Долг центуриона - Кудрявцев Леонид Викторович - Страница 38

А если за то время, пока я еду к городу, преступник как раз вознамерится удрать, покинуть планету на этом боте?

– Эй, центурион, – позвал меня крабианин. – Ты посмотри, что я нашел. Иди сюда.

Голос его доносился откуда-то из-за бота, в той стороне, где находились круг и воронка от взрыва. Я отправился туда и обнаружил своего проводника стоящим на дальнем от меня краю круга. Он внимательно что-то рассматривал у себя под ногами. Подойдя к нему поближе, я увидел то, что так привлекло его внимание, и вздрогнул.

Это был след от выстрела из скримера. Причем не просто след от одного-единственного выстрела, а большой круг выжженной земли, возникший после того, как кто-то в течение по крайней мере нескольких минут стрелял из него в одно место.

Я подумал, что тут, скорее всего, что-то с помощью скримера сожгли. Нечто объемное и не очень горючее.

Нечто...

У меня появились нехорошие предчувствия. Кажется, я знал или, точнее, с достаточной степенью уверенности догадывался, что это было.

Вот если бы еще сохранился пепел...

К сожалению, взрыв живой мины, который, по объяснениям Имлука, не был взрывом, а каким-то странным способом доставлять в неведомое место семена живой мины, унес с собой не только слой покрывавших землю листьев, травы и кустарников, вычистив землю внутри круга словно метлой, но утащил с собой и пепел от сожженного объекта.

Объекта... Впрочем, впрочем...

Наклонившись над центром выжженного пятна, я заметил, что из земли торчит кончик какого-то предмета. Осторожно освободив его из земляного плена, я вынул из кармана носовой платок и осторожно им обтер найденную вещицу. Это оказалась шестиугольная, тяжелая пластинка из материала, цветом напоминающего кость, гладкая, отполированная, имеющая в одном из углов круглое отверстие.

Почему она не сгорела? А может, материал, из которого она сделана, на самом деле относится к тугоплавким? Или она упала на землю уже после того, как некто завершил здесь свои огненные упражнения? Упала, и тот, кто ее потерял, случайно на нее наступив, втоптал пластинку в землю? Значит, пластинка принадлежала тому, кто здесь орудовал скримером? Или нет?

– Что ты об этом думаешь? – спросил я Имлука, показывая ему пластину.

– Никогда не видел ничего подобного, – ответил тот. – Эта вещь похожа на амулет или медальон.

Тут я с ним был согласен.

Амулет или медальон. Чей именно? И как он попал сюда, в центр выжженного пятна?

Впрочем, варианты ответа на последний вопрос я уже обдумывал. Возможно, если у меня будет время, смогу придумать еще не одно объяснение появления здесь костяной пластинки, но сейчас мне не до этого. В данный момент мне нужно решить проблему бота.

Я сунул пластинку в карман и снова взглянул на бот, замаскированный под холм.

И все же, хозяин этого бота рассчитывал сюда вернуться. Это нужно использовать. Каким образом?

Я посмотрел на находившуюся рядом черную скалу и спросил у Имлука:

– Как я понял, эта скала и называется Голой скалой?

– Да, это она.

– А почему – Голая?

– Не знаю, – улыбнулся он. – Ее так называют туземцы. Может, потому, что на ней ничего не растет? Но ведь и на других скалах... Короче – не знаю.

– Понятно, – сказал я. – Значит, это что-то вроде местного ориентира?

– Да, так и есть.

Кое-какие мои предположения явно подтверждались. Если кто-то не намерен возвращаться к боту, а просто желает его хорошенько спрятать, то он не станет это делать поблизости от достаточно известного ориентира, к которому могут прийти местные жители по каким-то своим делам. А вот если этот кто-то намерен вернуться к боту и на нем улететь, он наверняка его спрячет в таком месте, найти которое будет нетрудно.

Значит, все верно. Преступник к боту вернется. Вот только ждать его, караулить сутки, а может, и больше, мне не хотелось, хоть плачь. Сидеть ночью в джунглях...

– А ночью здесь опаснее, чем днем? – спросил я у Имлука.

Тот окинул меня подозрительным взором, потом посмотрел в сторону бота и наконец спросил:

– Ты решил караулить хозяина бота? Пока он не появится, так?

