Города красной ночи - Берроуз Уильям Сьюард - Страница 28

Necesita automovil [12]

Я не был в Мехико-Сити пятнадцать лет. Въехав в город на машине из аэропорта, я с трудом его узнал. Как говорил Димитри, выборочный мор – это, быть может, единственное спасение. Иначе они размножатся, пока не утонем в море их заразных задниц.

Кики, Джим и я зарегистрировались в маленьком отеле за Инсургентесом, что в нескольких кварталах от адреса, по которому проживал Джона Эверсона в Мехико-Сити. Затем мы разделились. Джим и Кики пошли по адресу Джона Эверсона, чтобы посмотреть, что можно узнать от хозяйки и vecinos [13]. Я же пошел в американское посольство, нашел там отдел защиты граждан и вручил мою визитную карточку. Я видел, как девушка передала ее человеку, сидевшему за столом. Он посмотрел на карточку, затем посмотрел на меня. Потом стал заниматься чем-то своим. Я прождал двадцать минут.

– Мистер Хилл готов с вами поговорить.

Мистер Хилл не встал со своего места и не предложил руки для пожатия.

– Да-да, мистер, э-э… – Он бросил взгляд на карточку. – …Снайд. Чем могу быть вам полезен?

Есть такая порода чиновников Госдепа, которые начинают прикидывать, как бы им от вас избавиться, как только вы входите в их кабинет, не сделав ничего из того, о чем вы их просили. Было яснее ясного, что мистер Хилл принадлежит именно к этой породе.

– Я по поводу Джона Эверсона. Он исчез в Мехико-Сити около двух месяцев назад. Его отец нанял меня, чтобы его найти.

– Ну, мы ведь не служба поиска пропавших без вести. Насколько нам известно, дело сейчас передано мексиканским властям. Предлагаю вам связаться с ним. С полковником, э-э…

– Полковником Фигересом.

– Да, так его зовут, кажется.

– Забирал ли Джон Эверсон свою почту в посольстве?

– Я, э-э, я не думаю… в любом случае, мы не поощряем…

– Да-да, знаю. Вы также и не почтовая служба. Не трудно ли вам позвонить в почтовый отдел и спросить, нет ли писем на адрес Джона Эверсона?

– В самом деле, мистер Снайд…

– В самом деле, мистер Хилл. Я нанят гражданином Америки – добавлю, с хорошими связями, работающим над правительственным проектом США, – нанят, чтобы найти гражданина Америки, пропавшего в вашем районе. До сих пор не было никаких признаков того, что дело нечисто, но очень много неясностей…

А еще он принадлежал к типу людей, которые под давлением уступают. Он потянулся к телефону.

– Скажите, пожалуйста, есть ли в отделе письма для Джона Эверсона… Одно письмо?

Я послал ему через стол нотариальную доверенность, которая позволяла мне, помимо всего прочего, забирать почту, присланную Джону Эверсону. Он посмотрел на нее.

– Мистер, э-э, Снайд заберет письмо. У него есть полномочия.

Он повесил трубку.

Я встал.

– Спасибо, мистер Хилл.

Его кивок был едва различим.

Выходя из офиса, я столкнулся с тем самым цеэрушным панком из Афин. Он притворился, что рад меня видеть, пожал мне руку и спросил, где я остановился. Я сказал, что на Реформе. Мне было ясно, что он мне не поверил, и это, скорее всего, означало, что он знал, где я остановился. Я почувствовал недоброе – на дело Эверсона явно слетались стервятники.

Почти целый час прождал я полковника Фигереса, но я знал, что он действительно очень занят. Когда я виделся с ним в последний раз, он был еще майор. Он не сильно изменился. Чуть обрюзг, но холодные серые глаза все те же. И пристальное внимание. Когда вы с ним встречаетесь, он целиком сосредотачивается на вас. Фигерес без улыбки пожал мне руку. Не могу припомнить, чтобы он когда-нибудь улыбался. Он просто себе такого не позволяет. Я сказал ему, что приехал по поводу исчезновения мальчика Эверсона.

Он кивнул.

– Я так и думал, я рад, что вы здесь. Мы не могли посвятить этому делу достаточно времени.

– Вы думаете, что-то могло с ним случиться?

Фигерес не пожимает плечами. Он не жестикулирует. Он просто сидит, сфокусировав свой взгляд на вас и на предмете обсуждения.

