Колесо Перепелкина - Крапивин Владислав Петрович - Страница 31

Брюки кусали за ноги, твердый пиджак давил под мышками и деревянно топорщил плечи. Лаковые полуботинки жали пальцы, а галстук – шею. Мама проволочной щеткой разодрала на пробор Васины белобрысые пряди.

– Больно же!.. И это называется «Васенька, у тебя праздник»!

– Прекрати! Хоть раз в году ты можешь выглядеть, как приличный мальчик?

Вася считал, что выглядит он не как мальчик, а как жених-недомерок, но сказать об этом не успел. Пришла тетя Тома и принесла Васе в подарок шерстяную синюю шапочку с мохнатым белым шариком («Сама вязала!»). Вася вежливо сказал спасибо, хотя шапка была еще одним напоминанием о недалекой осени.

Потом пришел папин институтский начальник Яков Григорьевич с женой Аллой Рудольфовной и семилетней дочкой Светочкой. Они подарили Васе японский калькулятор. Это была стоящая вещь, но и она с намеком на близкие школьные времена («Васенька, он тебе очень пригодится на занятиях по математике»).

Сели за стол, украшенный пышным тортом. Съели по куску, по второму. Поговорили, о том, как трудно нынче детям в школе («даже таким неглупым, как наш сын»). Тетя Тома незаметно ушла к себе. Папа и Яков Григорьевич занялись плоской бутылочкой с армянским коньяком. Алла Рудольфовна и мама заговорили о новых лекарствах от излишней пигментации кожи, которые разработала германская «Вайскопф». А Васе сказали, что он «должен быть кавалером и развлекать гостью».

Ну, что поделаешь. Вася привел Светочку к себе за ширму, усадил на диван-кровать.

– Хочешь посмотреть новую энциклопедию?

Светочка кивнула большущим белым бантом. Они стали перелистывать разноцветные страницы… И надо сказать, дальше все было хорошо, не скучно. Светочка оказалась очень даже умной девчонкой, хотя только собиралась в первый класс. Посмотрели книгу, пощелкали калькулятором, поговорили о запуске нового космического аппарата к Марсу, о фильме «Приключения Карика и Вали» и о ручейковых гномах, которые водятся в овражке за пустырями (их никто не видел, но все знают, что они есть)… В общем, интересные были беседы, лишь одно слегка портило Вася настроение – досадливая мысль, что он так и не написал Мике письмо.

«Уйдут гости, и сяду писать…»

Но когда гости ушли и Вася освободился от «именинного скафандра», его неумолимо потянуло в сон. Он бухнулся носом в подушку.

– Ты не заболел? – всполошилась мама.

– Я… переутомился от впечатлений… – И сразу пестрой лентой помчались перед глазами воспоминания о чудесном городе…

Проснулся Вася, когда за окошком был зеленый лунный вечер. Первым делом Вася тронул Колесо: на месте ли? Оно было, как всегда, рядом с подушкой.

«Ох и силен ты спать…»

«Я же не спал прошлую ночь. То есть ее просто не было! Ты разве не помнишь? Да еще этот день рожденья… От больших порций торта всегда клонит в сон».

«Я тебя поздравляю с девятилетием», – спохватилось Колесо.

«Спасибо».

«Хочешь, я сделаю тебе подарок?»

«Хочу, конечно! А какой?»

«Расскажу историю. Как у людей впервые появилось колесо».

«Ух ты! Говорят, никому не известно, кто его изобрел!»

«Людям не известно, а колеса знают… Это было давным-давно, то ли в конце каменного, то ли в начале бронзового века. На границе дремучего леса и широкой степи жило племя Бака-тутума…»

«А что это значит по-нашему?»

«Точно не знаю… Скорее всего «Люди топора». Мастера этого племени умели делать очень твердые и острые топоры. Теперь уже трудно сказать: каменные или бронзовые. Но хорошие… Этими топорами рубили деревья, строили из них дома, делали всякую утварь, например, сани. На санях возили грузы зимой и летом…"

«Потому что колес еще не было, да?»

«Да… И в этом племени был мальчик по имени Окки-люм. Это означает «Хитроумный кузнечик». Он и правда был похож на кузнечика – маленький, худой, быстрый. Вроде тебя…

«Не такой уж я маленький…»

«Ну и не большой… Был Окки-люм сирота, отец его погиб во время охоты на какого-то доисторического зверя, мать умерла от болотной лихорадки… В ту пору люди редко доживали до старости… Окки-Люм жил то в одной семье, то в другой, то сам по себе в своей крохотной хижине…»

«А почему он хитроумный?»

