Закон оборотня - Кудрявцев Леонид Викторович - Страница 60

И меня это удивило.

Мне почему-то казалось, что говорить нечто подобное он должен, ну конечно, не с безумный физиономией законченного маньяка, но что-то жестокое, звериное в его лице должно было появиться.

Ничего подобного.

Передо мной сидел довольный жизнью, добродушно улыбающийся человек. Может быть, сказанное им было не более чем шуткой? Впрочем, так ли это, угадать я не мог. И поскольку Шеттер не был бродячей программой, а являлся посетителем, это не могло меня не поразить.

Я попытался представить, какое лицо у него было, когда он "развлекался" со своими жертвами, и не смог. Впрочем, может быть, этого не стоило и делать? И вообще, тем ли я сейчас занимаюсь? И есть ли у меня время на попытки угадать, с каким выражением сидящий напротив меня садист медленно и с наслаждением убивал созданные Старом программы.

– Что за поручение? – спросил я.

И тут Шеттер перестал улыбаться. Мгновенно, словно надев другую личину. Нет, даже сейчас живущее в нем безумие не осмелилось выглянуть наружу, проявиться в выражении глаз, в движениях рук, в чертах лица. Просто напротив меня теперь сидел очень спокойный, трезво мыслящий, деловой человек.

– После того как мы уйдем, ты будешь ждать здесь еще ровно двадцать минут, – сказал он. – Потом ты отправишься в резиденцию старосты и узнаешь, чем закончилась наша небольшая охота.

– А потом? – спросил я.

– Если оборотень победит, но при этом нам удастся его все же серьезно подранить, ты докончишь наше дело. Если у нас не получится даже это, значит, оборотень тебе не по зубам. Тогда ты сделаешь вид, что заглянул к нему по какому-то пустяковому делу, и уйдешь.

– А он, конечно, не догадается, кто навел на него вас и зачем я на самом деле приходил? – с сарказмом спросил я.

– Наверняка догадается, – пожал плечами Шеттер. – Однако если он теперь стал таким уж законопослушным, то тебе ничего не грозит. Насколько я помню, пластинка безопасности охраняет тебя до тех пор, пока ты на кого-нибудь не нападешь. Если ты не попытаешься прикончить оборотня, он вынужден будет тебя отпустить.

– Логично, – признал я. – Однако риск есть.

– Конечно. Риск есть всегда. Кстати, за риск обычно платят.

Более чем прозрачный намек.

И конечно, услышав его, я должен был немедленно начать торговлю. Вот только, не хотелось мне этого делать. Надоело. Кроме того, я знал, что независимо от желания Шеттера, я все равно отправлюсь проверить, остался в живых оборотень или нет. Так к чему весь этот театр?

Деньги? Да, это немаловажно. Для меня сейчас они имеют большое значение. И любой другой на моем месте, наверное, не упустил бы возможность сорвать с клиента несколько лишних сотен инфобабок.

Вот только не я, и не сейчас. Может быть, в другой раз. Если, конечно, он представится. А сейчас… В данный момент деньги у меня есть. И их хватит надолго. Так зачем же еще продавать свою бессмертную душу?

Взяв со стола полученную от Шеттера пачку денег, я сунул ее в карман.

Тот, похоже, воспринял этот как сигнал к началу торга и вытащил вторую, раза в два толще. Кинув ее на середину стола, Шеттер сказал:

– Здесь две тысячи. Плата, за твое обещание прикончить оборотня, в том случае если нам этого сделать не удастся. Конечно, при наличии такой возможности.

– А если ее не появится?

– Ну тогда это премия за удачный поиск. И не более. Если мы убьем оборотня, а потом беспрепятственно уйдем из кибера, я не потребую возвращения этих денег.

– И тебе не приходит в голову, что я могу просто-напросто уйти, не выполнив условий сделки?

– Нет. Ты мог сделать это и раньше. Кто тебе мешал вернуться в свой кибер, а по прошествии пары дней заявить мне, что объект поисков благополучно смылся? Однако ты предпочел выполнить наш контракт, даже несмотря на то, что тебе пришлось работать в китайском кибере. Значит, и сейчас, взяв деньги, ты не нарушишь свое слово.

