Зачеркнуть прошлое - Берристер Инга - Страница 19

Вот почему ни один мужчина так и не сумел заинтересовать ее, вот почему дальше ужина в кафе ее отношения ни с кем не заходили, вот почему ей было так несложно вести жизнь монахини.

— Рэндалл… Рэндалл… Рэндалл…

Джессика с запозданием осознала, что со слезами на глазах произносит его имя вслух, как вдруг умелое, нежное и легкое движение языка внезапно сменилось яростным натиском губ, что разом швырнул обоих в пенный водоворот взаимной страсти.

Молодая женщина вскрикнула, запустила пальцы в русые волосы Рэндалла и не то застонала, не то зарыдала от невыносимого наслаждения.

Он наконец-то оторвался от нее, легко, как перышко, подхватил на руки, отнес на огромную кровать, осторожно уложил и, властно подмяв под себя, вошел в нее. Жаркое ощущение единения с Рэндаллом немедленно перенесло ее в прошлое, в тот мучительно-сладостный час, когда она отдалась ему впервые — так самозабвенно и в то же время целомудренно подарила ему свою девственность.

Вот и сейчас Джессика вручала ему себя — всем своим существом отдавалась нарастающему ритму, что Рэндалл диктовал ее покорной плоти. Она вновь ощутила легкую дрожь чувственного возбуждения, но на сей раз иного — более глубокого, более сильного. Ей хотелось слиться с ним воедино, почувствовать его как некую часть себя самой.

По мере того как желание овладевало Рэндаллом, он дышал все прерывистее и резче. Каждое его движение, каждый натиск связывал их все крепче, пробуждая ответный трепет в самой Джессике. Возбуждение нарастало с каждым мгновением, и вот наконец тело ее содрогнулось в экстазе — секунду спустя после того, как высшей точки наслаждения достиг Рэндалл.

Сердце молодой женщины гулко колотилось в груди, тишину нарушало лишь хриплое дыхание Рэндалла. И неожиданно вместе с осознанием происшедшего Джессику захлестнули стыд и презрение к себе, и на глаза ей навернулись слезы. Нечто подобное, по всей видимости, испытывал и Рэндалл.

Глядя на молодую женщину едва ли не с ненавистью, он спросил:

— И что такое в тебе есть, Джесс, что заставляет мужчину поступать вопреки здравому смыслу и собственным представлениям о порядочности?

Отстранившись от Джессики, он спрыгнул с кровати и, не оглядываясь, направился в ванную.

На мгновение молодая женщина словно окаменела от горя, не в силах сдвинуться с места, а затем накатила слабость. О, как ей хотелось — больше всего на свете хотелось! — обрести утешение в его объятиях, услышать из его уст, что он не имел в виду то, что сказал…

Дрожа всем телом, Джессика встала, подобрала с пола халат, натянула на себя и негнущимися пальцами застегнула пуговицы. Что ж, все эти годы она мечтала о том же и не получала желаемого, вот и сейчас не получит!

Сколько можно выставлять себя жалкой дурочкой? — убито гадала Джессика, закрывая за собой дверь спальни. Или она в первый раз не усвоила жестокого урока?

Джессика пристально изучала свое отражение в огромном зеркале. Неужели веки у нее и впрямь настолько покраснели и опухли от слез, как ей кажется? Или макияж искусно скрывает предательские следы бессонной ночи? Правда, ее горничная ни словом не прокомментировала жалкий вид хозяйки, подавая ей завтрак. Напротив, возбужденно рассказывала, что уже начали украшать город к двойному празднику — ко Дню святого Эндрю и к ее, Джессики, свадьбе с Рэндаллом!.. В дверь настойчиво постучали, и Джессика затаила дыхание. А в следующий миг в комнату решительным шагом вошел Рэндалл, одетый в безукоризненный деловой костюм.

— Хорошо, что ты еще здесь, — бросил он. — Послушай, Джесс, насчет прошлой ночи…

— Не хочу об этом говорить! — резко оборвала его она и тут же, противореча себе, спросила: — Рэндалл, кто я, по-твоему? Одна из твоих любовниц? — Ей казалось, что даже дышать одним с ним воздухом выше ее сил, не то что поднять на него глаза.

Воцарившееся между ними зловещее молчание сильно действовало ей на нервы.

