Взрыв Генерального штаба - Крапивин Владислав Петрович - Страница 19

Тот, в кого не верили

Слова эти прозвучали, как приказ. К тому же, разумный. Лен разглядел откинутую крышку люка с шарнирами, Зорко тоже. Они вцепились в железную кромку, и она поднялась неожиданно легко – наверно, работали скрытые пружины. А потом крышка упала на люк, но не грохнула, чавкнула резиновыми прокладками.

А фонарик сделался ярче. Он приблизился. И стало видно, что он висит в пустоте. В полуметре от пола.

– Ты кто? – обалдело сказал Лен.

– Ты где?! – очень звонко спросил Зорко.

– Я здесь. Я Ермилка. Динка вам про меня говорила!

– Разве… ты есть по правде? – совсем по-младенчески изумился Зорко. Слово увидел фокус в цирке, а не спасся только что от гибели. Да и спасся ли?

– Как видишь! Ой, то есть как не видишь. Но это не важно. Главное, что я вас отыскал.

“Может, сон?” – подумал Лён. И спросил, глядя выше фонарика:

– А зачем ты нас искал, Ермилка?

– Потому что Динка боится: куда вы пропали! Вечером пришла на бастион и деда теребит: “Где Лён, где Зорко?” А он ничего не знает. Она в слезы: “Сперва Ермилка пропал, потом они”. То есть вы… А я не пропадал, просто прятался, ради игры. Я подкрался и говорю: “Не Динка ты, а Зинка. Потому что не “Дож…”, а “Сле…” И побежал. Я догадался, где вы…

– Как догадался? – воскликнул Зорко с прежним изумлением. Смерть отступила, и он уже не верил в нее.

– Ну… подумал и сообразил. Я давно знаю эти места, я не раз тут бывал. Невидимки, они же везде снуют. И очень быстро… Я тут знаю такие проходы, про которые даже здешние люди не знают. Не догонят, не бойтесь… А почему они хотели вас отравить?

Лён зажмурился и протянул руку. И нащупал голое мальчишечье плечо, потом щеку, ухо, кудлатые волосы. Задержал на волосах ладонь.

– Ермилка, спасибо тебе…

– Да чего там “спасибо”, я вас легко отыскал!.. Но почему они хотели вас убить? – В голосе Ермилки зазвенело нетерпение.

– А они правда нас не догонят? – запоздало испугался Зорко.

– Нет же! А почему…

– Хочешь знать, почему они такие? – сказал Лён. И вдруг понял, что сейчас заплачет. – Мы узнали про них столько всего… сразу и не расскажешь… Они – это все равно, что фабрика смерти. Чтобы люди всегда убивали друг друга… Понимаешь?

– Не-а… – сказал невидимка. – А зачем?

– Потому что они не могут без войны! И все, кто убиты на этой войне – из-за них! С обеих сторон!

Лён вдруг понял, что кричит. И что все еще держит ладонь на голове Ермилки и машинально сжал его волосы в горсть. Голова невидимки дернулась и освободилась. И стало тихо (только в дыхании Зорко были всхлипы, так легкие освобождались от остатков газа).

А воздух уже не казался свежим, как недавно. В нем стоял запах ржавчины и сырых камней.

Ермилка выключил фонарик и шепотом сказал в темноте:

– А если ни с какой стороны? То есть непонятно с какой… Тоже виноваты они?

– Ты про что? – так же тихо спросил Лён.

– Про теплоход “Константин”…

– Конечно, – сказал Лён.

– Мы хотели их взорвать, – выдохнул во мраке Зорко. – Мы уже совсем… потому что было все равно… А теперь мы должны выбраться и всем рассказать. Ты покажешь выход?

Маленький невидимка молчал.

– Ты покажешь выход? – повторил Зоркин вопрос Лён. И стало очень-очень тревожно.

– А как вы хотели их взорвать? – спросил Ермилка. Изменившимся голосом. И будто издалека.

– Спичкой! – Зорко уже совсем оттаял от страха. – Она у меня оказалась в кармане. О подошву чирк – и…

– Какой спичкой? – И вспыхнул фонарик. – Покажите.

