Лужайки, где пляшут скворечники - Крапивин Владислав Петрович - Страница 31

Девочка оглянулась на Артема.

– Дяденька, скажите хоть вы ему! Сейчас ведь он ударит!

– И что будет?

Девочка опустила руки.

– Как что? Никто не знает… какая-нибудь пер… рер… тру… турбация…

– Не будет, – успокоил Кей. Он наблюдал за Гришкой с явной симпатией. – У него же правда все рассчитано. Лучше скажите: площадь Горбатого Фонарщика далеко?

– Там… – девочка слабо махнула рукой. За аркой темнело пространство все с той же пестрой россыпью окошек.

– А есть там аптека? – дернулся Кей.

– Есть. Прямо через площадь, – качаясь отозвался Гришка. – Она круглосуточная… Но вы все-таки поспешите!

И они поспешили через теплый сумрак площади, посреди которого вдруг выступил и засветился маленький памятник: фигурка сгорбленного старика с лестницей на плече.

Сзади защелкали подошвы. Артема и Кея догнала девочка. Что-то сунула Кею в нагрудный кармашек.

– Мальчик, возьми. Вдруг пригодится… – И щелк-щелк-щелк – заспешила к своему неугомонному Гришке.

– Что она тебе дала?

– Не знаю… Сейчас… – Кей посветил в карман. – Катушка с нитками… Зачем?

Но было не до разгадок. Они заспешили опять (и шарик ярким светом подтверждал – верно!). Впереди голубовато засветился одноэтажный дом с башенками. Желто загорелось дверное окошко с т-образным переплетом. На стеклах чернели буквы:

Артем потянул тугую дверь, звякнул колокольчик. навстречу дохнуло запахом йода и валерьянки…

Внутри аптека была как аптека. Прилавок, стеклянные шкафы с колбами, пузырьками и клизмами. На прилавке рядом с кассовым аппаратом спала серая кошка. «Наверно, это не очень-то стерильно», – мелькнуло у Артема.

А кроме кошки, никого не было.

– Эй… – негромко сказал Артем.

Вышла из-за шкафа пожилая круглолицая тетенька. В белом халате, в белой шапочке – значит, продавщица-провизор. Хотя лицом больше похожа на сторожиху.

– Ну, чего там «эй»? – заспанно отозвалась она. – Иду… Чего там у вас?

Кей качнулся вперед:

– Нам нужен витанол-альфа!

Тетушка будто проснулась. Глянула не сердито, но и не ласково.

– Ишь как! Это кто вам про него сказал?

– Ну… кто… Сказали в общем… – сбился Кей. Он явно боялся выдать Зонтика.

– Сказали… А рецепта-то, небось, нету?

– Нет рецепта! И времени нет! – с отчаяньем объяснил Артем. – Там каждая минута дорога! Девочка…

– В том и вопрос, что каждая минута… – Лицо у тетки подобрело. – У меня есть еще один пакетик. Последний, да срок годности кончается завтра, так что не мешкайте… – Она вдруг резво нырнула под прилавок и сразу выпрямилась опять. – Вот…

Артем взял на ладонь серую невесомую облатку размером с почтовую марку. «Господи, неужели спасение?»

– Спасибо вам!

– Ладно, ладно… Поскольку ребенок, то по одной пилюльке через каждый час, а на первый случай – сразу две. Да там написано мелкими буквами…

– Спасибо вам! – звонко сказал и Кей. – Ой… надо ведь, наверно, заплатить?

– Это за витанол-то, за альфу? «Заплатить»… Идите-ка вы скорее… Ан, нет, постойте! – Она грузно выбралась из-за прилавка. Неожиданно ловко присела, ухватила Кея за щиколотку, вздернула его ногу. На ноге пониже колена алели незасохшие капли – будто злой зверек цапнул когтями. – Глянь-ка, ободрался, носит вас нечистая сила. Схватишь инфекцию.

У стеклянного шкафа тетушка позвякала пузырьками, вернулась, приложила к ранкам коричневую примочку (Кей пискнул), крест-накрест приклеила ее ленточками пластыря (Артем сразу вспомнил Гришку под колоколом).

– Вот теперь торопитесь… – вздохнула аптекарша.

Они оказались на крыльце. Ночь по-прежнему пахла теплыми камнями и резедой. Кей затолкал в нагрудный карман свернутый листок с планом и шарик (тот слабо засветился сквозь желтый участок ткани). Обратный путь был известен.

