Остановка в пути - Кудрявцев Леонид Викторович - Страница 2

Нломаль стоял в центре заполненного людьми амфитеатра. Произнося речь, он суетливо размахивал руками и время от времени поглаживал пышные, несуразные бакенбарды:

– А теперь, с помощью некоторых предпосылок, представим себе примерную ситуацию, при которой наш мир поменяет свой знак. Причем это будет не зеркальное отображение материи, как вы могли бы подумать, а принципиальное изменение ее сущности. В этом случае будет наблюдаться деформация физических и других законов. Ну и, естественно, явления трансцендентности могут увеличиться до невероятных размеров.

Каким образом может возникнуть данный феномен?..

…Проклятый песок, он хватал за ноги не хуже волчьего капкана!

И Аристарх уже чуял смрадное дыхание нагонявшего зверя. А оглянуться не было сил, их хватало лишь на то, чтобы бежать вперед, задыхаясь.

…Сделав паузу и внимательно оглядев кворум, Нломаль продолжил:

– Безусловно, одним из условий будет возможность путешествий на машине времени. Исходя из этого, можно представить, как некто отправляется в прошлое с целью воздействия на определенный отрезок времени. В силу эффекта затухания временных возмущений последствия его работы должны иметь глобальный характер.

Например: можно изменить силу гравитации и расположить ее так, чтобы в определенных районах она возрастала, а в других уменьшалась. Кстати, одним из результатов будут любопытные атмосферные явления.

Но в первую очередь подобные опыты приведут к тому, что изменится дальнейшее развитие жизни. С увеличением подобных воздействий последующий мир будет отличаться от первоначального варианта все больше и больше…

…Он стоял на середине пустой комнаты, обливаясь холодным потом и ощущая на себе внимательный нечеловеческий взгляд, который, казалось, пронизывал насквозь.

И не было больше сил выдерживать эту пытку. Хотелось закричать, сжаться в комок и забиться в угол. Тем не менее он оставался недвижим, хорошо понимая бесполезность любых действий. А взгляд словно бы уплотнялся, концентрируясь в одной точке – напротив сердца.

В ожидании выстрела остановилось время. Сердце захлебнулось на середине такта.

Ну же… Ну!.. Сухо щелкнуло, и мир стал выворачиваться, как чулок, постепенно и неотвратимо бледнея…

– …кому это нужно!

Тот, кто пойдет на подобный эксперимент, попросту исчезнет из нашего мира. Но тогда изменений не будет, и он все же окажется существующим. А значит, будет вносить изменения. И так далее. По кругу, до бесконечности, замыкая временную петлю. Но только для данного объекта. Весь остальной мир ничуть не пострадает.

Другое дело, если на подобные действия отважится существо из другого мира, который в результате их возникнет. В таком случае парадокса нет.

Безусловно, мои слова могут показаться отвлеченными фантазиями. Но стоит в том варианте будущего, который не имеет пока права на существование, построить машину времени, как наш мир станет нереальным…

…Переворачиваясь, акула показала свой белый живот и разверстую пасть, Аристарх рванулся, отчаянно лопатя воду руками и ногами, но черная дыра, усеянная по краям блестящими кинжалами, надвигалась на него неумолимо…

Безусловно, это был всего лишь кошмарный сон.

Проснувшись, Аристарх разлепил веки и увидел Лешего, который сидел напротив, копаясь в длинной грязно-белой бороде, и кротко вздыхал. Одет он был в новенькие, усеянные заклепками джинсы с блестящими цепочками, висюльками и прочими, обязательными для такого рода одежды, цацками. Улыбнувшись, Леший суетливо вытащил из кармана джинсов очки в золотой оправе и увенчал ими свой картофелеобразный нос.

– Ну что, пришел?

– Пришел, пришел, – ответил Аристарх, протирая глаза.

– Ну, ты, брат, даешь! Когда успокоишься? Пора уже. Взял бы да осел у нас в долине. Ты по сторонам посмотри – благодать! А впрочем, что я говорю! Человек ты самостоятельный, решай сам. Хотя здорово бы получилось, останься ты с нами.

– Угу, здорово, – согласился Аристарх. – Но как будет с теми, кто живет не так хорошо, как вы?

– Да я ничего. Дело твое. Но тут твое имя переделали. Агасфером называют.

– Ну, Агасфер так Агасфер, – Аристарх поглядел на Крокена, который тоже проснулся и, обнажив в улыбке длинные клыки, разглядывал Лешего.

– А это кто с тобой? – спросил Леший, озабоченно протирая замшевой тряпочкой очки.

– Это? Да вот напросился со мной… Мир повидать желает. А с кем иначе? Крокен его зовут.

– Это хорошо. Пойдем, там Газировщик ждет.

– Жив курилка? И ржавчина его не осилила?

– Самым чистым репейным маслом смазываю…

Аристарх и Леший пошли в глубь долины, а Крокен рванул и понесся кругами – сшибая листья с могучих яблонь и распугивая крохотные, молодые тигрокустики.

Словно пылевая пелена затягивала солнце, окрашивая края огненного квадрата в тускло-багровый цвет, постепенно подбираясь к центру. Темнело. С тревогой поглядев на небо, Аристарх спросил:

– И часто у вас случаются выпадки?

– Да что-то последнее время часто. Наверное, опять с неба валенки будут падать… Впрочем, я ошибаюсь, сегодня ничего не будет… Видишь, края квадрата снова разгораются? Нет, ничего не будет… Вот неделю назад… Представляешь, птеродактиль заявился. Пока из ротного миномета не обстреляли, ну хоть тресни – и с места не двинулся! Однако когда в тебя летят чушки, наподобие тех, что ротник бросает, – шутки плохи… Хочешь не хочешь – пора уходить.

– Что же вы так, – посочувствовал птеродактилю Аристарх. – Тоже ведь тварь божья. Жить хочет, и все такое.

– Да так. – Леший пожал плечами. – Больно уж пакостно кричал. Да и запах от него тяжелый. А уж почавкать дай бог.

– И куда он теперь… бедолага?

– А куда? Куда-нибудь… Ты не беспокойся… Он ведь из этих… Приспособится… А уж потом начнет хапать, да побольше – уж поверь.

Крокен выскочил из-за ближайших кустов, разнес в труху попавшийся под копыто гнилой пень и, легко отталкиваясь от земли самыми кончиками копыт, высоко подпрыгивая в тех местах, где сила гравитации была меньше, ворвался в другую группу кустов и стал их безжалостно утюжить… Через минуту они превратились в кучу изломанных прутиков, и довольный кентавр стал горланить одну из наимоднейших среди молодежи песенок:

При последних словах Крокен так поддал пробегавшему мимо тигрокусту, что тот отлетел метров на десять, успев все же выпустить облачко черного дыма, которое сгруппировалось в нечто вроде огромной физиономии с широким, усеянным зубами ртом.

– Что, с маленьким справился, да? – спросила физиономия и, обругав Крокена балбесом, тупицей, рыжим тараканом, петухом гамбургским, плевком цивилизации, осколком унитаза и парализованным змеем, медленно растаяла.

Крокен сейчас же спрятался за спиной Аристарха и осмелился покинуть это убежище лишь тогда, когда дым рассеялся полностью…

Заросли сарсапарелля кончились, и они оказались на эллиптической полянке, разделенной пополам шустрым ручейком. Возле самой воды возвышался автомат для продажи газированной воды.