Голубятня на желтой поляне - Крапивин Владислав Петрович - Страница 86

– Янка… А что такое будёновка?

– Шапка такая военная…

– Я знаю, что шапка. А какая?

– Ну, вроде старинного шлема. Глеб же рассказывал… Не помнишь разве?

"Не помню, – вздохнул про себя Гелька. – Это, наверно, без меня. Когда я обиделся и ушёл…"

Янка понял. Он торопливо сказал:

– Сейчас нарисую.

Он зашарил по нагрудным карманам. На разноцветных форменных рубашках – жёлтой у Янки и сиреневой у Гельки – карманы делились продольными швами на узкие чехольчики. Как газыри на старинных черкесках. Это была новая школьная мода. В трубчатые футлярчики удобно было совать карандашики, ручки, круглые микрокалькуляторы. А также палочки-леденцы в блестящих фантиках и стеклянные трубочки для стрельбы сухими ягодами… Янка нащупал синий фломастер, пристроил на коленях пачку бумаги и на обороте печатного листа сделал быстрый рисунок. Показал Гельке. На картинке была остроконечная шапка с козырьком и длинными ушами. С большой звездой, затушёванной синими штрихами.

– Ну, я так и думал, – сказал Гелька. – Я вспомнил…

Дома Гелька взял с полки растрёпанные листы с записями Глеба,. Устроился на подоконнике и снова прочитал про поход и про костёр на привале. А потом и песню. Это была даже не песня, а целая поэма или баллада. Конечно, Глеб сочинил её длиннее той, что пели у костра.

"Это будто про Юрку, – уже не первый раз подумал Гелька. – Это Глеб уже, наверно, здесь написал, в Старогорске…"

За окном, в траве под берёзами, скандалили воробьи. На них сипло и лениво гавкал от своей будки Дуплекс. Листья берёз золотились от осени и от солнца. Сквозь листья – на подоконник, на Гельку, на бумагу – падали тонкие лучи. Янка, если бы захотел, смог бы сыграть на них, как на струнах, "Осеннюю песню"… Нет, не осеннюю. Пусть придумает музыку к этой, про Юрку!

Гелька ещё раз перечитал последние строчки. Между ними проступали бледно-голубые линии. Гелька перевернул лист. На обороте был рисунок будёновки.

Гелька сжал губы, обхватил себя за покрытый колючими волосками затылок и минуты две сидел неподвижно. Потом выдернул из кармашка тонкий фломастер и написал на краю листа:

Янка

– Ну и что? – сказал Янка, словно успокаивая Гельку. – Это и понятно. Если разобраться, это же один и тот же лист. Только… только как бы в двойном существовании…

Гелька всё ещё загнанно дышал от стремительного бега. Они сидели у Янки, на пустой веранде с разноцветными стеклами. На некрашеных половицах перед ними лежали два совершенно одинаковых листа из дневника Глеба. На изнанке листов было два абсолютно одинаковых рисунка: синяя будёновка с большой звездой. И две одинаковых надписи: "Янка"…

– У них природа совершенно одна и та же. Это фактически один лист, – снова сказал Янка.

– Всё-таки непонятно, – вздохнул Гелька.

– Ну и что? – откликнулся Янка. – Разве мало случалось непонятного с той поры, как мы познакомились? А искорка – это понятно?

Гелька не ответил. А что отвечать, Янка правильно говорил.

– На свете вообще столько непонятного, – продолжал Янка. – Что такое музыка – это понятно? А электричество? Учёные до сих пор не знают, что это такое. А люди пользуются им давным-давно. А если бы люди боялись непонятного, что было бы на свете?

– Иногда боятся, – сумрачно сказал Гелька. – Скважину вот закрыли. Папа целый месяц в столице живёт, всё добивается, чтобы разрешили исследование, а толку никакого.

– А почему?

– Не разрешают, и всё. Говорят, есть решение… – Гелька нудным голосом будто прочитал: – "Ввиду неясности результатов и возможности проявления непредвиденных последствий бурение сверхглубокой скважины приостановить на срок, необходимый для разработки новой программы и теории "Два Ц"…"

– А что за теория?

– Толком никто не знает… И какой срок, никто не знает. Наверно, не маленький, если вход зацементировали…

– Гелька, а что в этой скважине обнаружили? Ты ничего толкового так и не рассказывал.

– А я ничего толкового и не знаю… Бур не пошёл, будто в броню упёрся. Спустили микроробота с телеглазом, а он показывает на экране звёзды…

– Будто землю насквозь прокопали и небо увидели?

– Да нет. Небо-то увидели то самое, которое у них над головами. Те же созвездия. Дело было ночью… А потом всё погасло и робот не вернулся. Послали ещё одного, а на экране что-то непонятное…

– Что?

– Папа не стал говорить… Янка, у них же есть правило: пока открытие не выяснилось, это секрет… Да и вообще папа приехал какой-то хмурый. На себя не похожий…

– Может, эта скважина – прямой тоннель в другие галактики, – сказал Янка. – Или в другие пространства…

– Как те рельсы…

Янка кивнул. И они долго молчали, думая про Юрку и Глеба, которые ушли за стрелку таинственного рельсового пути. Гелька прислонился к стенке и положил один листок с будёновкой себе на колени. Смотрел на рисунок.