Зачем ты так? - Берристер Инга - Страница 18

Это был маленький бутик с задрапированными шелком стенами, позолоченными стульями и ворсистым белым ковром. На мгновение Фелиции показалось, что она очутилась на Бонд-стрит или Пятой Авеню.

Заре показали умопомрачительную коллекцию шелкового и нейлонового белья. Она указала пальчиком на ночную рубашку персикового цвета, отделанную коричневым кружевом. Фелиция с некоторой завистью подумала о том, как хорошо иметь богатого и щедрого дядю.

— Мне кажется, что тебе стоит купить еще и комплект из ночной рубашки и пеньюара, — посоветовала она подруге.

— Как тебе нравится этот? — спросила та. Фелиция взглянула на тонкую, как паутинка, сорочку из тончайшего нейлона.

— Она просто великолепна.

— И очень подходит для невесты, — добавил продавец.

— А ты не хочешь купить что-нибудь для собственной свадьбы? — вдруг спросила Зара.

Фелиция застыла в замешательстве. Она представила себя, одетую в шуршащий шифон, в объятиях… нет, не Фейсела, это уж точно. Покачав головой, она протянула рубашку Заре.

Али терпеливо ждал их в условленном месте, хотя кислое выражение его лица красноречиво говорило, что они провели в магазине слишком много времени.

— Зайдем куда-нибудь еще? — спросила Фелиция, но Зара отрицательно помотала головой.

Они уже собирались перейти широкую улицу, как вдруг Фелиция заметила знакомую фигуру. направляющуюся к ним, и ее сердце учащенно забилось.

— Посмотри, кажется, это Рашид, — проговорила она, обернувшись к Заре.

Но молодая девушка, сжав губы, поспешно устремилась в противоположную сторону.

— Что случилось, Зара?

— Ты что, не видишь, что с ним женщина? — прошипела та.

Фелиция украдкой оглянулась через плечо. Да, рядом с Рашидом шла высокая черноволосая женщина, одетая со скромной элегантностью, говорящей о достатке. На вид ей было около тридцати.

— Должно быть, это его любовница, — предположила Зара. — Если бы она была женщиной из хорошей семьи, то никогда не стала бы открыто показываться с холостым мужчиной на улице.

Ах вот как, у Рашида есть любовница! Но почему ее это удивляет? Он молодой здоровый мужчина, и в его жизни не может не быть женщины. Тогда почему же у нее подкашиваются нога?

Лицемер и ханжа! Фелиция чуть не задохнулась от гнева. Как он посмел незаслуженно оскорблять и осуждать ее, в то время как сам открыто гуляет со своей любовницей!

Ей хотелось подойти к Рашиду и презрительно рассмеяться ему в лицо. Но Зара схватила ее за руку и потащила за собой.

— Дядя смутится, если увидит нас. Нельзя попадаться ему на глаза, когда он с этой женщиной.

Смутится? Рашид?

Зара, правильно истолковав ее удивление, серьезно проговорила:

— Он действительно будет смущен, да и я тоже. Вполне естественно, что одинокий муж чина имеет определенные… потребности, но…

Она замолчала, но на ее выразительном лице появилось презрение к той, которая удовлетворяла эти “потребности”.

Фелиция отвернулась. Неужели Рашид думает о ней так же, как и об этой женщине? Считает, что она удовлетворяет “потребности” его племянника? Стыд и гнев охватили девушку, и ее руки непроизвольно сжались в кулачки.

— Что случилось? — спросила Зара. — Ты чем-то расстроена?

— Нет, все в порядке.

Фелиция лгала. Странная боль поселилась в ее сердце, но она стойко старалась не обращать на это внимания.

Что мне за дело, если рядом с Рашидом идет какая-то темноволосая красавица? — убеждала она себя. Ведь между нами не существует ничего, кроме открытой неприязни!

После того как они вернулись из города, Заре, как и следовало ожидать, захотелось еще раз полюбоваться своими покупками. Но она почему-то не стала разворачивать пакет, в котором лежала шифоновая ночная рубашка. Может быть, боится испачкать, решила Фелиция и приложила персиковую ночную рубашку к плечам Зары.

— Боюсь, что Сауд не сможет смотреть ни на кого, кроме тебя, — рассмеялась она. — Какую из них ты наденешь в первую брачную ночь?