— Я повел себя не лучшим образом и признаю это, — холодно произнес Рэндалл. — Но вина здесь не только моя. Не правда ли, Джесс?

Разумеется, Рэндалл пришел попрекать ее вчерашней уступчивостью. Так зачем же навлекать на себя новую боль и новые унижения? Не лучше ли указать ему на дверь? Но она не решилась.

— Ты меня вынудила, — продолжал между тем Рэндалл мрачно. — И я отреагировал так, как любой мужчина на моем месте. Поэтому предупреждаю: если ты ждешь извинений…

Гнев придал ей сил и решимости.

— Что? Тебе да извиняться перед таким ничтожеством, как я? — хмыкнула Джессика. — Мне это и в голову не приходило!

Но Рэндалл пропустил ее слова мимо ушей и сухо объявил:

— Завтра в замок явится представитель одного известного парижского дома моделей — я уже обо всем распорядился. Тебе понадобится свадебное платье, а лишь они готовы гарантировать, что сошьют его вовремя. Ты встретишься с ним и выберешь то платье, которое тебе понравится. Я собирался присутствовать при этом, однако срочные дела вынуждают меня покинуть Финдхорн на несколько дней.

Повернувшись на каблуках, Рэндалл вышел за дверь, не дожидаясь ответа и оставив Джессику бессильно сжимать кулаки. Этот самонадеянный наглец уверен, что все будет так, как он сказал. И, к сожалению, у него есть для этого все основания, убито вздохнула Джессика.

10

Она просто поверить не могла, как быстро пролетели последние три недели перед свадьбой. Дни ее с утра и до позднего вечера заполняла нескончаемая череда важных встреч и приемов, и в большинстве случаев ей приходилось всюду бывать одной: Рэндалл то и дело отлучался по срочному делу то в Лондон, то в Эдинбург, а то и за пределы страны. Но вот наконец он вернулся — в преддверии свадьбы!

При этой мысли молодая женщина непроизвольно вздрогнула. Против своего желания она думала о Рэндалле все двадцать четыре часа в сутки, тосковала по нему, не спала ночей, вспоминая, как…

Джессика решительно прогнала запретные мысли и заставила себя обратить внимание на Хетти, которая одевала ее к очередному торжественному ужину.

— Ты сегодня ужасно бледна, — встревоженно отметила она. — Уж не больна ли ты?

И тут неожиданно глаза горничной наполнились слезами, а губы беспомощно задрожали.

— Хетти! — воскликнула Джессика. — Да что произошло?

— Ничего… Я… я… — Девушка покачала головой, пытаясь справиться с собой, но не смогла, и слезы неудержимым потоком хлынули по щекам. — Даже не знаю, как и сказать, — горестно всхлипнула она. — Вы не подумайте про меня плохо, но я была уверена, что он женится на мне, вот и… и позволила ему себя уговорить… — Горничная вновь захлебнулась рыданиями. — А когда позавчера сказала ему, что у нас, кажется, будет ребенок, он вроде бы очень обрадовался, а потом исчез…

— Так “кажется” или “будет”? — решила уточнить Джессика, и без того преисполнившись сочувствия к бедняжке. — И что значит “исчез”?

Хетти вытерла слезы и, шмыгая носом, обстоятельно ответила на оба вопроса:

— Ребеночек точно будет — это мне врач вчера сказал. А Джон исчез по-настоящему, потому что его после нашего разговора никто больше не видел. Вы даже не представляете, как его родители убиваются, ведь он у них единственный сын! — И Хетти снова собралась заплакать.

Джессика, сама с трудом сдерживающая слезы, погладила горничную по голове и осторожно спросила:

— А если… если твой Джон так и не найдется, что ты будешь делать… с малышом?

Слезы мгновенно высохли на глазах у девушки, и она ответила твердо и не задумываясь ни на секунду:

— Я его выращу и все еще будут завидовать тому, какой у меня замечательный ребенок!

Джессика, как никто другой, понимала сейчас состояние Хетти и не могла ей не сочувствовать.

— Ты все правильно рассудила, — сказала она ей. — И будь уверена, что я помогу тебе, как бы ни сложилась твоя судьба. Обещаю, что сделаю все возможное, чтобы отыскали твоего возлюбленного. Может статься, все не так плохо, как ты думаешь!