– А если я пообещаю, что сделаю это без денег? – спросил я.

Шеттер очень внимательно посмотрел мне в глаза и промолвил:

– В таком случае я решу, что у тебя есть свои собственные причины желать смерти оборотня. Не так ли?

– Вполне возможно, – сказал я. – Это имеет для тебя какое-то значение?

– Только не сейчас. И даже если так, ты все равно должен взять деньги.

– Как-нибудь обойдусь, – промолвил я.

И тут Шеттер снова улыбнулся. Насмешливо. И не так, как обычно улыбаются деловые люди, узнав о том, что кто-то совершил поступок, являющийся с их точки зрения, несусветной глупостью. Он улыбнулся так, словно видел перед собой маленького мальчика, из чистого упрямства отказывающегося есть вкусную манную кашу.

– Как знаешь, – сказал Шеттер. – Подумай.

Он встал и сделал знак своим телохранителям. Все так же настороженно оглядываясь, они двинулись прочь из забегаловки.

– Деньги забыл, – сказал я вслед Шеттеру.

И конечно, он это слышал, но даже не оглянулся. Просто шел за боевиками к выходу из забегаловки, сжимая в руках свою роскошную трость, неспешным шагов делового, но вот сейчас, в данный момент, просто вздумавшего прогуляться человека.

Я посмотрел на лежавшую на столе пачку денег.

Конечно, можно было ее схватить и, догнав Шеттера, попытаться ему ее всучить. Вот только я совершенно точно знал, что ничего не получится. Он их не возьмет. И наверняка, оставляя эти деньги, он даже не пытался как-то меня унизить. Просто они уже мысленно были занесены им в раздел расходов. Плата за выполнение обещания. Это вписывалось в его понимание мира, это создавало ощущение, что мир является именно таким, каким он его представляет. Это давало ему уверенность и спокойствие. Что еще надо перед ожесточенной схваткой не на жизнь, а на смерть?

А мне… У меня теперь было двадцать минут, для того чтобы придумать, как с этими деньгами поступить.

Я посмотрел на информационный экранчик, засек время и снова уставился на пачку денег. Проще всего было сейчас сунуть ее в карман. Эти две тысячи инфобабок давали мне дополнительное время для того, чтобы найти нового клиента, просто для того, чтобы выжить.

Кстати, самое ли это главное – выжить?

Закуривая сигарету, я подумал, что, наверное, именно так сходят с ума. Поначалу человеку приходят в голову всякие странные идеи, а потом он начинает делать глупости, твердо веря, что поступает совершенно правильно. Заканчивается все это тем, что новоиспеченный сумасшедший либо полностью уходит в созданный самим собой мир, напрочь отключается от действительности, либо выходит на улицу и пытается облагодетельствовать род людской убийством нескольких прохожих.

И все это, твердо веря, что так и должно быть, что все правильно.

– Ух ты, вот это да!

Ну конечно, это был Мелкий Бес. Он уже снова уселся на свое место и теперь, словно завороженный, смотрел на оставленную Шеттером пачку денег.

Я хмыкнул и осторожно стряхнул пепел в пепельницу.

– Они настоящие? – спросил чертенок.

– Угу, – сказал я.

– И сколько здесь?

– Две тысячи.

– Две тысячи! Нет, это просто обалдеть!

– Да, – подтвердил я. – И в самом деле – просто обалдеть.

– Это плата за твою работу?

– Можно сказать и так.

– Черт, как стать частным детективом? Хочу быть частным детективом.

– А ты сможешь у себя в китайском кибере найти клиентов, способных заплатить такие деньги?

Мелкий бес задумчиво почесал за ухом, а потом признался:

– Действительно. Таких у нас не больно-то найдешь.

– Поэтому не стоит тебе становиться частным детективом, – сказал я. – Лучше вложи свои деньги в производство фальшивых сигарет. До тех пор, пока в киберах есть те, кому не по карману настоящие сигареты и пища, с полным содержанием консерванта, ты будешь процветать.

– Это-то понятно, – промолвил Мелкий Бес. – Однако для того чтобы стать частным детективом, мне вполне хватит полученных от тебя денег, а вот для того, чтобы заняться настоящим бизнесом, их не хватит.

Я еще раз посмотрел на пачку денег.