала ничего обнадеживающего. – Он меня не простит? Он все знает?

– Он сказал, девочка моя, что если у администрации отеля есть какие-то претензии, то он их не принимает, так как лично расплатился за все по счету сегодня утром, когда забирал дорогого гостя, что никакую девушку он знать не знает, и если она чего и натворила, то это не его проблемы, поскольку вчера его дорогой компаньон подцепил какую-то ногастую эскортницу, но к нему она отношения не имеет. Пишите письма.

– Ты врешь, – у Веры дрогнули губы в обиженной недоверчивой улыбке. – Он не мог!

– Это хороший жизненный опыт. Впредь будешь осторожнее. Ничего смертельного не произошло, плюнь и забудь, у меня такого знаешь сколько было!

– Володя не мог!!!

– Вот заладила! Еще как мог! Он тебя, похоже, и на работу-то брал только для этого борова! Компаньоны! Вполне допускаю, что у них практикуется такая дружеская услуга. Кстати, он тебе заплатил?

– Нет еще.

– Мне нравится твой оптимизм, – зло хохотнула Руслана. – «Нет еще»! Все, можешь забыть! Что-то мне подсказывает, что тебя и не оформляли. Я права?

– Он не такой! Он не мог! – завыла Вера.

– Поехали, дома обсудим. К Ярославе тебе нельзя. Она рвет и мечет, что ты со своими загулами упустишь хорошую партию. Это она твоего драгоценного Вовочку имеет в виду. Боюсь, сейчас она тебя не услышит и не в состоянии будет качественно утешить, так что поедем ко мне.

– Ты Гоше скажешь?

– А его какое дело? Наши дамские дела его не касаются! Все. Проехали! Я забыла, и ты забудь. Кстати, я нашла тебе приличную работу. Ой, не дергайся. Хватит сопли лить, перестраивайся. Помнишь, у меня Лешенька был?

– Был?

– Ну, почему был? Он и сейчас есть. Не цепляйся к словам. У него фирма, нужна переводчица.

– Для работы в офисе? – понимающе хмыкнула Верочка.

– Алле, мадам! Если тебе в супе попалась бледная поганка, то это вовсе не значит, что в лесу нет других грибов! Есть люди, у которых и офисы нормальные, а не жердочки в скворечниках, и работать надо с утра до вечера с перерывами на учебу, и платят они нормально. Вариант проверенный. Тебе надо сменить обстановку, развеяться. Или ты хочешь возобновить работу на старом месте?

Вера вздрогнула и передернулась. Мысль о том, что она еще когда-нибудь может встретить Вову, скользнула по сознанию мерзкой пиявкой, заставив сердце болезненно сжаться.

– Кстати, если хочешь, съездим вместе, морду твоему красавцу расцарапаем?

Верочка, тяжело задышав, замотала головой. Мстить ей не хотелось категорически.

Глава 8

Ярослава Аркадьевна, интуитивно угадав, куда двинется блудная дочь, не дала Верочке повторно излить душу Руслане. Она тайфуном ворвалась в квартиру, предварительно совершенно деморализовав своим напором дремавшую внизу консьержку и едва не раздавив кнопочку звонка.

– Так, пьете! – Она рухнула в кресло и закатила глаза. – А то, что у матери сердечный приступ, никого не волнует! Я обошла все морги и больницы, была в милиции, позорилась перед соседями! Я только что опознавала покойников!!!

– Мама, но я же тебе позвонила, – робко вякнула Верочка, зажатая в угол чувством вины.

– И что? Я должна была тут же успокоиться и заняться своими делами? Ах, все в порядке, теперь можно и поработать! Вот когда у тебя будут свои дети, тогда ты поймешь, каково это – иметь дочь-идиотку!

– Мама, я больше не буду, – вяло извинялась Верочка.

– А где колготки? – Мама внезапно перестала закатывать глаза и сурово ткнула пальцем в босые улики, наряженные в пушистые Русланины тапочки.

– А… ээээ… порвались! Я их выкинула, – заторопилась Вера. Ей было стыдно, поскольку стало ясно, что мама будет ругаться долго и с чувством, а делать это в чужой квартире было неловко. Тем более что мог приехать Гоша, которого Ярослава Аркадьевна, любившая шумные выступления с благодарными зрителями, обязательно привлекла бы к обсуждению морального падения собственной дочери. – Мам, поехали домой.

– Домой? – картинно изумилась мама. – Ты хочешь домой? А как же тебя сюда занесло? Или тебе нечего мне рассказать? Хотя я и так все вижу! Не надо думать, что я слепая или тупая! Мне странно, что у тебя от меня есть тайны!

И тут случился обычный переход от гневного ора к слезам. Верочка к таким поворотам уже привыкла и особо не впечатлялась, а для неподготовленных зрителей такая смена декораций обычно оказывалась шокирующей. Руслана захлопотала над завывавшей Ярославой Аркадьевной, примирительно бормоча, бегая туда-обратно и наполняя комнату запахами валерьянки и корвалола.

Вера знала, что ни при каких обстоятельствах не может пожаловаться маме, поскольку желающая добра родительница где-то в глубине души будет потрясена и расстроена, но с целью предостеречь дочь и предвосхитить ее будущие ошибки вместо сочувствия начнет сотрясать воздух обвинениями и разбирать ситуацию по запчастям, объясняя Вере варианты правильного поведения в каждом конкретном случае. Итогом беседы будет, как обычно, вывод о том, что у всех дети как дети, а у нее не уродилось!

– Я хочу познакомиться с этим ночным кувыркуном, – безапелляционно заявила мама.

Вера сначала покраснела, потом побледнела, беспомощно посмотрев на Руслану.

– Ярослава Аркадьевна, Вере тяжело об этом говорить, – начала Руся скорбным голосом, быстро убрав ногу от Верочкиного пинка. Вера страшно округлила глаза и задергала бровями, отчаянно семафоря подруге и страстно сожалея, что не обладает даром гипноза.

– Тяжело? Можно подумать, я не мать, а ехидна! Неужели есть что-то, чего нельзя сказать маме. Я, между прочим, тоже не Дева Мария и с противоположным полом общалась, так что ничего нового ты мне не расскажешь.

Любой диалог с Ярославой Аркадьевной, всегда стремившейся играть первую скрипку в любом разговоре, давя собеседников громким голосом и пространно рассуждая на отвлеченные темы, был больше похож на затянувшийся монолог с редкими репликами из зала. Зная это, Руслана не дала Ярославе разговориться, весьма невежливо перебив ее спич о материнском понимании в самом начале.

– Вере сейчас как никогда нужна ваша поддержка! Она рассталась с Володей…

– Кха-а-ак! С Вовочкой? С этим замечательным юношей? Да лучшей партии…

– Он женат, – оборвала ее Руслана, опустив тот факт, что Ярослава Аркадьевна вообще знать не знала Вовочку и никогда в глаза его не видела.

– Но, вероятно, он встречался с Верой, потому что любит ее. Может, он собрался разводиться? – Ярослава Аркадьевна никак не могла расстаться с мечтой о зяте-бизнесмене.

– Может, только у него от двух браков четверо детей, – теперь уже Руслане пришлось пнуть Веру, слишком откровенно открывшую рот и выкатившую глаза. – Представляете, какие это алименты?! И хорошо, что Вера вовремя его раскусила!