Прохождение Венеры по диску Солнца - Крапивин Владислав Петрович - Страница 30

Я присел на край тахты.

– Адвокат пообещал, что вернет половину гонорара…

– Я знаю.

– Вов, а что теперь делать с этими деньгами?

– Что хочешь, – зевнул Вовка. – Они твои…

– Да какие же они мои! – Я не испытал никакой радости, наоборот, было неприятно.

– Твои, – повторил Вовка. – Или… ты подели их на четыре части, на всех. Будет это… «покрытие убытков».

– Ну, если так…

– Ага, именно так! – Вовка повеселел. – Иван, можно я пошарю по Интернету? Посмотрю, что делается на планете…

– Шарь на здоровье… А кино?

– Да ну его! Я вспомнил этот фильм. Там шпаг и приключений мало, а всякой ерунды полным-полно… Иван, я, может, долго буду сидеть, ты не беспокойся. Я могу не спать хоть сколько.

«Верю», – вздохнул я про себя.

– Сиди, Вовка… Спокойной ночи.

4

Спал я паршиво. Точнее говоря, до четырех часов утра совсем не спал. Медленно перемешивалась в голове каша из воспоминаний, тревог и непонятности: а что будет потом? Вязко ворочалась она, утомительно и без четких мыслей. А еще мне казалось, что Вовка так и не лег, сидит у компьютера, ищет в Интернете неизвестно что… И не то чтобы я испытывал сильное беспокойство. Скорее это было ощущение, понимание Вовкиного одиночества. Но пойти к нему я не решался… Я старался лежать неподвижно, почти не дышал, но Лидия несколько раз просыпалась и спрашивала, почему я «верчусь, как голый поросенок в крапиве»…

Под утро я не выдержал, встал, на цыпочках подошел к своей комнате. Света – ни от лампы, ни от монитора – в дверной щели не брезжило. Значит, Вовка все-таки лег.

Тогда я наконец уснул. И проснулся, когда Лидии уже не было – ушла на работу.

Я заглянул к Вовке. Вовка спал, отвернувшись к стене. Лидия с вечера приготовила ему постель, но он лежал поверх одеяла, завернувшись в мой халат. Торчали голые пятки. Компьютер и телевизор были выключены.

На кухне я нашел вместо завтрака записку, что сегодня мы с Вовкой должны заняться самообслуживанием. Нам надлежало купить десяток яиц и полкило колбасы, сделать глазунью и бутерброды, вскипятить чай, а потом навести на кухне порядок.

– Домострой навыворот, – сказал я. Вовку решил не будить, глотнул холодного кофе и быстро смотался в ближний гастроном.

Когда я вернулся, Вовка был уже на ногах. Вернее, на… в общем, на стуле перед компьютером. Умытый и в чистой отглаженной одежде (Лидия вчера постаралась). Он крутнулся ко мне лицом, ухватился за подлокотники, растопырил ноги в красных носочках и в такой дурашливой позе молчал несколько секунд. И смотрел совсем не дурашливо. Испуганно и с напряжением.

Я сразу сказал:

– Что случилось?

Вовка обмяк, съежил плечи, уронил ноги и уткнулся в грудь подбородком.

– Сейчас ты будешь меня ругать…

– Вовка, что случилось?!

– Ты ругай, но только не изо всех сил, ладно?

– Компьютер, что ли, сжег? Ну и фиг с ним, – бодро сказал я (хотя было, конечно, не «фиг»).

– Ничего я не сжег…

– Ну, тогда ч т о?! – взвыл я со смесью досады и ужаса.

– А бить не будешь?

«Издевается, паразит!»

– Сейчас начну, если ты немедленно не…

Вовка поставил пятки на сиденье, обшарпанные колени выскочили из-под штанин, и он уткнулся в них подбородком. Глянул на меня исподлобья синими горизонтальными щелками.

– Я отправил твою повесть в издательство.

Я сел на тахту. Я поверил моментально. Повесть не существовала, и отправить ее было невозможно, однако я вмиг понял – это так. Солнце сквозь ветки клена горячо било в комнату, и Вовкины волосы вспыхивали, как нимб. Будто напоминали, кто он на самом деле. Золотистые пылинки дрожали в лучах, словно искры, разлетевшиеся от этого нимба.

Да, я все осознал сразу. И все же деревянным голосом сказал:

– Какую повесть?

Вовка посопел в колени:

– Ту самую. Про Карузу…

– Врешь, – машинально сказал я.

