Огненный бассейн - Кристофер Джон - Страница 8

Еще девять дней работы и ожидания. Снова настал нужный час. Как и в предыдущий раз, появился треножник, прошел по склону холма, достиг того места, где он остановился в прошлый раз. На этот раз он не остановился. Но и не пошел к нам. Без колебаний он двинулся тем же курсом, что и в прошлый раз после остановки. Вдвойне горько было видеть, как он проходит мимо и исчезает вдали.

На последующем военном совете все были в подавленном настроении. Даже Джулиус, показалось мне, был обескуражен, хотя делал все, чтобы не показать этого. Мое собственное отчаяние я совершенно не скрывал.

Джулиус сказал:

– Теперь ясно, как он действует. Следует по строго определенному курсу. Если этот курс почему-либо изменился, в следующий раз изменение повторяется.

– Вероятно, у него автопилот, – заметил один из ученых. Я гадал, что бы могли означать его слова. – Курс неизменен, и если в него вносятся поправки, они тоже сохраняются до следующего изменения. Я видел такой механизм.

Это было выше моего понимания. Как да почему – это не казалось мне важным. Вопрос в том, как теперь добраться до треножника.

Кто-то предложил выкопать другую яму на новом месте на пути треножника. Наступило молчание, которое прервал Джулиус:

– Мы можем это сделать. Но треножник не подходит к морю ближе, чем на две мили, и дорога там трудная. Прежде чем мы доберемся с пленником до лодки, вокруг нас будут толпиться треножники.

Снова наступила тишина, на этот раз более долгая. Потом Андре сказал:

– Может, отложим операцию? Поищем другой курс, вблизи моря.

Кто-то другой возразил:

– Нам потребовалось четыре месяца, чтобы найти этот. Другой мы можем искать еще дольше.

А счет шел на дни, никому из нас не нужно было напоминать об этом. Снова все замолчали. Я старался придумать что-либо, но в голове у меня была пустота. Дул сильный ветер, в воздухе пахло морем. Земля и море были пустыми и мрачными под низко нависшим небом. Наконец заговорил Бинпол. Скромно в присутствии старших он сказал:

– Похоже, использование джаммера не насторожило его. Иначе он вторично не подошел бы так близко. Или подошел бы еще ближе для расследования. Изменение курса – это случайность.

Андре кивнул:

– Похоже на правду. Но чем это нам поможет?

– Если попробовать приманить его на тот прежний курс…

– Прекрасная идея. Вопрос только: как? Что может привлечь треножник? Ты знаешь? Кто-нибудь знает?

Бинпол сказал:

– Я вспомнил рассказ Уилла и Фрица.

Он коротко пересказал наш рассказ об охоте. Все слушали, но когда Бинпол кончил, один из ученых сказал:

– Мы знаем об этом. Такое бывает и в других местах. Но эта традиция поддерживается как треножниками, так и людьми в шапках. Ты предлагаешь за следующие девять дней основать новую традицию?

Бинпол начал говорить что-то, но его прервали. Нервы у всех были напряжены, и вот-вот могла вспыхнуть ссора. Джулиус успокоил всех и сказал:

– Продолжай, Бинпол.

Нервничая, Бинпол слегка заикался. Но по мере того как он излагал свою идею, заикание прекратилось.

– Я думал… мы знаем, что они любопытны… их привлекает необычное… Когда мы с Уиллом плыли на плоту по реке… один из них изменил курс и разбил плот щупальцем. Если бы кто-то привлек внимание треножника и привел бы его к ловушке… И я думаю, это может подействовать.

Андре возразил:

– Привлечь внимание и избежать его щупальцев – это невозможная задача.

– Пешком это невозможно, – сказал Бинпол. – Но на охоте Уилл и Фриц видели всадника. Один всадник продержался достаточно долго и покрыл очень большое расстояние, прежде чем был пойман.

Новая пауза. Мы обдумывали услышанное, и Джулиус задумчиво сказал:

– Возможно, и подействует. Но можем ли мы быть уверены, что он клюнет на приманку? Ты говоришь, что их интересует необычное. Всадник… Они их ежедневно видят во множестве.

– Если человека одеть в яркое… и раскрасить лошадь…

– В зеленое, – сказал Фриц. – Это их собственный цвет. Зеленый человек на зеленой лошади. Я думаю, это привлечет их внимание.

Послышался одобрительный ропот. Джулиус сказал:

– Мне это нравится. Да, так и сделаем. Теперь нам нужны лошадь и всадник.

Я чувствовал, как во мне нарастает возбуждение. Все это были ученые, не привыкшие к такому занятию, как езда верхом. И оставались лишь Фриц и я. А за долгий год путешествия мы с Кристом привыкли друг к другу.