– Я не знаю. Мы проверили Прогресо и все окрестные городки. Мы проверили аэропорты и автобусы. Если бы он отправился на другие раскопки, его было бы намного проще найти. Белокурый иностранец вдали от туристических маршрутов быстро привлекает внимание. Мы проверили и все туристские достопримечательности и курорты. Очевидно, это был обыкновенный серьезный молодой человек… никаких признаков наркомании или запойного пьянства. Может быть, с ним случались приступы амнезии? Он психически здоров?

– Вроде бы да, насколько мне известно.

Тупик.

По возвращении в отель Джим и Кики выложили то немногое, что им удалось разузнать у квартирной хозяйки и соседей. Хозяйка описала Эверсона как серьезного, вежливого молодого человека… un caballero [14]. Он развлекал нескольких гостей, и это тоже были серьезные студенты. Не было ни шума, ни пьянства, ни девушек.

Я сел и вскрыл письмо. Оно было от его двоюродной сестры из Миннеаполиса. Там было написано:

Querido Juanito [15],

Он снова приходил ко мне. Он говорит, что до того, как ты получишь это письмо, Он с тобой свяжется. Он говорит, что тогда ты поймешь, что надо делать.

Твоя вечно любящая сестра

Джейн

В три часа я позвонил в Нью-Йорк инспектору Грэйвуду.

– Клем Снайд на проводе.

– А, да-да, мистер Снайд, в Лиме кое-что пошло на лад. Какой-то парень пришел-таки, и его засекли, когда он терся о дубликат контейнера головой. За ним проследили до лавки на Меркадо Майориста, где ремонтируют и выдают напрокат велосипеды. Полиция обыскала лавку и обнаружила поддельные документы на имя Хуана Матеоса. Хозяин лавки был арестован по обвинению в хранении фальшивых документов и укрывательстве убийства. Он помещен в изолятор. Он утверждает, что не знал ничего о содержимом контейнера. Ему предложили крупную сумму за то, чтобы забрать контейнер после таможенного досмотра. Контейнер нужно было доставить в его лавку. Кто-то забрал бы его оттуда и заплатил бы дополнительную, более крупную, сумму. Таможенник, досматривавший контейнер, также арестован. Он признался в получении взятки.

– А что с парнем?

– Не было никаких причин задерживать его в связи с этим делом. Однако, поскольку в его досье значится мелкое воровство и эпилепсия, его поместили в реабилитационный центр в Лиме.

– Хотелось бы мне оказаться там.

– Мне тоже. Иначе вряд ли хоть одну важную птицу арестуют. В стране вроде Перу люди с достатком фактически неприкосновенны. Такие, например, как графиня де Гульпа…

– Так вы о ней знаете?

– Конечно. Описание человека, который связывался с таможней, хорошо совпадает с вашим фотороботом Марти Блюма. Я послал копию в полицию Лимы и информировал их, что он также разыскивается здесь в связи с убийством. Бенсон, кажется, был банчилой, времени от времени… много следов, но пока ни одного ареста. Вы нашли мальчика Эверсона?

– Пока еще нет, и дело мне начинает не нравиться.

– Вы думаете, с ним что-то случилось?

– Возможно.

– Сдается мне, у вас есть связи, которые вам дал Димитри. – Я ничего не говорил об этом, когда рассказывал свою историю в офисе О’Брайена. – Возможно, пришло время их использовать.

– Использую.

– Ваше присутствие в Южной Америке было бы в высшей степени ценным. Так случилось, что один клиент, пожелавший остаться инкогнито, собирается нанять вас в связи с этим. На ваш банковский счет в Лиме переведены тридцать тысяч долларов.

– Но ведь я еще не завершил это дело.

– Возможно, вам удастся стремительно завершить дело Эверсона. – Он повесил трубку.

Казалось бы, меня призывали к действиям. Я вытащил карту и не смог найти Каллехон де ля Эсперанса. В Мехико-Сити есть маленькие улочки, которые не найдешь на карте. В целом я представлял, где она находится, и хотел прогуляться по окрестностям. Я щелкал такие дела, как орешки, безо всяких последствий, просто выходя прогуляться и блуждая наобум. Это срабатывает лучше всего в незнакомом городе или в городе, в котором ты давно не был.