Самолет по имени Сережка - Крапивин Владислав Петрович - Страница 21

Круглый зев открытой кабины оказался рядом, меня зацепило бортом, перевернуло. И я даже не помню, как очутился в пилотском кресле. Сами собой защелкнулись на груди ремни.

– Сережка! Выходи из пике!

– Не могу! Инерция. Возьми ручку… на себя…

Я вцепился в резиновую рукоять, потянул ее на грудь.

Изо всех сил! Но меня вместе с Сережкой-самолетом крутнуло, увлекло в обморочную спираль.

– Сережка, штопор!

– Жми правую педаль!

– Я же не могу!

– Жми, я сказал!

– Но я же…

– Жми!! Разобьемся!..

– Не могу!

– Можешь!! Иначе конец!..

Я заплакал, потому что понял – и правда конец. Настоящий! За что? Я не хочу!.. И надавил педаль. Как в старых снах про свой самолет.

Самолет-Сережка сделал еще два витка и вышел из штопора. Я надавил левую педаль, потом ослабил обе. И опять потянул к себе ручку. И ощутил, как меня вжимает в пилотское кресло: самолет по дуге переходил в горизонталь.

И вот мы уже ровно летим над каким-то полем. Я вижу, как серебрится трава. Совсем близко.

– Садись, – измученно говорит Сережка.

– Без огней? Ничего же не разглядеть, грохнемся…

– Не грохнемся, садись.

И я сажаю самолет среди высокой травы.

Тихо вокруг, только в ушах звенит. И ноги болят от напряжения. Понимаете, они болят!

Мокрая трава

Я долго сидел, прижавшись в спинке, и молчал. Сережка наконец сказал через динамик!

– Приехали. Выбирайся.

Я расстегнул ремни. Толкнул легкую дверцу. И стало страшно: вот попробую шевельнуть ногами, а они… опять мертвые.

– Выбирайся, Рома, – повторил Сережка. И ласково, и строго. – Теперь ты можешь.

Я… двинул одной ногой. Другой… Могу! Я опустил ноги из кабины. Зажмурился (и глазами, и внутри себя) и прыгнул. Упал на четвереньки. Но тут же понял: ноги живые! По ним бежали мурашки. Я ощутил ими мокрую густую траву.

Я встал. Покачался. Шагнул. Ноги слушались. И с каждой секундой в них нарастала упругая сила! Если захочу, могу запрыгать, как жеребенок! Только страшновато поначалу…

Толчок воздуха качнул меня, и оказалось, что Сережка рядом. Не самолет уже, а просто Сережка.

Он обнял меня, крутнул за плечи:

– Вот видишь! Все получилось!

А я словно немой сделался от радости.

– Пошли! – велел Сережка.

Я сделал шаг, другой… Влажные листья и стебли прилипали к ногам, это было такое счастье – чувствовать траву.

Травы раскинулись до горизонта. Они были в мелких капельках, и эти капельки блестели под луной. Луна теперь казалась очень маленькой, она быстро бежала среди клочковатых облаков.

Кое-где торчали каменные глыбы, похожие на идолов и заколдованных чудовищ. Но редко друг от друга, поэтому я ни одну не зацепил при посадке.

– Сережка, где мы?

– Не все ли равно? Главное, что ты на ногах!

– Но все-таки… здесь Безлюдное пространство? – Для меня это было почему-то очень важно.

– Конечно, – успокоил меня Сережка. – Только я не знаю, какой это слой. Занесло нас после штопора…

– Как хорошо, что ты успел меня подхватить!

– Ага! Я почуял, что ты в провале – и к окну. Грянулся пузом о раму, о стекла и сразу – лечу! И ты кувыркаешься рядом…

– Ты прыгнул прямо из башни Старика?

– С четвертого этажа…

– Вот это да!.. Старик, наверно, до сих пор сидит с разинутым ртом…

Сережка помолчал и выговорил, словно стыдясь чего-то:

– Не думаю… Мне кажется знаешь что? Скорее всего, Старик это все и подстроил.

– Зачем?!

– Ну… решил помочь тебе, а открыто это делать не хотел.

– Ничего себе помощь!

– А разве нет? – виновато рассмеялся Сережка. – Ведь ты же встал на ноги…

– Это я с перепугу!

– А перепуг-то благодаря Старику! Я ему как раз говорил про тебя, а он сидел насупленный, не отвечал, и вдруг…

– А если бы я не сумел нажать на педаль?!

– Значит, Старик знал, что сумеешь…

Не хотелось мне, чтобы мое счастье, мое спасение было заслугой какого-то Старика. Меня вылечил Сережка! Только он!

Однако Сережка настойчиво сказал:

– Надо быть справедливым. Старик не такой уж злой.

И тогда я хмуро попросил:

– Расскажи о нем…

Как хорошо было брести по бескрайней ночной степи, где пахло прохладной полынью и еще какими-то горькими травами. И ощущать в ногах живую силу. И раздвигать ногами влажные колосья. И слушать Сережку. Хотя рассказ его был печальным…

Дорогу в Заоблачный город Сережка нашел прошлым летом. Бродил по заброшенной заводской территории, забрался на ржавую эстакаду и там увидел, что с нее уходит в закатное небо длинный дощатый тротуар. И пошел. Замирал от страха, зажмуривался, чтобы не видеть пустоту вокруг, но все же шагал…

– А потом уже стало все равно. Что вперед, что назад – одинаково страшно… Ну, и в конце концов оказался я в этом Городе… Сижу на Бульваре, кругом люди гуляют, все такие довольные, а я голодный. Не знаю – то ли обратно идти, то ли постараться еду какую-нибудь добыть? А как ее добудешь?.. И тут подходит он. Я тогда еще не знал, что он маг и ученый…

– Значит, не похож на обычного колдуна?

– Конечно, нет! Он знаешь на кого похож? На старого артиста или дирижера. Такой худой, высокий, выбритый. С галстуком-бабочкой… Ну, и говорит мне: «Молодой человек, вы голодны. Пойдемте со мной…» Привел к себе, накормил, расспросил: кто, откуда. Вежливо так. А потом: «У вас несомненные способности, раз вы сумели проникнуть в здешнее Пространство. Хотите заниматься в моей школе?». Ну я и стал приходить, учиться у него. Два раза в неделю. У него двадцать три ученика. Семнадцать пацанов и шесть девчонок. А я был двадцать четвертым…

Дальше Сережка рассказал, как Старик учил ребят тайнам разных измерений и пространств – Запредельных, Безлюдных, Придуманных… Раскрывал природу человеческих снов. Объяснял, как эти сны, выведенные за пределы трехмерного пространства, могут сделаться настоящей жизнью. Только…

– Что «только»? – тревожно спросил я. Стало неуютно. Длинные тени двигались перед нами по верхушкам травы, накрытой переменчивым лунным светом.

– Я до конца в этом не разобрался. Он меня прогнал…

– Почему?!

– Я же говорил. Потому что я трус…

– Неправда!

– Правда. Я испугался выполнить учебное задание…

– Какое?

– Упражнение. Переход из одного сна в другой. Надо было выйти на Туманный луг, найти провал и прыгнуть. И если не испугался – очнешься в своей постели. Будто проснулся…

– А если испугался?

– Не испугался никто. Кроме меня… А я как почуял, что падаю, такой ужас во мне! Как спастись?! И превратился в самолет. Чтобы не разбиться…

– Это же здорово! Чудо такое!

– Я тоже сперва обрадовался. Показал старику, как это у меня получается. А он… прямо весь накалился от гнева. «Я, – говорит, – не позволял соваться в те сферы, которые вы знать пока не должны. Вы просто-напросто струсили и не сдали экзамен. И потому – можете быть свободны…» Ну… я и ушел… Потом еще хотел вернуться, не к Старику, а просто так, чтобы побродить по городу, но дороги от той эстакады уже не было. Хорошо, что ты нашел другой путь – от Мельничного болота…

– Сережка! А почему ты говоришь, что Старик – не злой? Если он так с тобой…

– Может быть, он сам испугался…

– Чего?

– Того, что я сунулся в эти… запретные сферы.

– Ты же не нарочно!

– Вот именно. Из-за страха. А трусы ему не нужны…

– Нет, Сережка. Ты ведь ну нисколечко не трус. Ты – наоборот… – выговорил я с отчаянной искренностью. – А Старик… Да он просто тебе позавидовал! Сам-то небось не умеет так!

– Кто его знает… Вообще-то он меня с самого начала недолюбливал. Все остальные у него – из того Города, а я – чужак. Ни бархатной курточки у меня, ни хороших манер… Ну и ладно! Конец-то у этой истории самый счастливый! Верно?

– Разве… счастливый?

– А разве нет?.. Когда Старик прогнал меня, я начал искать новых друзей. И встретил тебя.