Лужайки, где пляшут скворечники - Крапивин Владислав Петрович - Страница 58

Перед пилотским сиденьем был изогнутый стеклянный щиток, но летчик не прятался от ветра. Левой рукой покачивал рычаг управления, а правым локтем лег на кромку борта и подставил встречному воздуху лицо. Голубой воротник затрепетал как флаг, волосы рванулись назад. В них, как в пропеллере, задрожали искристые огоньки.

Летчик оглянулся.

– Ну как?

Мотор урчал негромко, будто отлаженный холодильник, было слышно каждое слово.

– Прекрасно, – сказал Артем, вцепившись в скамейку. А Кей показал большой палец:

– Во!

Летчик опять белозубо засмеялся, и тогда Артем спросил, позабыв о строгостях Кея:

– Вы – Максим?

Острый локоть Кея тут же саданул его под ребро. Но летчик, не гася улыбки, отозвался сразу и просто:

– Да! Меня так зовут! – И плавно вывел аппарат из долгого разворота.

Кей сердито шевельнул губами:

– Говорил: не болтай…

– Я больше не буду.

Внизу медленно-медленно плыла пятнисто-зеленая земля с желтыми жилками дорог и тенями облаков. Потом проступила еще одна жила: набухшая, голубая.

Мальчик снизил самолет и повел его вдоль русла. Все ниже, ниже…

– Что-то случилось? – спросил Артем, пряча опасение под небрежностью тона.

– Не-а… – небрежно отозвался Максим. – Просто у самой воды легче лететь, больше подъемная сила. А то ведь нас все-таки трое…

И они полетели у самой воды. Ударил навстречу запах речного песка и камышей. Один раз во время крена колесо зацепило воду и потом долго вертелось, искры спиц перепутались с искрами брызг.

Потом река ушла в сторону, парусиновая дрожащая птица опять набрала высоту. Ее накрыла тень облака.

Вместе с тенью к Артему вернулась тревога и память о недавнем.

– Кей, а куда мы летим-то? В Неплянск?

Кей сидел, как в саду на лавочке Поставил ноги пятками на скамью, обхватил колени и смотрел перед собой. Будто не слышал Артема.

– Кей!

– Нет, не в Неплянск. Туда пути по воздуху нет. Да и что нам теперь делать в Неплянске…

– Там все еще то самое число?

– Не в этом дело…

– Объясни!

– Да ничего я не могу объяснить! Потерпи.

До чего же вредная личность! Так бы и дал «о-пле-уху». Или другую «опле…», ниже спины. Ну, ладно… Артем стал терпеть.

Показался город. И х город. Со знакомыми колокольнями, многоэтажками и башней Главной почты. С похожими на бугристый, изрытый плюш Пустырями. Там и тут на этом плюше виднелись длинные коробки цехов, трубы и нитки рельсовых линий.

Заблестела маковка церкви. За нею на миг возникло прозрачное пространство, где угадывались очертания причудливых зданий и башен. Впрочем, возможно, что Артему это лишь показалось. Мысли его были о другом.

Самолет стал снижаться круто-круто, почти падал. Кей даже взвизгнул тихонько и вцепился в борт. Побежали под колесами кусты и кочки. Толчок… И почти сразу аппарат замер посреди ровной лужайки.

Артем узнал эту лужайку. В ста шагах от дома!

Подбежал Бом, взвалил на борт тяжелые лапы, заулыбался розовой пастью. Максим потрепал его по украшенным репьями ушам. Рядом высоко прыгал рыжий Евсейка – и при каждом скачке ухитрялся сделать лапами множество движений.

Кей, не дожидаясь трапа, махнул через борт. Упал на четвереньки, вскочил. Артем дождался, когда Максим сбросит лесенку. Выбрался.

– Пока… – шепотом, без улыбки сказал Максим и протянул руку в полосато-голубом обшлаге. Артем осторожно пожал ее – пальцы были тонкие и легкие, как трубчатые птичьи косточки.

– Пока… Максим.

Бом все прыгал и ластился.

– От винта, – строго сказал ему летчик. Бом отскочил. Винт взорвался шуршащим свистом, и самолет взлетел почти без разбега. Евсейка перепуганно сел, по-человечьи раскинув задние лапы. Кей запоздало замахал вслед парусиновой птице. Она ушла за тополя.

Кей взял Артема за руку.

– Пошли.

– Да, скорее! – рванулся Артем. Хотя непонятно: куда спешить?

– Нет, не скорее. Нельзя торопиться.

– Почему?

– Нарушишь структуру…

– Ох и зануда… – И Артем пошел рядом с Кеем неторопливо (тот опять слегка прихрамывал). Внутри у Артема все стонало от непонятного ожидания, и под левой лопаткой напомнила о себе колючая боль.

Из кустов цветущей сирени повернули к дому.

Нитка стояла на крыльце. С распущенными по плечам волосами, в цветастой, очень широкой кофте, которая охватывала ее колоколом.

Артем и Кей подошли. Стали.

– Нагулялись? – сказала Нитка. – Ох и бродяги. Я жду, жду… Кей, почему ты опять такой растрепанный? Нет на тебя управы…

Из дверей показалась Лелька. Подскочила, ухватила Кея за рубашку. Заставила нагнуться, что-то зашептала в ухо. Он закивал. Потом независимо сообщил Нитке и Артему:

– Мы пошли, погуляем. – И они пошли.

– Опять! Тем, посмотри на этого беспризорника! Не успел появится, и снова…

– Беспризорник и есть, – сокрушенно согласился Артем.

– Ты возьмись за него наконец.

– Ладно, – и Артем встал к ней близко-близко. Щекой коснулся ее волос.

Из кустов к Лельке и Кею вышел мальчик. Похоже, что Зонтик. Только в незнакомой одежде. В старинном матросском костюме, вроде как у Максима, только солнечно-желтом. И они пошли втроем.

Потом их догнал маленький желтый скворечник на петушиных ногах. Втиснулся между Кеем и Лелькой. Они взяли его за тонкие обезьяньи ручки.

– Кей! Чтобы к ужину был дома! А то я не знаю, что с тобой сделаю! – пообещала с крыльца Нитка.

Ребята не оглянулись. Спинами они говорили: «Мы немало повозились с вами, сделали все как надо. Теперь дайте нам заняться своими делами».

Над Пространствами поплыл знакомый полуденный звон.

1999 г.