— Никакую, — серьезно ответила Зара. — Наша свадьба будет традиционной во всем. Мы с Саудом сами так решили. Я надену традиционный наряд невесты, застегнутый на сто одну пуговицу, и золотые ожерелья, подаренные родственниками. — Заметив удивление ни лице Фелиции, она добавила: — У нас такой обычай: жених одно за другим снимает ожерелья с шеи невесты, а потом расстегивает пуговицы, начиная с ворота… — Она слегка покраснела. — Возможно, тебе это покажется странным, но я хочу, чтобы у меня все было так же, как у мамы и бабушки…

— Это не более странно, чем белое платье европейских невест, — успокоила ее Фелиция.

Внезапно она представила себе… нет, не Фейсела, а совсем другую черноволосую голову, склонившуюся перед ней, и сильные смуглые пальцы, расстегивающие сто одну пуговицу на ее свадебном наряде.

Дрожь прошла по ее телу. Господи, о чем она думает? Что с ней? Почувствовав внезапную дурноту и головокружение, Фелиция тяжело опустилась на стул.

Если бы только она могла уехать домой! Если бы только вовремя поняла, что перепутала благодарность с любовью. Если бы она осталась в Англии! Но тогда ей бы никогда не довелось узнать, что можно желать мужчину, даже не любя его; что можно думать, что знаешь себя, и убедиться, что это совсем не так. Во рту ее пересохло, боль в сердце усиливалась с каждым вздохом.

— Фейсел написал тебе, когда собирается вернуться домой? — спросила Зара. — В прошлом году он прилетел из Лондона как раз к моему дню рождения. Это организовал Рашид. — В ее глазах засветилась надежда. — Может быть, он и на этот раз поступит так же?

Фелиция с сомнением покачала головой.

— Не думаю.

— Послушай, почему бы тебе не пойти к моему дяде и не рассказать ему, как ты скучаешь по Фейселу, Фелиция? Ты же, наверное, мечтаешь увидеться со своим женихом?

Она действительно хотела этого. Но совсем не по той причине, о которой думала Зара. Если бы Фейсел вернулся, она попросила бы у него денег и уехала домой. Слава Богу, что она хотя бы не стала носить кольцо, которое он ей подарил.

— Я уверена, что ты сможешь уговорить дядю, — продолжала Зара. — Он совсем не та кое чудовище, каким кажется на первый взгляд.

— Сегодня днем у меня создалось другое впечатление, — сухо заметила Фелиция, вспомнив темноволосую подругу Рашида.

— Ты имеешь в виду ту женщину? Это со всем другое дело, — быстро возразила Зара. — Мама огорчается, что Рашид до сих пор не женат. Необходимость заботиться о нас не оставляет ему времени для личной жизни, хотя он никогда не говорит об этом. Может быть, когда я выйду замуж, дядя наконец сможет подыскать себе жену, хотя это будет непросто. Мама боится, что английская кровь, которая течет в его жилах, мешает ему полюбить нашу девушку. — Она задумчиво взглянула на Фелицию. — Фейсел, должно быть, говорил тебе, что ты очень похожа на бабушку Рашида. Когда мы были маленькими, мой отец говорил, что Рашид был с самого раннего детства очарован ее лицом на портрете. Мне кажется, он хорошо относится к тебе, хотя и скрывает это.

Хорошо относится! Фелиция еле удержалась от того, чтобы объяснить этой милой девушке, как сильно она заблуждается. Значит, Зара считает, что, когда Фейсел посылал ее в Кувейт, у него были вовсе не альтруистические мотивы. Видимо, эта девушка права. Судя по всему, стычки между Фейселом и Рашидом бывали и раньше, и племянник объявил дяде о своей помолвке специально, чтобы разозлить его. Было не особенно приятно узнать, что она стала для Фейсела только средством для удовлетворения собственных амбиций. Видимо, он совсем не так честен и порядочен, как она считала.

Рашид опять не появился за обедом, и, когда Фатима сказала, что он встречается с друзьями, Фелиция невесело усмехнулась.

Друзья? Или друг в единственном числе? А может, подруга? Она почувствовала внезапную усталость и, извинившись, ушла к себе в комнату.

С каждым днем становилось все жарче.