Любовь до белого каления - Ларина Арина - Страница 4

Ночью Татьяне поспать не удалось. До самого утра Наташка бубнила про вероломство и предательство человека, которого она запустила в свое сердце, душу и тело, а с рассветом перешла на фантазии об участковом, с которым еще не раз придется встретиться, так как, несмотря на все его намеки, заявление Ведеркина так и не забрала. Итогом бессонной ночи стали темные мешки под глазами и тупая боль в висках.

На сей раз Татьяна ни в коем случае не могла допустить столь печальных последствий, так как завтра надо было выглядеть «на все сто». Или даже на двести.

– Ну, давай, рассказывай. – Она мужественно отвернулась от мойки, судорожно соображая, чем бы все-таки заняться в ближайший час – а Ведеркина меньше чем в час со своей новой историей любви не уложится. Занятие должно было быть полезным, но бесшумным, иначе любимая подруга все же припрется на аудиенцию.

– Аникеева, ты сейчас упадешь! Сядь.

– Сижу-сижу. – Татьяна решила заняться ногтями. Конечно, это занятие на час не растянуть, но хоть что-то…

– У Егора свой бизнес.

– Егор – это твой ковбой по переписке?

– Мы не переписывались. Это каменный век. Мы перезванивались.

Представив Ведеркину на месте центровой кобылы в тройке, над которой звякают колокольчики, Таня фыркнула:

– Перезванивались?

– Не цепляйся к словам. Ну, я первая позвонила. И что такого? Сейчас век эмансипации и феминизма!

– Я в курсе. Газеты читаю, телевизор смотрю. Надеюсь, Егор мужчина?

– А теперь гоготни дебильным смехом, – окрысилась Наташка. – Я в ауте от твоего чувства юмора!

– Ну, извини. Просто ты с таким пафосом завела про эмансипацию и феминизм. Я уж, грешным делом, подумала, что ты меня морально готовишь к сообщению о смене ориентации.

– Ты завидуешь, – резюмировала Ведеркина.

– Да я даже порадоваться за тебя не могу, не то что позавидовать! Ты ж еще ничего не рассказала. Кроме того, я твоего мужчинку еще не видела.

Наталья угрожающе засопела, и Таня торопливо добавила:

– Ну, так какой бизнес?

– Одежда, – моментально оттаяла Ведеркина. – Он куртки продает. Такие качественные, на гагачьем пуху…

– Агитируешь? – Что-то подсказывало Татьяне, что кавалер либо уже впарил наивной и любвеобильной Наташке синтепоновое чудо на рыбьем меху, либо собирается сделать из дамы сердца менеджера по продажам.

– У него и так отбоя от клиентов нет, – гордо объявила Наталья и тут же предвосхитила едкую шпильку в свой адрес: – Да, сам сказал. Но у меня есть все основания ему верить.

Татьяна вздохнула: у Ведеркиной всегда имелись все основания доверять очередному кавалеру, и потом сама же Наталья с завидной регулярностью изумлялась, откуда эти основания брались.

– И не надо дышать мне в ухо, – Наталья еще раз сурово всхрапнула, – ты не представляешь, какой он.

Таня опасливо вклинилась в театральную паузу:

– Какой?

– Умный, добрый, красивый… Вернее, не красивый, а интересный. Такой, знаешь… гардемарин!

– Кто? – ахнула Татьяна, представив Харатьяна, по недоразумению связавшегося с продажей курток и нарвавшегося на Ведеркину.

– У него, знаешь, нос, брови и все такое…

– Нос – это хорошо, – машинально прокомментировала Таня. – Мужик без носа, как конь без хвоста.

– Остришь?

– Удивляюсь. При чем тут нос?

– Это я удивляюсь твоей недалекости. Ты книжки читаешь?

– Изредка. По большим праздникам.

– Смешно. Так вот размер носа у мужчин прямо пропорционален его потенции, – победоносно выдала Ведеркина.

– В смысле? Чем больше нос, тем меньше…? Да?

– Наоборот. Чем меньше нос, тем больше… тьфу! Ты специально меня путаешь. У него такой носище! А брови!

Представив себе Буратино с бровями Брежнева, Татьяна приуныла: у Ведеркиной явно грядет очередная трагедия.