Вовка, не меняя позы, повернул себя к компьютеру, нажал пуск. Почти сразу (гораздо быстрее, чем обычно) засветился экран. И тут же – нужный файл. Печатная страница. Я издалека не мог прочитать мелкие строчки, но четко видел заголовок: «Паровозик и волшебное зеркало»…

– Ну и… как ты это сумел? – беспомощно спросил я. В голове была звонкая пустота.

– Чего уметь-то… – пробурчал он, не оборачиваясь. – Просмотрел старые дискеты, которые в коробке. Нашел ту, что надо… На которой раньше…

– Там все стерто.

– Никогда не бывает стерто все, – огрызнулся Вовка. – Вроде ты с магнитными полями дело имел, а не знаешь. Всегда остаются следы, и можно прочитать… если умеешь…

– Как? – тем же деревянным голосом сказал я.

Вовка снова крутнулся лицом в мою сторону. На ладони его лежал черный квадратик дискеты.

– А вот так… – в Вовкином голосе были виноватость и легкий вызов. Другой ладонью он повел над дискетой. Строчки на компьютере дрогнули и сделались крупнее. Я машинально прочитал первую:

«Недалеко от нашего дома был заросший овражек, а в нем…»

Не осталось никаких сомнений.

Я не знал, радоваться или горевать… Хотя чему тут радоваться?! С нарастающей паникой я выпалил вопрос за вопросом:

– Кому ты отправил? Когда? В какое издательство? Как?

– По е-мейлу, чего такого-то… – пробубнил Вовка и стал чесать кромкой дискеты переносицу. – Нашел в Интернете адрес издательства «Птицелёт», фамилию директора, который тебе звонил…

– И что? – со стоном спросил я.

– Ну и… вот…

Текст «Паровозика и волшебного зеркала» исчез, вместо него появились на экране очень крупные строчки – я их, не вставая с места, прочитал без труда:

«Директору издательства «Птицелёт»

г-ну Бакову Г.Г.

Уважаемый Григорий Григорьевич!

Весной вы звонили мне с вопросом, не могу ли я предоставить Вашему издательству какой-либо материал для новой книжной серии. В тот момент я не располагал таким материалом. А недавно я закончил работу над повестью о современных детях и предлагаю ее Вашему вниманию.

С уважением

Тимохин Иван Анатольевич».

Мне показалось, будто меня в голом виде вывели на рынок. О, ужас… Но тут же я собрал в комок нервы и одернул себя. Ведь пока еще утро. Едва ли в издательстве успели посмотреть нынешнюю электронную почту. А если и посмотрели, то все равно – не кинутся же немедленно читать мое бездарное творение!

Слегка отдышавшись, я вплел в свой голос ехидную нотку:

– Любопытно, где это ты научился такому казенному стилю? Документ по всем правилам…

Вовка не остался в долгу:

– Полазишь по вашим деловым файлам – чему только не научишься…

Да, он прав, конечно. И… он же так защищал меня, столько сил положил (про все небось я и не знаю). И с этой несчастной повестью (ха, «повестью»!) он ведь тоже хотел как лучше…

– Ладно, Вовка, замнем это дело. Слава Богу, время еще есть. Сейчас позвоню им, что случилась ошибка, что не хотел я. Пусть сотрут текст.

Вовка не шевельнулся, только сказал тихо и ровно:

– Не смей.

– То есть… это как «не смей»?

– Никак не смей, – повторил он тем же тоном. И синие смотровые щели засветились из-за поднятых колен.

– Это… как же понимать? – Я сделал попытку придать разговору шутливый оттенок. – Есть, между прочим, такая юридическая норма: авторское право.

– Нет у тебя такого права, – сумрачно и непреклонно заявил он. И не отвел глаз.

– Это… как же понимать? – снова сказал я. Получилось до ужаса глупо.

– А вот так. Потому что тогда ты будешь предатель.

Он выдал мне это и рывком отвернулся к компьютеру. Экран погас.

Я смотрел на торчащие под красным трикотажем Вовкины лопатки. Обалдело смотрел, испуганно. Ничего не понимая.

– Вовка, да почему? Какой предатель… если я… это… Кого я предам-то?..

– Всех! – бросил он через плечо. – Всех людей, про которых там сказано! Карузу, Бриса… всех…

– Но они же… ненастоящие… придуманная история. Ты же знаешь…

Я бормотал это и чувствовал, что говорю не то. Неубедительно.