Струна и люстра - Крапивин Владислав Петрович - Страница 24

Теперь (то есть во-вторых) – о термине «крапивинские дети», «крапивинские мальчики». Не знаю, какой недоразвитый теоретик впервые ввел это понятие, но оно многие годы кочует из статьи в статью, с сайта на сайт. А когда начинаешь перечислять черты и свойства «крапивинских детей», то обнаруживается, что это типичные признаки самых обычных ребятишек, которых миллионы и миллионы. Тех, у кого любовь к приключениям и занимательным книжкам, мечты о парусах и других планетах, тоска по маме, если впервые оказались далеко от дома; растрепанные волосы и торчащие под майками лопатки, обиды на несправедливости и стремление с этими несправедливостями воевать (неумело, но достаточно храбро); досадные двойки и тройки в дневниках и пристрастие к корабельным моделям, воздушным змеям и футбольным мячам (ах да, еще «поцарапанные коленки»; но тогда таких ребят на Земле просто миллиарды). Сами, что ли, не были такими? Или не встречали в детстве таких среди соседей и одноклассников? Подобных ребят полно в повестях Гайдара и Кассиля, Осеевой и Железникова, Юрия Яковлева и Радия Погодина, Веры Пановой и Сергея Иванова, Носова и Сотника, Лиханова и Алексина, Бременера и Прилежаевой… Так чего приписывать В.Крапивину создание какого-то особенного типажа? Или то, что раньше воспринималось, как нормальное, теперь уже не в ходу?..

По крайней мере, АРДО-вские лидеры ухитрялись усматривать в обычных детях черты особой симпатичности и привлекательности, ощущая желание «прятаться за дверью», «накидывать курточки» и «провожать их домой и вести умные беседы» и т. д. (признание Т.В.Кертиса в этом уже процитировано выше).

Не знаю, насколько проникновенны были такие «беседы», но столь «сокровенное» общение с ребятами в «Каравелле» не одобрялось (на гостей, демонстрирующих подобный стиль отношений, смотрели холодно). Пока наши мальчишки и девчонки, скинув рубашки с аксельбантами, обдирали ладони и перемазывались шпатлевкой и краской при ремонте яхт, расшибали те самые «коленки», сгружая суда с машин на причалы», выматывались на тренировках и съемках, сочиняли репортажи и заметки по заданиям «Пионерской правды» и областных газет, АРДО-вские гости «прятались за дверью» и при первой возможности уводили юных барабанщиков, матросов и подшкиперов в свою компанию. Где-нибудь на лужайке или в укромном уголке вели те самые «умные беседы» и пели под гитару. Каравелловские песни АРДО-вцам нравились. Думаю, что кроме одной – той, где такие строчки:

Те, кому хотелось «прятаться за дверью», про жесткость фалов не знали. И знать не хотели. Поэтому их конец был предрешен…

Не стоило бы так подробно останавливаться на сочинении Т.В.Кертиса, если бы оно не служило доказательством простой истины: с ребятами надо заниматься делом, а не пускать вокруг них слюни и не становиться энергетическими вампирами, получая «подзарядку» и удовольствие от общения с теми самыми детками – «симпатичными, беззащитными, с широко распахнутыми глазами».

Про союзников и «люстру»

Возвращаясь к вопросу, как избежать проникновения в организацию тех самых псевдолидеров и тем более (упаси Господь!) их воцарения там, хочу вернуться к мысли: все звенья организации должны быть предельно открытыми. И прежде всего для родителей.

Это дает немало преимуществ.

Во-первых, родители, имеющие возможность и право прийти в отряд в любое время, на любые занятия, вникнуть во всякие дела и проблемы, могут быть уверены, что с их детьми все в порядке.

Во-вторых, среди родителей (а также и других родственников) находятся замечательные помощники – спонсоры, мастера всякого дела, готовые поделиться своим умением; водители автомобилей (а как, например, обойтись без них при перевозке судов из мастерской на причалы?); художники и музыканты; плотники и портные (опытные руки для ремонта нужны? – нужны; для возни с ребячьей формой и шитьем костюмов «киноактерам» помощь нужна? – нужна). Люди, занимающие места во всяких властных структурах, тоже полезны (простите уж за прагматизм, но такова жизнь). В общем «мамы (и папы) всякие нужны…»

И – очень важный фактор (это в-третьих) – хорошее знакомство родителей с ребячьей организацией, их проникновение в ее жизнь, очень помогает взаимопониманию родителей и детей внутри семейства. Поддерживанию того гармоничного быта, в котором мамы-папы и дочери-сыновья действительно одна дружная семья. Поэтому на праздниках «Каравеллы» всегда проблема – как разместить в «муравейенике» множество взрослых гостей, а в специальные «родительские» дни парусной практики на берегу (да и на яхтах) тоже полно «представителей старшего поколения».

Особенно хорошо налаживается взаимопонимание между двумя поколениями, если мама или папа в свое время тоже прошли школу «Каравеллы»…

Сейчас конфликты с родителями редки. В прошлые десятилетия было сложнее. Взрослые не сразу привыкали к пониманию, что у их отпрысков в отряде свои серьезные дела и программы и надо с ними как-то сочетать семейные интересы. Не отправлять детей в пионерские лагеря, пока во флотилии не закончена обязательная летняя программа. Согласовывать с этой программой свои отпуска и пребывание на дачах. И ни в коем случае не прибегать к аргументам такого типа: «Пока не прополешь всю клубнику, ни в какой отряд не пойдешь!» Потому что график летних занятий «Каравеллы» не зависит от произрастания на грядках ягод и овощей и подогнать его (график) к этому явлению невозможно.

Порой конфликты создавали трагикомические ситуации. Году в 72-м или 73-м мама и папа двенадцатилетнего штурмана Андрюшки Ш. (сейчас он штурман северной авиации) возымели намерение отправиться с сыном на Юг.

– У меня же парусные гонки и зачеты! – завопил Андрюшка.

– Но в кои-то веки можно сделать исключение!

– Я не хочу! Не имею права! Я штурман флотилии!

– Обойдется флотилия без тебя! Один-то раз! Укладывай чемодан!

В квартире все было готово к долгому отсутствию хозяев. Постели свернуты в тюки. Андрюшка сел на голую кровать с ромбической сеткой, пропустил сквозь эту сетку ноги и вцепился в проволоку. Утвердившись в такой позиции, штурман объявил родителям, что увезти его к Черному морю они смогут лишь вместе с кроватью. По некоторым (правда, непроверенным) данным, папа попробовал прибегнуть к «сильнодействующим», методам, но Андрюшка держался за сетку мертво.

Мама и папа кинулись в отряд.

– Повлияйте на него!

– Но у него же парусная практика. А вы подписывали в анкете обещание не срывать сыну летнюю программу, – отвечал я при молчаливом одобрении флагманов.

– Но мы… у нас горящие путевки!

– Сдайте Андрюшкину путевку обратно, а его оставьте с бабушкой…

– Но он никогда не видел моря!

– А он хочет видеть его сейчас ?

– Значит, если мы его заберем, вы его отчислите?!

– Сперва попробуйте забрать… – хмыкнула как бы про себя флагман Наталья С. (ныне известная детская писательница).

– Дело даже не в том, что отчислим, сказал я (дипломатично уклоняясь от «да» или «нет»). – Вы подумайте лучше, какой у вас будет отдых с Андрюшкой, если вы его все-таки увезете…

Папа подумал.

– Тьфу… – сказал он (это мне).

– Иди договариваться с бабкой, – сказал он (это жене).

– Пойду сдавать путевку, – сказал он (это в пространство).

Через час штурман Ш. появился в отряде – встрепанный, сопящий, но довольный.

– То-то же… – заметила флагман Наталья. И велела вахтенному: – Принеси из аптечки зеленку… – потому что Андрей сердито растирал ссадины на загаре исцарапанных кроватной сеткой ног.

– Не надо! – малодушно взвыл только что проявивший незаурядное мужество и твердость штурман.