– …Ходили в ресторан, потом он меня провожал, поцеловал руку и взял телефон! – заливалась подруга. – А как он руки целует! Это ж мечта…

Наталья щебетала, как трясогузка в период спаривания. Она подробнейшим образом описала своего нового мужчину, начиная от цвета и степени волнистости волос до состояния костюма и наутюженности стрелок. Судя по произведенному на Ведеркину впечатлению, мужчина был шикарный, а такие долго на одном месте не задерживались. Во всяком случае – у Ведеркиной.

– Он так галантно ухаживает. И вообще, даже когда я позвонила в первый раз и мне было до одури стыдно (ну, сама понимаешь – все-таки инициативу проявлять морально труднее, чем отвечать взаимностью), он ни на секунду не дал мне почувствовать себя неловко. Так разговаривал, как будто это он звонит, а не я и как будто я делаю ему одолжение, что соглашаюсь общаться. А еще он не старый, а мой ровесник! Вот повезло-то!

Ведеркину было откровенно жалко. Таня чувствовала себя ясновидящей, к которой приковылял умирающий в надежде услышать позитивный прогноз.

– Вот мы сейчас треплемся, а вдруг он тебе как раз в этот момент звонит? – вкрадчиво предположила она. Ногти уже были допилены. Пора было заняться посудой и обдумать собственные проблемы. Наталья со своей жаждой замужества и нереализованным материнским инстинктом была безнадежна. Сколько бы Таня ни убеждала подругу, что судьба мимо не пройдет и не надо бросаться на каждого, кто хотя бы покосился в ее сторону, Наташка была твердо убеждена в обратном: судьба обязательно протащит принца мимо под покровом тьмы, лишь бы подсунуть его кому угодно – только не ей.

– Думаешь, может позвонить? – с сомнением переспросила Наталья.

– А как вы расстались? В смысле – на чем? Он обещал звонить или ты?

– Ой, сейчас расскажу, – пискнула Ведеркина, зайдясь в томительном вздохе, из чего Таня немедленно сделала вывод, что избранная тактика оказалась ошибочной. Сейчас подруга начнет пересказывать сцену прощания с ужасающим обилием подробностей и сдабривать повествование собственными выводами и комментариями.

Так оно и произошло. Внешность Егора, а также его внутренний мир и мысли (даже те, которых у него и в помине не было) были подробнейшим образом изучены и проанализированы. Как выяснилось, прощалась парочка долго, так как Егор никак не мог расстаться со своей новой подругой, но от приглашения «на чашечку кофе» вежливо отказался. Таня подозревала, что это не Егор не мог решиться, а разговорчивая Ведеркина тарахтела, не затыкаясь, поэтому воспитанный кавалер вынужден был слушать Натальины монологи. Скорее всего, Наташка для верности придерживала его за локоть.

– Он так смотрел, так смотрел! Знаешь, у него в глазах было что-то такое – словами не передать. То есть сразу видно, что он от меня без ума. Кстати, оказывается, Егору нравятся именно полные женщины. Даже не просто полные, а очень полные. Он сказал, что хорошего человека должно быть много.

– Это банальная отговорка, – попыталась вразумить Ведеркину Татьяна.

– Зато мне приятно! Ясно тебе? Я даже не мечтала встретить мужчину, который скажет, что диета мне не нужна! Он вообще в ресторане заказал кучу десертов и назвал меня пышечкой!

– Раньше ты на такие клички обижалась.

– Это не кличка! Он сказал: «Мне так нравится тебя подкармливать, моя пышечка!» А какой у него был тон! А голос! Ну почему он отказался подняться ко мне?

У Татьяны была масса предположений на этот счет, но любое из них Наталья посчитала бы оскорбительным, поэтому подруга ограничилась невразумительным мычанием, обозначавшим отсутствие четкой позиции в обсуждаемой теме.

– А я знаю, – тут же порадовала себя Ведеркина. – Это воспитание. И врожденный такт. Я нарвалась на настоящего джентльмена.

По мнению Тани, нарваться можно было на бешеную собаку, гвоздь в стуле или неприятности на работе. Нарваться на джентльмена было категорически нельзя, так как они гуляют где-то на берегах Темзы с тросточками и выражением интеллектуального превосходства на холеных физиономиях. Образ Ведеркиной был совершенно несовместим с туманным Альбионом и скучными джентльменами в котелках.