– Я пока еще ничего не решил, – заверил его я. – Кстати, ты не ответил на мой вопрос.

– Не стоит, – быстро сказал Имлук. – Ночью тут значительно хуже. А вечер уже скоро. И хищники. Аборигены говорят, что ночью в джунглях появляются хищники более опасные, чем дневные.

– Но ты их не видел?

– И не имею ни малейшего желания, – осклабился крабианин. – Никогда не имел. Я всегда старался оказаться на побережье еще до темноты, и мне это неизменно удавалось. Также и насчет возвращения. На побережье безопасно. А здесь – джунгли. Нет, что бы ты мне ни посулил, я здесь на ночь не останусь. Да и ты – не останешься тоже. Тем более что тебе совсем не обязательно караулить хозяина бота именно возле него. Кто мешает устроить на него засаду на выезде из города? Не так уж много мыслящих ездит в джунгли. Один-два, и обчелся. И если в джунгли отправится неизвестный тебе приезжий, он-то и будет хозяином посадочного бота.

Я улыбнулся.

Имлук, конечно, рассуждал вполне логично, но бреши в его умозаключениях найти было не так уж и трудно. Какие? Ну, это же просто. К примеру, подкараулив незнакомого мыслящего не возле бота, а на выезде из города, я не буду стопроцентно уверен, что именно он является преступником. Кто знает, может быть, великой шутнице судьбе вздумается поиграть со мной в неожиданные совпадения? Может быть, как раз в этот день один из недавно прилетевших на Бриллиантовую мыслящих, не имеющих к преступлениям никакого отношения, по какой-то неизвестной мне причине задумает выехать на природу?

С другой стороны, вряд ли ирмурянин надумает улетать уже сегодня. Возможно, свое самое главное выступление он наметил на завтра, а вернее всего, на эту, сегодняшнюю, ночь.

Почему? Кстати, а в самом деле, почему он явился на Бриллиантовую именно сейчас? Не месяц назад и не через неделю, а именно сейчас?

Вот вопрос, ответить на который не трудно. Он здесь из-за большого аукциона. Того самого, завтрашнею, к которому все местные магазины и фирмы, занимающиеся экспортом личинок, готовились целый год. Целый год в банках и надежных, находящихся прямо в фирмах и магазинах сейфах копились уникумы, лучшие из лучших личинки, для того чтобы в день большого аукциона предстать перед глазами настоящих коллекционеров, представителей солидных перекупочных фирм с других планет и просто очень богатых мыслящих, решивших порадовать своих близких дорогими и весьма полезными подарками. Проще говоря, в данный момент инопланетный район Бриллиантовой просто нафарширован первоклассными и очень дорогими личинками.

И конечно, если уж и устраивать большой «сбор урожая», то только сейчас. Чем, собственно, ирмурянин и занимается.

– Ну как? – спросил Имлук. – Я тебя убедил? Мы едем в город?

– Возможно, и так, – сказал я. – Однако погоди, дай еще минуту подумать.

– Хорошо, – пожал плечами крабианин. – Я тебя не тороплю. Только учти, в джунглях темнеет быстро.

Ну да, и это тоже. А ирмурянин... Он наверняка не остановится на одной мастерской и на одном банке. Не для этого он гнал к Бриллиантовой космолет, возле посадочного бота которого я в данный момент стою. Нет, ирмурянин наверняка хочет большего и, пока не выполнит свой план полностью, с Бриллиантовой не уберется. Если только его не спугнет гиперинспектор и его команда.

Хм... а если спугнет? В таком случае ирмурянин может решить, что надо на время унести ноги, а потом вернуться. И значит, он вполне способен...

Курить хотелось просто ужасно.

Я машинально сунул руку в карман и, конечно, вместо пачки сигарет нащупал... Ну да, вот она, коробочка. И как раз вовремя.

Я вытащил коробочку и задумчиво подкинул ее на ладони.

Вот интересно, знали ли аборигены о посадочном боте? Наверное – знали. Иначе зачем бы они мне эту коробочку дали? Ну хорошо, если даже и знали, то как они могли угадать, что я окажусь возле этого бота и она мне понадобится?