Прохождение Венеры по диску Солнца - Крапивин Владислав Петрович - Страница 4

Купили еще красные (под цвет футболки) носочки и того же цвета кепку-бейсболку с ремешком на затылке и надписью «New Zealand».

После этого я, позабыв про «Тайного советника», горячо пожелал молодой Аркашиной маме всяческого процветания, а самому Аркаше – радостного лета. («А какое будет лето у меня?» – кольнуло под сердцем.)

По дороге к дому реальное понимание вещей взяло верх. Я осознал, что Вовкино появление было чем-то вроде очень похожего на явь затяжного сна: такие, говорят, случаются при сочетании всяких синхронно действующих на мозги факторов. Сейчас главное – спрятать и потом сплавить куда-нибудь купленную ребячью одёжку, чтобы не увидела Лидия. Потому что ясно же: приду – и никакого Вовки нет (как и не было).

…Вовка был. Он по-прежнему сидел на тахте, только уже не в своей ангельской сорочке, а в моем махровом халате. Значит, побывал в ванной, отыскал.

Я глядел на него с великой досадой, страхом и… облегчением.

А он глядел непонятно.

Потом сумрачно сообщил:

– Там какая-то тетенька пришла. Отперла дверь, уставилась на меня: «Ты кто, мальчик?» Я говорю: «А вы кто?» Она: «Я, между прочим, здесь живу…»

– А ты что? – глупо спросил я с упавшим сердцем. Какая холера принесла Лидию днем с работы? Никогда она так не делала! Может, забоялась, что я тут отдам концы от переживаний?

– Я говорю: «К Ивану пришел, по делам». – «А почему ты в таком виде?» – «Так получилось. Он придет из магазина, объяснит».

– А она? – сказал я глупее прежнего.

– А она… – И он очень похоже изобразил Лидию: – «Прекрасно. Когда явится, пусть зайдет ко мне».

«Ко мне» – это в соседнюю комнату, нашу спальню. Я отчетливо представил, с каким лицом она сидит сейчас на кровати. Вот тебе и ангел-хранитель! Лишняя боль на мою несчастную голову!..

Я бросил ему «детмировский» пакет.

– Одевайся…

И пошел объясняться. Плотно прикрыл за собой дверь.

Как я и ждал, Лилия каменно сидела на кровати. С тем самым лицом.

– Ну? – сказала она.

– Что? – сказал я.

– Не прикидывайся идиотом.

– Раньше ты говорила, что я не прикидываюсь, а на самом деле, – напомнил я.

Лидия слегка расслабилась, подтянула ноги, пошевелила пальцами в прозрачных колготках. Сквозь колготки был виден вишневый педикюр. Она склонила голову к плечу и спросила почти ласково:

– И давно у тебя такая склонность? С армейской поры или после недавних потрясений?

– Что? – опять сказал я.

– Я могла заподозрить всякое. Но то, что ты в мое отсутствие развлекаешься с мальчиками…

– Ду-ура!.. – сдавленно взвыл я, чтобы обрести перевес. – Ты что такое думаешь-то! Рехнулась?

– А что я должна думать? Прихожу, в комнате погром и сидит этот отрок, в твоем халате, под которым – ничего. Я это отметила сразу, я массажист, у меня наметанный взгляд…

– Он у тебя чересчур наметанный! На мужиков и мальчиков…

– Не хами, моя радость. Лучше объясни, где его одежда.

– Не было! – опять взвыл я. – Не было никакой одежды, пока я не купил! Поймы ты это!

Как Лидия могла такое понять? Она смотрела на меня с сожалением.

– Ты хочешь сказать, что он явился к тебе в голом виде? Свалился с потолка? Как ангел небесный?

Я не стал уточнять насчет рубахи.

– Именно так! Именно ангел! И-мен-но! А ну, пошли! – Я дернул Лидию за руку с такой силой, что она не успела заупрямиться. Потащил в свою комнату.

Лучше всего, если бы Вовки там не оказалось. Растаял, растворился в эфире – и нет никакого спроса. Но, конечно, он не растворился, сидел на тахте. Правда, был это уже не прежний Вовка, а обыкновенный пацан – в обширных бриджах из ткани-плащевки, в красной футболке с густо оперенным вождем-ирокезом на груди, даже в бейсболке, надетой козырьком назад. Только обуться он не успел. Видимо, хотел натянуть носок и замер, услыхав нашу приглушенную перепалку.

Не было времени для долгих речей.

– Вовка! Это Лидия! Конечно, она ни фига не верит! Докажи ей, кто ты есть! А то ведь она черт знает, что думает!

Вовка кулаком с зажатым носком почесал подбородок, опасливо поднял глаза (они были теперь бледно-голубые).

– Как доказать-то?

– Как угодно! Ну… верни себе крылья, что ли…

– У-у, где теперь эти крылья, – озабоченно сказал Вовка. – Сколько времени надо… Может, как-нибудь по-другому?

– Как угодно! Ты же мой ангел-хранитель, должен защищать! А то ведь она меня живьем сожрет!

– Сожру, – подтвердила Лидия. Казалось, ее все это теперь забавляет.

Вовка глянул на нее, на меня. Малость виновато.

– Но придется истратить одну защиту.

Я ничего не понял.

– Хоть двадцать одну! Только скорее!

Вовка вытянул шею, левой рукой взлохматил затылок, а правую, с носком, выбросил вперед. Повел в пространстве будто алым платочком…

В комнате был кавардак: два опрокинутых стула, разгромленный шкаф, осколки стекла в этом шкафу и на полу. И вот стулья сами аккуратно встали у стен, осколки затрепетали, словно бабочки, стали слетаться, соединяться. Разбитые дверцы сделались целыми, пробоины в зеркальной стенке затянулись, невредимые фужеры с тонким звоном выстроились на стеклянной полке. Белое перо взлетело с пола и аккуратно легло рядом с компьютером. Закупоренная фляжка с остатками «Тайного советника» предательски выползла из-под тахты и встала на подоконнике. Перекошенные часы над дверью выпрямились, кукушка выглянула и нерешительно вякнула один раз – то ли с перепугу, то ли желая убедить нас, что времени ровно час (кстати, так и было).

Вовка устало выпустил сквозь толстые губы воздух и глянул вопросительно: «Ну, как?»

Я был полон беззвучного торжества. Но Лидия… Надо знать эту железную леди! Если она и была изумлена, то не подала вида.

– Тоже мне, Хоттабыч из пятого «бэ»…

Вовка пожал плечами и с обиженным видом начал было надевать носок.

– Стоп! – металлическим голосом скомандовала Лидия. – Ты что делаешь?

– А… что? – он испуганно смотрел исподлобья.

– Может быть, там, где вы, ангелы, обитаете, позволено натягивать носки на грязные лапы, а здесь это не пройдет. Марш в ванную… Да повесь на место халат.

Вовка не заспорил. Взял халат и побрел из комнаты, будто обыкновенный мальчишка, робеющий перед строгой тетушкой. Стало слышно, как он пустил из крана воду.

– Чего ты с ним так сурово? Ангел все-таки… – сказал я.

Она первый раз взглянула не меня по-человечески, с нерешительным вопросом.

– А что… неужели он правда… такоеявление?

– Вот именно явление. Свалился откуда-то, весь в белых перьях, в длинной рубахе… Куда он ее дел, интересно? Вслед за крыльями, что ли?

– И ты… правда веришь, что он твой хранитель?

– Он это утверждает. Говорит, что послали на помощь…

– Кто послал?

Я пожал плечами.

– Господи, а чем он может помочь? – как-то по-бабьи выговорила Лилия. – Совсем дитя. Это ведь не фужеры склеивать. Там из него… фарш сделают. Ваня, не пускай его…

– Я попробую, да. Только…

В этот миг Вовка заголосил из ванной:

– Тетя Лидия! Чем тут можно вытереть ноги?

Ее он называл тетей и говорил «вы», не то что мне. Она опять превратилась в строгую тетушку:

– Внизу, на трубе батареи, серое полотенце. Вытирай крепче, чтобы не наследить.

Вовка появился, дурашливо шлепая сухими чистыми ступнями. Сел, опять взялся за носки. И тогда я сказал:

– Вов, не ходил бы ты туда. Ну его к черту, этого Махневского, перетопчемся как-нибудь…

Он смотрел, явно не понимая меня. Потом двумя рывками натянул носки, вскинул соломенную голову, уперся в тахту кулаками.

– Смеешься, да? Меня, что ли, на экскурсию послали? У меня задание!

– Шут с ним, с заданием! Хочешь, я расписку дам, что сам отказался… от этого, от твоей защиты?

Вовка сказал с легким пренебрежением:

– Ты чего боишься-то?

– За тебя боюсь! Там же охрана, такие амбалы, бывшие спецы. Хорошо, если просто не пропустят. А если поймут, кто ты и зачем? Никакой ангельский чин не поможет.