– Вот… – Лён достал спичку из кармана.

– Дай мне! – спичка вырвалась из его пальцев и повисла рядом с фонариком.

– Вы уйдете, а я прыгну туда! И чиркну…

Лён среагировал моментально. Зажмурился и на ощупь ухватил Ермилку за локоть и за плечо.

– Рехнулся?! Дурак!..

Ермилка не стал вырываться. Засмеялся. Каким-то механическим смехом.

– Не бойтесь. Невидимки не умирают.

– Я тебе покажу “не умирают”! Сумасшедший!

– Да правда же! Я уже несколько раз пробовал! И в стогу горел и прыгал с подъемного крана в порту…

– Зачем? – шепотом спросил Зорко.

– Ну… так получалось. Это даже почти не больно. Это… – он хихикнул, – не больнее Динкиных шлепков.

– Тебя разнесет на атомы, – уверенно сказал Лён.

– Ну да, – снисходительно согласился мальчик-невидимка. – И т е х к т о з д е с ь, тоже разнесет. Но их – навсегда, а мои атомы потом опять склеятся. Так уже бывало… Вы не бойтесь.

Зорко неуверенно спросил:

– А долго они будут склеиваться? Твои атомы…

– Не очень… А если бы и долго! У меня знаете сколько времени!

– Сколько? – машинально спросил Лён. И открыл глаза. И был уверен, что сейчас увидит перед собой взъерошенного рыжего пацаненка – Ермилку. Но не было никого – только фонарик. И спичка рядом с ним. Лён опустил руки.

А невидимый Ермилка повторил:

– Сколько у меня времени? У-у… Пока Динка не сделается большая. А когда сделается…

– Тогда что? – нетерпеливо перебил Зорко.

– Тогда я перестану быть невидимкой. И попрошу, чтобы… чтобы она стала моей мамой. – Фонарик помигал, словно вместе с Ермилкой застеснялся своего признания.

– Ой! – вдруг весело спохватился Ермилка. – А чиркать-то об чего? Я же босой. Зорко, оставь мне сандаль!

Зорко, словно завороженный, снял сандалию. Она попрыгала по полу – Ермилка надел ее.

– Великовата. Ну, не беда, затяну ремешок… Теперь идите.

– Куда? – спросил Лён. Он опять был как во сне.

– Прямо по коридору. Это долго… Но в конце будет щель, вы в нее пролезете. А дальше будет дорога. Вы по ней идите, а я вас догоню… А если не догоню, идите пять километров, до поворота на Приморский тракт, а там уж – куда хотите. А раньше никуда не сворачивайте, иначе будет беда… Возьмите фонарик…

– А ты как без него? – растерянно сказал Лён.

– Ха! Невидимки видят в темноте, как на солнце… Не надо прощаться, это плохая примета. Идите…

Зорко и Лён пошли. В какой-то сумрачной завороженности. Желтый круг света выхватывал перед ними из тьмы бетонные плиты.

Так они двигались минут пять. А может, десять. Или час…

Зорко вдруг остановился, снял вторую сандалию, аккуратно поставил на бетон. Молча шагнул дальше. В этот миг потянуло свежим воздухом. Наверно, из близкого выхода. Лён стал на месте как от толчка. Зорко тоже. Лён посветил назад. Луч выхватил на бетоне одинокую сандалию. Зорко и Лён очнулись. Разом!

– Он же взорвется по правде! Навсегда! – Зорко бросился назад. Лён догнал его. Но пробежали они лишь чуть-чуть. Окружавший их бетон дрогнул, все качнулось. С гулом.

Гул был не сильный. Но такой тугой, словно с орбиты сошел весь земной шар.

Потом плиты сдвинулись, просели, сверху посыпалось. Бетонный потолок приблизился, заставил встать на четвереньки. Фонарик погас и потерялся. Впереди почему-то оказались скрестившиеся балки. Они… они были видны! Потому что из-за них сочился отраженный от бетона свет.

– Зорко, ты живой?

– Наверно…

– Лезем…