– Тем, пошли!..

И в этот миг раскатился в ночи тугой медный удар. Так, что розоватые окна вздрогнули, будто игрушки на новогодней елке, которую встряхнули.

– Вот балда! – со стоном сказал Кей. – Он все же ударил! Не рассчитал…

3. 

Мир вокруг неуловимо изменился… Хотя что там «неуловимо»! Заметно. Небо из черного сделалось темно-синим, звезды в нем – трепещущими, как бабочки. Множество окон поменяло места, перестроился контур зданий. Все предметы теперь словно кто-то прорисовал более светлой краской. Стало видно, что памятник посреди площади – уже не Горбатый Фонарщик, а мальчишка с лесенкой на плече и с воздушным змеем в опущенной руке. Наверно, мальчик снял его с дерева или крыши. Но это все Артем отметил мельком.

– Идем, – нетерпеливо сказал он.

– Куда? – слабо огрызнулся Кей. – Видишь ведь, все не так.

– Это из-за колокола?

– Ну… То есть из-за Гришки. Балда такая…

– Но шарик покажет дорогу!

Кей вытащил шарик – тот не светил. Наверно, он был рассчитан только на дорогу до аптеки. Или дело в том, что перестроилась структура Пространств…

«Может быть, не так уж перестроилась?»

– Мы же помним направление, Кей!

Они перешли площадь.

Арка оказалась на прежнем месте. Но колокола под ней не было. И улица, которая тянулась от арки через мост с кентаврами, называлась теперь не «Старых Пивоваров», а «Ступенчатая». Да это была даже не улица, а цепь кривых переулков, что прыгали по лестницам, каменистым дорогам и темным проходам среди заборов и могучих крепостных стен.

«Мы не найдем дорогу, – безнадежно подумал Артем. – Тем более до рассвета…»

Очередной переулок вывел их в травянистую ложбину. Вдоль нее тянулись изгороди и горели редкие фонари. Где-то раздавалось лязганье и пыхтение. Стало ясно – вблизи проходит железная дорога.

Над рельсами горели редкие синие огоньки. Пахло углем, просмоленными шпалами и машинной смазкой. Чернели в синем небе башни водокачек. Через пути вел железный горбатый мостик. Кей взбежал на него, Артем за ним – зазвенели шаткие ступени.

Под мостиком с гулом и шипением прокатился старинного вида паровозик. Шумный пар ударил вверх, сквозь щели в дощатом настиле. Его мохнатые теплые лапы забрались Артему в брючины. Кей вдруг засмеялся, запританцовывал, потирая ноги. Артем не сдержал досады:

– Нам надо скорее домой! А ты развлекаешься…

– Я не развлекаюсь, а думаю… – Кей взялся за поручни и встал прямо, как на капитанском мостике. Лицом к луне. Луна эта лишь сейчас выступила в ночной синеве. Не обычная луна, а будто матовый стеклянный шар, наполовину наполненный подсвеченным лимонным соком – только половина эта была вертикальная. Вокруг луны торчали серебристые гвоздики звезд.

Из-под луны, вдоль ложбины с рельсами потянул уверенный теплый ветерок. В нем были явные запахи травы «рысье ухо».

– Чуешь? – обрадовался Кей. – Пахнет Пустырями! Они недалеко.

– Но где? – раздраженно сказал Артем. – Как мы туда попадем?

– А нам не обязательно! Главное, чтобы туда попало лекарство!

– Как? По почте, что ли?

– Не-а… То есть да! Подожди, надо к свету…

Кей сбежал с мостика. Встал у кирпичной будки, на которой горела под жестяным козырьком сиротливая лампочка. Из нагрудного кармана Кей выхватил свернутый листок. Расправил его, прижав к стене, сложил по-новому. Получилось что-то вроде бумажного голубя. Точнее – треугольная «стрела» с отогнутыми уголками-лапками.

Потом Кей вытащил катушку.

– Как хорошо, что девочка догадалась про нитки, да, Тем?

Он оторвал метровый кусок и привязал его концы к бумажным лапкам – как уздечку. А к уздечке прикрепил нить катушки.

До Артема дошло: Кей мастерит простенький воздушный змей. Кажется, такая конструкция называется «монах».

– Хвост еще надо… – Кей суетливо повертел головой. – А, вот так… – И он рванул от штанины «индейскую» бахрому.

– Ты думаешь, этот змей выведет нас? – сумрачно не поверил Артем.