«Потому что все время придумывал что-нибудь интересное. И полезное. То качели для малышей, то обмазанную смолой корзину, в которой можно плавать по реке; то деревянную птицу с крыльями из тонкой кожи, которую можно запускать с горы… Люди радовались его выдумкам, особенно ребятишки. Только один человек в племени Бака-тутума не радовался…»

«Небось колдун какой-нибудь!»

«Ты правильно догадался. Главный колдун Ггу-шишима. Всякие шаманы, колдуны и вожди терпеть не могут в своем племени тех, кто умнее их… Он косился на Кузнечика и не раз поговаривал, что очень уж похоже, будто в мальчишке сидит один из мелких злых духов – помощников главного злого духа по имени Гню-гню. Но до поры до времени люди Бака-тутума не обращали внимания на ворчание колдуна, хотя духа Гню-гню все боялись. Они считали своим главным богом горячее Мата-Лао (Доброе Солнце), а Гню-гню был владетелем сумрака, зла и пустых желудков…»

«Черный и мохнатый, да?»

«К тому же, горбатый и трехголовый – так утверждал Ггу-шишима… В общем, колдун злился, а Хитроумный кузнечик продолжал изобретать. И однажды придумал пилу – палку по всей длине которой был крепко вбиты зубчики из твердого камня обсидиана. Оказалось, что этой палкой можно перерезать замороженную ногу добытого на охоте носорога, толстый пук камыша или кусок мягкого известняка. И в конце концов Окки-люм решил попробовать: нельзя ли перепилить бревно?»

«И перепилил?»

«Да… Ему пришлось повозиться, но он был упрямый, и в конце концов бревно толщиной с самого Окки-люма оказалось перерезано. Однако этого Кузнечику было мало. У него в голове уже вертелась смутная догадка, и он принялся пилить крепкое бревно снова – недалеко от первого среза. И в конце концов получил деревянный диск шириною в ладонь…»

«Это и было первое в мире колесо?!»

«Конечно… Сперва Окки-люм просто катал его, гонял перед собой и радовался, как ловко эта круглая штука прыгает по тропинкам и пригоркам. Потом проковырял в диске середину и вставил в дыру прочную палку. Он становился на эту палку, привыкал держать равновесие и в конце концов научился ездить…»

«Как я? То есть как мы с тобой!»

«В точности так же… Правда, колесо Окки-люма было не такое аккуратное, а дороги для катанья не такие ровные, как нынче, но все-таки у них получалось…»

«А созвучие между ними было?»

«Разумеется! Как у нас с тобой! Они разговаривали… Именно колесо подсказало Кузнечику, как можно не только развлекаться, но и приносить племени пользу. Посоветовало, чтобы он к концам оси привязал две палки, а на них укрепил плетеную площадку. Получилась тачка. И когда строили на ручье запруду для ловли усатых рыб ши-кулака, Окки-люм легко возил на тачке такие тяжеленные камни, какие с трудом подымали взрослые здоровенные дядьки… И все хвалили Кузнечика, пока не случилась одна неприятность…»

«Наверно, Кузнечик с тачкой налетел на этого… на Ггу-шишигу!»

«Ггу-шишиму… Ты, Вася, догадливый. Только он не налетел, а наехал колесом на большой палец колдунской ноги. Тот все время следил за Окки-люмом, крутился под ногами, ну и вот…»

«Сам же виноват!.. Наверно, заорал, да?»

«Еще бы! Завыл, заплясал, ухватившись за ногу (камень-то на тачке был ого-го какой!), закричал, что это коварные происки Гню-гню и самого Окки-люма, который спутался со злым духом… Ну, сперва колдуну не очень верили, но он был хитрый, принялся вести разговоры, показывать распухший палец, намекать, что и многие другие неприятности – засуха, лихорадка и недавнее солнечное затмение – тоже из-за Окки-люма. «Вы же видели, как наше божественное Мата-Лао оказалось почти полностью закрыто черным колесом!» Ну, и кончилось тем, что вечером перед хижиной Кузнечика уже приплясывала сотня мужиков и теток. Орали: