Досье на невесту - Ларина Арина - Страница 17

– Ускоренная съемка, шлаки какие-то выводят или что-то в этом роде, – мама махнула рукой. – Это что, все, что тебя заинтересовало?

Пока они препирались, на экран вернулась недавняя тетка, и теперь зрителям демонстрировалось не только лицо, но и все ее огромное тело, задрапированное черными тряпками с замысловатыми серебрящимися узорами. Выглядела она более чем внушительно.

– Напоминаем вам, что в гостях у нас потомственная колдунья… – прощебетала худенькая ведущая, на фоне своей гостьи смотревшаяся, как рыбий скелетик на огромном блюде после ухода прожорливых гостей.

– Мама! – рявкнула Вика. – Что за чушь? Я думала, ты что-то приличное смотришь!

– То есть ты ее не слушала, – констатировала Екатерина Андреевна.

– И не собираюсь даже, – подтвердила строптивая дочь, схватив мешок с соломкой и удаляясь в свою комнату.

– А тебя не удивляет, что кавалеры от тебя бегут, как тараканы от дихлофоса? – выкрикнула ей вслед Екатерина Андреевна.

– Нет! Тем более что они не бегут, я сама их гоню!

– Скажите, пожалуйста, один рыжий сдуру зашел, так у тебя уже мания величия началась! Кого ты еще гоняла?

Вика дипломатично хлопнула дверью, чтобы не продолжать диалог. Кавалеры от нее действительно шарахались, но задумываться об этой тенденции не хотелось. Это ей казалось явлением временным, хотя и затянувшимся. Вика списывала все на свою полноту и отсутствие в гардеробе модной одежды, хотя эти факторы никак не могли быть связаны с ее сегодняшним поведением. Организм отказывался ей подчиняться и активно бунтовал против наличия рядом мужчины.

Она попыталась систематизировать события последних месяцев, а именно неудачи на любовном фронте, и пришла в ужас, действительно почувствовав себя тем самым дихлофосом, от которого бегут тараканы.

– Порча на тебе, – доверительно шептала за дверью мама. – Сглазили тебя, других логичных объяснений даже быть не может! Пойдем к Марианне!

– Кто такая Марианна? – досадливо проворчала Вика. Сдаваться было неохота и стыдно, но еще стыднее было оставаться одной в без малого двадцать лет. В этом было что-то унизительное.

– Она порчу снимает. – Мама с готовностью ввалилась в комнату и схватила Вику за руку. – Давай сходим!

– Угу, – мрачно кивнула дочь, из последних сил держа оборону. – Тут главное начать, а потом втянемся. Будем в полночь куриный помет собирать, спать на кладбище и варить чай из конопли!

– Да что ты за глупости несешь, Вика! Какой помет? Сдурела ты, что ли?

– А где гарантии?

– Я тебе гарантирую! – мама молитвенно сложила кулачки.

– С чего бы это? – подозрительно спросила Вика. – Ты что, уже была там?

– Ничего в этом такого нет! – тем не менее покраснев, сообщила Екатерина Андреевна.

– И с какой печалью ты к ней поволоклась? – заинтересовалась Вика, временно прервав сопротивление.

– Викуша, это тебе только кажется, что я старая кошелка, которая сидит и ждет, когда придет пора вязать носки для внуков и шить платье себе на похороны. Мне 36 лет, когда тебе будет столько же, ты поймешь…

– Мам, – перебила Вика. – Ни про каких внуков я не думаю, не надо этих трагических фантазий! Я просто спросила, зачем ты к ней пошла! Не за женихами же!

– Вот именно! Представь себе: за женихами! А ты думала, Юра из 18-й квартиры просто так к нам заходит?

– А он к нам заходит? – изумилась Вика, пытаясь вспомнить, что за Юра и где эта самая 18-я квартира.

– Уже два раза был, – гордо сообщила мама. – Один раз за солью приходил, один раз за утюгом.

– За утюгом? – машинально повторила Вика. – А что, роднее и ближе нас у него никого в подъезде нет?

– В том-то и дело! Как только я сходила к Марианне, он начал к нам захаживать. Представляешь?!

– Нет, – честно мотнула головой обалдевшая Вика. – Я даже предположить не могу, с какого перепугу малознакомый мужик прется через несколько этажей за солью.

– А вот так вот, – загадочно улыбнулась мама.

– А зачем ему соль? – Вика совершенно не понимала, что спросить, чтобы прояснить эту не совсем нормальную ситуацию с неизвестным ей Юрой.

– Для супа.

– Я не в этом смысле. Он что, не мог пойти в магазин и купить? Или это он такой экономный и рачительный хозяин, что по этажам ходит? – Вику вдруг осенило: – Мам, так он, наверное, для своего супа по всем этажам продуктов насобирал, а у нас только соль попросил, потому что все остальное уже есть!

– У тебя проблемы с чувством юмора, – мрачно заметила Екатерина Андреевна. – Он заодно хотел попросить рецепт…

– Не удивлюсь, если вместо рецепта он получил готовый супешник.

– Естественно, я его угостила!

– То есть прикормила, угу, – понимающе кивнула Вика. – А когда он брал утюг, ты ему случайно свои услуги не предложила?

Мама густо покраснела:

– И что в этом такого? Правда, он отказался.

– Утюг-то хоть вернул? – презрительно скривилась Вика, всем своим нутром отторгая возможное появление в их жизни какого-то ушлого соседа. – Интересно, ну схожу я с тобой к этой Марианне, а потом к нам со всего дома холостые мужики столоваться потянутся? И ради этого я должна совершать какие-то ритуальные пляски, платить деньги и позориться?

– Это у тебя от комплексов или от глупости? – уперла руки в бока мама.

– Это у меня от большого горя, – скуксилась Вика. – В любом случае, ни к какой колдунье я не пойду. Категорически! Я так решила.

На следующий день она уже тряслась с мамой в маршрутке по дороге в пригород, где жила добрая фея, одаривающая городских Золушек платьями, хрустальными туфельками и подслеповатыми принцами, путавшими мышей с лошадями.

Всю дорогу Вика пыталась оправдаться перед самой собой. Она злобно ворчала, как старая бабка, которой молодые соседи не дают спать, и критиковала мамину доверчивость:

– Как можно верить в то, что какая-то аферистка побормочет над сахарной пудрой или чашкой с кофе и после этого ты разбогатеешь, обрастешь мужиками и будешь жить долго и счастливо? У этого феномена есть какое-нибудь научное объяснение? И если она пользуется таким спросом, то почему к ней так легко попасть?

Екатерина Андреевна стоически молчала, сжав губы в бледную тонкую нить и стараясь не реагировать. К концу пути Вика выдохлась и задремала. Снилась ей всякая пакость, с которой она боролась при помощи потрепанной метлы и неведомого орудия, похожего на чугунную разделочную доску. Когда один из особо назойливых леших подобрался совсем близко, она вскрикнула и проснулась.

– Приехали, – порадовала ее мама, проталкивая к выходу.

При виде особняка Марианны у Вики открылось второе дыхание:

– Ничего себе собачья будка! На какие денежки, интересно, сарайчик отстроили? Или она его наколдовала?

Процесс наколдовывания четырехэтажного дворца она попыталась изобразить наглядно, состроив дикую рожицу и помахав в воздухе ладошками.

– Перестань паясничать, – зашикала на нее мама. – Перед людьми неудобно!

– Мам, какие люди? Тут одни статуи и фонтанчики. Неплохо устроилась тетка! Может, зря я в институте парюсь? Вон люди на пустом месте чего вытворяют! – Ее от волнения уже потряхивало, заставить себя замолчать Вика уже не могла. – Или это коммуналка, а тетя ютится в подвальном помещении…

У небольшой темной двери скучала молчаливая очередь. Вика не успела прочувствовать скорбной тяжести обстановки, поэтому весело поинтересовалась, хорохорясь из последних сил:

– И кто тут последний за счастьем? Почем нынче опиум для народа?

Понимания и поддержки ее веселье не встретило. Ближайшая к ней женщина, с красными слезящимися глазами и полубезумным выражением лица, вздрогнула и торопливо отвернулась. Остальные просто проигнорировали повисший в воздухе вопрос.

– Стой тут, бестолочь! – прошипела ей в ухо мама.

У феи все оказалось поставлено на широкую ногу. Рядом с дверью в стену было вмуровано окошечко, в котором велась запись страждущих и выдавались талончики.