Рыжее знамя упрямства - Крапивин Владислав Петрович - Страница 49

– Кто за? – ровно и скучновато спросил Игорь. И разом вскинули ладони все восемь барабанщиков: Нессоновы, Полинка, Рыжик, Мастер и Маргарита, Сережка Гольденбаум, Лешка Янов и тонкорукий большеглазый Ваня Лавочкин по прозвищу Мультик (за свои удивительные рисунки).

Колесо вертелось. И разойтись просто так было немыслимо. Все чувствовали: надо сделать что то еще – для подтверждения того ощущения братства, которое соединило сейчас восьмерых барабанщиков и трех капитанов "Эспады".

Сережка Гольденбаум догадался первый:

– Игорь, а расскажи, что было дальше на планете Дракуэль!

– Ох… – тихонько простонал Игорь. Может, скорее от неожиданности, чем от нежелания.

Но все уже заговорили, что да, надо обязательно, прямо сейчас продолжить сказку. И каждый понимал про себя, что надо это не только ради интереса, но и как бы назло всем бедам, всем врагам.

Игорь для порядка поупрямился: мол, не все знают, что было в этой истории раньше. Но, оказывается, знали все.

– Давай, не упирайся, – велела брату Ксеня. – А то получишь…

Игорь сказал, что таких сестер надо держать на швартовой оттяжке, на безопасной дистанции. И…

– Ай! А еще, видите ли, "я девочка". Маме скажу, что дерешься…

– Не дерусь, а воспитываю…

У стен, по сторонам от колеса, Рыжик давно еще соорудил две лавочки: узкие доски на чурбаках. На них и расселись – тесно-тесно, потому что еле хватило места. Кирилл устроился отдельно, у столбика с подшипником, чтобы подкручивать колесо. Все молчаливо согласились, что, пока не кончится рассказ, колесо должно вертеться.

Игорь повздыхал и начал:

– Ну, вот. Помните, какая забота появилась у тех ребят? Надо было где-то раздобыть короля для Дракуэли…

2

Думали, думали: кого бы из взрослых позвать на такую должность? Во-первых, надо, чтобы человек был такой… ну, из тех, "кто видит фонарик". Во-вторых, чтобы он согласился. Обсуждали многих, спорили даже, пока хмурый Лёпа не сказал:

– А чё тут долго выбирать-то? Надо позвать Искора…

Все запереглядывались и… поняли: в самом деле Искор – очень подходящий.

Как известно, Искор – это был молодой помощник дядюшки Брю, смотрителя главного парка…

Тут надо немного сказать о парке.

Он был самый большой на Дзымбе. Раньше он славился аттракционами, фонтанами, гротами и множеством бронзовых и мраморных скульптур. В общем, всякой красотой и развлечениями. И удивительно чистым воздухом. Даже так и назывался: " Центральный Парк Скульптуры и Воздуха. Но потом стал глохнуть и зарастать. Не потому, что дядюшка Брю и его помощники плохо относились к своим обязанностям. Просто жители Дзымбы пришли к мысли, что дикая природа лучше всяких качелей и американских горок (что такое "американские", никто не знал). Приятнее, мол, гулять по зарослям, которые похожи на джунгли, чем вывихивать себе шеи на всяких аттракционах. Ну и вот, стал парк почти что лесом, где в зарослях прятались всякие статуи: красавицы в длинных платьях и совсем без платьев, крылатые мальчишки с луками, рыцари с мечами и всякие диковинные звери. А качели-карусели – подумаешь! Их и на городских площадях было немало!

Заросший парк больше всего нравился ребятам. Там, сами понимаете, хватало места для всяких игр и приключений…

Большой заботы парк теперь не требовал. Дядюшка Брю распустил своих помощников, оставил только Искора. У того была одна забота: раз в три месяца готовить площадку для запуска Луны.

Дело вот в чем. Жители Дзымбы слышали, что вокруг древней планеты Земля, откуда родом их предки, летал по орбите спутник (сам по себе похожий на планету). И что он виден был с Земли то полностью, то наполовину, то на четвертушку или даже тонким серпиком. И вот один из королей (давно еще) повелел, чтобы над его планетой Дзымбой тоже светила луна. Сшили громадный шар из шелка – наполовину желтый, наполовину черный, наполнили светящимся газом офигелием и запустили над планетой. И он летал над ней по кольцу, потому что там были постоянные воздушные потоки. Поворачивался к Дзымбе то светлым, видимым боком, то черным, невидимым. Всем нравилось. Только плохо, что шелка хватало месяца на три, не больше. С той поры и повелось: четыре раза в году запускать в небо новое ночное светило, праздник получался. В такой день в парке, вокруг площадки с новым шаром собиралось множество народа… А в другое время там было пусто, глухо и даже таинственно…

Искор носил звание Старшего помощника Главного смотрителя Королевского Центрального Парка Скульптуры и Воздуха и его окрестностей. Но внешность у него была для такой важной должности неподходящая. Ходил он всегда лохматый и небритый, в разбитых башмаках, в старом комбинезоне с подвернутыми штанинами и дырявой полосатой рубахе. Жил холостяком в глинобитной сторожке, разводил вокруг нее большущие дзымбовские подсолнухи (то есть "подпримусы") и никогда не унывал. Ребята с Большого Волдыря были его приятелями, он любил болтать с ними и рассказывал иногда истории из своего детства.

Детство Искору досталось нелегкое. Был он сиротой, воспитывался у дядюшки с теткой. Дядюшка был пьяница, а тетка отличалась вредностью и за провинности лупила мальчика Искорку стеблями травы, которая называется «Ванькины слезы» (декларацию, которая запрещает такое дело, тогда еще не подписали). Кстати, почему «Ванькины», никто на Дзымбе не знал, но почему «слезы», это каждому ясно, кто попадал в такую траву голыми ногами… Чтобы не страдать от теткиных воспитательных мер, Искор придумал специальную мазь из сока дзымбовских лютиков. Натрешься ей, и никакая кусачая зелень тебя не берет. И комары не кусают, и даже мохнатые дзымбовские осы не жалят…

Искор вообще был мастер составлять всякие смеси. За это соседские ребята дали ему кличку Аптекарь. Он умел выделять из гнилых тыкв газ офигелий для воздушных шариков, изготовлять хлопушечные смеси для всяких военных игр (конечно, запретных), мастерить бумажные пакетики с вонючим запахом – их можно было подкладывать под вредных учителей. Ну и всякое такое. В общем, "химичил"… Казалось бы, ребята должны были обожать такого талантливого приятеля. Но Искора почему-то не обожали, а обижали. Изобретениями Аптекаря пользовались охотно, а самого его дразнили, не доверяли никаких тайн и даже поколачивали. Говорили, что он ябеда. А он никогда никому не жаловался напрасно. Только, если уж сильно доводили, говорил про это классной даме и требовал справедливого наказания обидчиков.

Но справедливости все равно не было. Вот вам пример. Однажды играли в "Царя горы" (эта древняя игра известна на многих планетах). Обычно Искора отталкивали, отшибали, он оставался внизу, но в этот раз ему повезло. Он растолкал всех, обогнал самых ловких, пихнул вниз оказавшихся на пути бестолковых малявок, вырвался вперед и наконец-то первым оказался на краю крутого песчаного откоса. Выше всех, главнее всех! Сверху открывался замечательный вид на просторы Дзымбы, и мальчишка Искор почувствовал, как это великолепно – быть над всеми ! В душе проснулось торжество победителя и даже что-то вроде величия.

Но это длилось всего полминуты!

Другие мальчишки тоже забрались на откос и не стали признавать Аптекаря царем, а спихнули его в сыпучий оползень. И сами с воем и хохотом поехали вниз, швыряя в Искора песочными бомбами.

Он очень разозлился. Выхватил из кармана пузырек с газом "Крокодилий пук" и выпустил на мальчишек вонючее облако. Те запрыгали, зажали носы, а потом погнались за Аптекарем.

Других боеприпасов у Аптекаря не было. Но появился хитрый план. Дело в том, что Искор всегда ходил натертый лютиковой мазью (на всякий случай). И он кинулся на поляну с высокой травой "бабкины мётлы", в которой было много осиных гнезд. Недруги Искора про эти гнезда не знали, а может, забыли сгоряча. Все толпой вломились в чащу "бабкиных мётл", и… Ох, что тут началось!

– Это был настоящий цирк! – говорил Искор, весело потирал небритые щеки, и его ярко-голубые глаза искрились. – Мои враги верещали и прыгали, как клоуны, плясали, будто танцоры на проволоке, кувыркались и ходили колесом, как акробаты!..