Рваный край - Кристофер Джон - Страница 29

Когда они обходили танкер, пошел дождь, не сильный, но настойчивый и постоянный. Он ударял в фальшборт, возвышавшийся над их головами, и они решили укрыться под широкой дугой днища. Мэтью подумал, что легче предложить подняться на борт, чем это выполнить. При их приближении на борту не было и признака жизни. Хотя снаружи корабль казался невредимым, Мэтью решил, что команда была смыта волной или погибла при ударе. Он не видел, как им с мальчиком без помощи подняться по этим гладким бортам.

Они могут хотя бы осмотреть корабль снаружи, хотя до сих пор все, что они видели, это красное брюхо чудовища. А корабль действительно был чудовищем. Стальная арка бесконечно тянулась у них над головами. Глядя вдоль нее и вверх, Мэтью снова почувствовал страх помещения, страх оказаться под крышей. Страх этот был иррациональным: если сильные толчки не обрушили корабль, что ему могут сделать маленькие. И все же Мэтью вышел под дождь, и Билли без вопросов последовал за ним.

Теперь они видели больше, но ненамного. Они приближались к надстройке на корме корабля. Мэтью сложил руки и крикнул. Голос его прозвучал в пустоте, ответа не было. Слышался лишь свист ветра, шелест дождя.

Позже, когда они огибали корму, Мэтью показалось, что он слышит крик. Мгновение спустя он увидел его причину: ободранная морская чайка расхаживала по песку. Если не считать червей и рыб, это было первое живое существо, встреченное ими после собаки и кроликов на Олдерни. Билли закричал при виде птицы, и она поднялась в воздух, пролетела с десяток ярдов и снова опустилась. Что привело ее к кораблю? Смутные воспоминания о прошлых мирах? Или ее кто-то здесь подкармливал? Мэтью вторично крикнул, голос эхом отдался в тишине.

И тут же он увидел лестницу.

Она была сделана из стали и нейлона и свисала с фальшборта у кормы по правому борту. Она достигала земли, и оставшаяся часть ее грудой лежала на песке. Мэтью подошел к ней и потянул, сначала легко, потом изо всех сил. Она была прочно укреплена наверху.

Он посмотрел на Билли и сказал:

– Ну как? Поднимемся? Сможешь подняться по веревочной лестнице? Тут высоко.

– Конечно, смогу! Честно.

– Иди первым. – Мальчик легко начал подниматься. Мэтью дал ему подняться несколько ярдов и начал сам. Лестница раскачивалась под их весом, и Мэтью охватила волна тошноты от высоты. Он остановился, крепко вцепившись в стальную перекладину, и страх землетрясений, наложившись на боязнь высоты, заставил его оцепенеть. Если произойдет сильный толчок и эти стальные стены наклонятся и заскользят к нему… Он старался уверить себя, что это абсурдно, но не мог преодолеть ужас. Он слышал, как Билли крикнул что-то. Вначале он ответил бессмысленным хрипом. Откашлявшись, он заставил себя спросить:

– Что?

– Я говорю, что почти поднялся! Но стало труднее. Лестница ударяется о борт.

– Отдохни немного.

– Нет, не нужно.

Постепенно страх уменьшился, и хотя все еще леденил Мэтью, тот сумел справится с ним. Он переставил одну ногу, поднял руку и ухватился за следующую перекладину. Мэтью начал медленно подниматься, заставляя себя не думать ни о чем, кроме механического перемещения рук и ног. Он слышал радостный крик – Билли добрался доверху, – но не ответил. Приходилось быть осторожным: резкое движение могло ударить его вместе с лестницей о борт. Он знал, что верх уже близко, но не поднимал голову. Вдруг перед его глазами очутились перила, а за ними ноги Билли.

Интересно, что страх покинул его, как только он перебрался на палубу, и не только страх землетрясения, но и боязнь высоты. Он был на приподнятой палубе, окружавшей надстройку; ниже и впереди длинной линией танки уходили к фантастически далекому носу. Мэтью снова поразили размеры корабля. Больше не казалось странным, что он прошел через катастрофу невредимым.

Или относительно невредимым: часть ограждений по левому борту была сломана, а в отдалении виднелась какая-то выпуклость, которая могла быть проломом. Отсюда трудно было разглядеть.

И тут Мэтью осознал еще что-то. Он сознавал это все время, но не отдавал себе отчета. Теперь это уже невозможно было игнорировать или отрицать… слабое дрожание металла под ногами, приглушенный гул откуда-то из глубины корабля. Он, не веря своим глазам, смотрел на приземистую надстройку. По-прежнему ни признака жизни, но где-то внутри работала машина.

Мэтью снова закричал:

– Эй! Есть кто-нибудь?

Билли подхватил его крик. Дождь пошел сильнее. На палубе располагался плавательный бассейн, и капли дождя с шумом падали на поверхность воды. Несколько легких кресел из трубчатой стали и яркого пластика стояли возле доски для прыжков в воду. Как будто люди загорали и купались здесь, а когда начался дождь, ушли в помещение.

– Никого нет, – сказал Билли. – Может, изнутри нас не слышат.

– Может быть. Пойдем посмотрим.

Они направились к двери надстройки. Открыв ее, Мэтью испытал еще один шок. Он ожидал увидеть темное помещение – перед ним был залитый электрическим светом коридор. Билли ахнул рядом.

– На борту должны быть люди! – воскликнул Мэтью. – Они сумели запустить генераторы.

– Может, снова крикнуть?

– Нет, не думаю. Пойдем искать.

Они погрузились в паутину коридоров и переходов. Мэтью открывал двери и обнаруживал каюты, ванные, служебные помещения. Что-то странное было во всем. Он никак не мог этого сформулировать, пока не наткнулся на каюту с двумя койками. Койки были аккуратно заправлены простынями и одеялами, и все в каюте было в полном порядке. Мэтью понял, что та же аккуратность царит повсюду. Какой бы хаос ни царил здесь после катастрофы, кто-то ликвидировал его с фанатическим терпением.

Кто мог сделать это? Команда корабля, обнаружившая себя на сухом морском дне и нашедшая прибежище – возможно, какой-то массовый психоз – в чистке и мытье? Или это делалось по команде сумасшедшего капитана? И то и другое было одинаково невероятно, и уж во всяком случае команда, пунктуально исполняющая свои обязанности, оставила бы следы своего присутствия. Но здесь никого и ничего не было. Шаги их глухо отдавались в коридорах, и они открывали двери в пустые комнаты.