Я сказал, поймав взгляд Джулиуса:

– Сэр, если я могу предложить…

Мы выкрасили Криста в зеленый цвет. Позже краску легко будет смыть. Он хорошо перенес унижение, только раз или два фыркнул в знак отвращения. Цвет был ярко-изумрудный и действовал ошеломляюще. Я надел брюки и куртку того же цвета. Когда ко мне подошел Фриц с тряпкой, вымоченной в зеленой краске, я вначале сопротивлялся и подчинился лишь Джулиусу. Фриц, глядя на это, расхохотался. Он не склонен был к веселью, но, я думаю, не часто ему приходилось видеть такое комичное зрелище.

За предыдущие девять дней я много раз повторял свою роль в предстоящих утренних событиях. Я должен был привлечь внимание треножника и, как только он сделает движение в моем направлении, на полной скорости скакать в сторону ямы. Поверх ловушки мы проложили узкий мостик и надеялись, что он выдержит тяжесть Криста со мной на спине. Мостик был обозначен приметами, видными мне, но вряд ли способными привлечь внимание хозяев в треножнике. Самая большая опасность ждала именно здесь, и я много тренировался, несколько раз чуть не упав в яму.

И вот все было готово. В десятый раз я проверил упряжь Криста. Все пожали мне руки и отошли. Я остался один. Снова ожидание, знакомое и в то же время незнакомое. На этот раз все зависело от меня, а я был один.

Сначала я почувствовал: земля под нами дрожит от далеких ударов огромных металлических ног. Удар, еще удар, еще – устойчивая последовательность ударов, каждый последующий сильнее предыдущего. Крист стоял головой в сторону ямы, а я повернул голову направо, следя за приближением треножника. Он появился над вершиной холма. Я вздрогнул и почувствовал, что Крист тоже дрожит. Я постарался успокоить его. Если треножник не повернет ко мне, я должен буду скакать к нему. Я надеялся, что этого не случится. Это увело бы меня дальше от ямы и означало, что я буду еще поворачивать. Обе эти задержки делали предприятие еще более опасным.

Курс треножника изменился. Машина не остановилась, но ноги ее повернулись. Я не стал ждать и коснулся коленями боков Криста. Он прыгнул, и охота началась.

Я хотел оглянуться, посмотреть, насколько близок мой преследователь, но не осмеливался: каждая капля энергии нужна была мне для галопа. Но по сокращающимся интервалам между ударами я догадывался, что треножник увеличил скорость. Знакомые приметы местности мелькали по сторонам. Впереди берег, темно-серое море с белыми шапками пены на волнах от ветра. Ветер дул мне в лицо, и я почувствовал нелепое негодование против него: он уменьшал мою скорость, пусть даже на доли секунды. Я миновал знакомый кустарник, скалу в форме буханки хлеба. Еще не более четверти мили до ямы… И тут я услышал свист стали в воздухе. Я резко повернул Криста вправо. Мне показалось, что щупальце промахнулось. Но тут же Крист забился от удара стальной плети. Щупальце схватило его за туловище, сразу за седлом. Крист качнулся и упал. Я хотел выдернуть ноги из стремени и полетел через голову лошади. Перевернувшись, я вскочил на ноги и побежал.

Каждую секунду я ожидал, что взлечу в воздух. Но хозяин, управлявший треножником, вначале заинтересовался Кристом. Я видел, быстро оглянувшись, как слабо бьющуюся лошадь подняли и поднесли ближе к зеленым иллюминаторам полушария. Больше я не смел смотреть и побежал дальше. Еще несколько сотен ярдов… Если треножник достаточно долго будет заниматься Кристом, я добегу.

Когда я осмелился немного оглянуться, то успел увидеть, как моя бедная лошадь падает на землю с высоты в шестьдесят футов и как треножник начинает новое преследование. Быстрее я не мог бежать. Металлическая нога ударилась рядом, а край ямы, казалось, не приближался. Последние пятьдесят футов я думал, что пропал, что вот-вот щупальце схватит меня. Думаю, хозяин играл со мной, как большой сытый кот мышью. Такое предположение позже высказал и Бинпол. Я чувствовал только, что ноги у меня подгибаются, а легкие готовы разорваться. Лишь подбежав к яме, я понял, что меня ждет новая опасность. Я изучил путь с лошадиной спины, а для бегущего человека все выглядит по-иному: изменение перспективы вводило в заблуждение. В последний момент я узнал нужный камень и бросился к нему. Я был на мостике. Но предстояло еще миновать его, а треножник был рядом.