Ампула Грина - Крапивин Владислав Петрович - Страница 54

– Мы поставили весь город на уши, – заявила Грета. – Сейчас начнутся разговоры и слухи об инопланетянах…

– Ага! – радостно сказали Толя-Поля.

На лестнице раздались шаги, возник Валерий.

– Привет, люди! Видите, какие эксперименты устраивает здешняя метеостанция? Наверно, решили, что грешно допускать пасмурную погоду в день солнцестояния! Молодцы повелители неба…

Толя-Поля фыркнули. Тогда засмеялись и остальные. Даже Лыш. Все громче, громче… Валерий вертел головой.

– Чегой-то я, господа, не могу уяснить причин коллективной радости.

От Валерия ничего не скрывали – он был друг Вити и Лыша. Наперебой рассказали об открытии. Продемонстрировали, как прыгает по дальнему забору «солнышко» (только поджигать ничего не стали).

Валерий отнесся к лучемету серьезно.

– Вообще-то нарастание энергии светового потока в зависимости от расстояния наблюдалось еще профессором Караслоновым. Но не получило подтверждения…

– Дело не в профессоре, а в сказке, – ревниво сказала Поля.

– Ну дак одно другому не мешает, – примирительно отозвался Валерий. – Энергетический потенциал сказок тоже поддается измерению и анализу, если взяться осторожно, а не грубыми немытыми лапами…

– Тогда… – Май обвел глазами ребят. – Может, пусть Валерий заберет лучемет в институт? Для изучения… Мы, если надо, сделаем еще, шариков и свечек пока хватает…

Все согласились, что пусть. Нельзя же такое открытие держать под секретом, оно должно приносить пользу человечеству.

– Спасибо, прометеи, – обрадовался Валерий. – Только с этим чуть позже. Сейчас у нас великая запарка и всеобщая мобилизация, студентов отзывают с каникул. Дружину формируют…

– Война что ли? – наивно спросила Поля.

– Войны, конечно, нет. Но стало известно, что бывший "Желтый волос" добился разрешения на разные научные эксперименты. Новые технологии отрабатывают. И есть подозрение, что это связано с их прежними делами, с излучением, которое понижает имунную систему. По крайней мере, у тех, кому когда-то были введены запрещенные препараты. Министры кричат, что это досужие сплетни, однако…

Он вдруг наткнулся на тревожный взгляд Грина.

– Да нет, Инску-то ничего не грозит… – И усмехнулся: – В крайнем случае баба Клава включит свою плитку, а Максим Максимыч разожжет самовар.

– А дядя Петя на Кузнечной пристани запустит старинную кофеварку, – серьезно сказала Грета.

– Да, блокада обеспечена, – кивнул Валерий. – Но ведь надо думать не только об Инске… Лыш, я за тобой пришел. Ты говорил, что нужна консультация, а сам куда-то пропал…

– Мобильник сел…

– Идем в твое логово сейчас же, через три часа я уже буду замотан до чертиков.

– Идем! – вскочил Лыш.

Они из чердачного люка помахали всем ладонями.

– Тайны у них всякие… – заметила недовольная Грета.

– Никакие не тайны, Лыш сказал, что все объяснит, – заступился Грин. – Только позже, когда наладит свое изобретение до конца.

– У него каждый день изобретения… – не сдалась Грета.

– Это же хорошо, – примирительно сказал Май.

В кармане его бриджей заиграла "Марш торреодора" «коробочка». Май вытащил, прислонил к уху… Удивленно приподнял брови.

– Да… Здравствуйте, Максим Максимович… Да… Зачем?.. Ну, хорошо…

И посмотрел на ребят.

– Максим Максимыч просит прийти в музей. Там появились члены какого-то конкурсного совета. Хотят, чтобы я принял участие в выставке, построил бы для нее новый макет города…

– Это же интересное дело! – обрадовалась Света.

– Не знаю… – почему-то усомнился Май.

– Если не хочешь, не ходи, – сказал Грин. – Переживут…

– Неудобно. Ждут же люди…

– Мы пойдем с тобой, – решила Света. – Чтобы веселее…

– Ладно! – обрадовался Май.

Когда шагали к музею, Света сказала:

– А вот бы придумать, как над новым макетом подвесить хрустальный шар. На какой-нибудь незаметной нитке. Получилось бы, будто твой Всемирный Храм над городом. А, Май?

– Н-не знаю… Все станут смотреть на шар, а на макет никто и не взглянет…

А над улицами разгорался ясный день – самый длинный в году. Солнце набрало полную силу. Горожане, судя по всему, не очень удивились, что в тучах возникло квадратное окно (которое, впрочем, уже исчезало вместе с тающими облаками). Видимо, как и Валерий, решили, что это – старания метеорологов…

Похожий на деловитого гнома в шляпе Максим Максимыч встретил их на музейном крыльце.

– Тут, друзья мои, некоторая проблема. Члены этой комиссии намекнули, что хотели бы побеседовать с будущим конкурсантом кон-фи-ден-ци-ально.

– А это не опасно? – решила пошутить Грета.

– Ни в малейшей степени. Просто они не хотят пока широко обнародовать условия конкурса. Поэтому, если позволите, я покажу вам новую экспозицию – панораму "Охотники на мамонта", а Май в это время обсудит с высокими гостями свои проблемы.

Май виновато посмотрел на друзей и развел руками.

– Если начнут мучить, кричи громче, прибежим, – решил пошутить и Грин.

В кабинетике Максима Максимыча, увешенном старыми картами и фотографиями, ждали Мая трое. В одинаковых серых костюмах. Май не изменился в лице, но внутри затвердел. Он быстро прошел от двери к широкому окну и уперся поясницей в подоконник. И молча смотрел на троих. Как бы показывал, что выскакивать обратно за порог не будет, но и к беседе не расположен. "Члены комиссии" видели его на фоне летнего дня тонким силуэтом с просвеченными солнцем длинными волосами. А Май видел их во всех подробностях.

Один – высокий, с тонкими губами и гладкой кожей на костистом лице. Второй – круглолицый, с залысинами и добродушным прищуром. Третий – с бородкой и в очках, похожий на академика Тимирязева со школьного портрета.

– Что вам угодно, господа? – сказал Май с большим, не мальчишечьим утомлением.

Трое стояли, наклонив головы.

– Мы хотели бы попросить вашего позволения на еще один разговор, – вполголоса разъяснил похожий на академика. И наклонил голову так, что чуть не упали очки.

– Сколько можно, господа? – сказал воспитанный мальчик Май со скрученным раздражением. – Мы переговорили уже обо всем…

– И тем не менее… – выговорил худой, нервно шевеля опущенными пальцами. – Еще одна беседа. Последний раз…

– Ну, говорите… – хмуро сказал Май.

– Было бы удобнее разговаривать сидя, – вполголоса напомнил похожий на академика.

– Ну так садитесь, – пожал плечами Май. – Вон стулья…

Круглолицый чуть улыбнулся:

– Но мы не можем сидеть, если не соблаговолите сесть вы… ваше величество.

Шестая часть

Песня про ёлочку…

Глава 1

Май спиной вперед прыгнул на подоконник. Сел, поставил правую ногу на батарею под окном, а левой заболтал у пола. Обхватил колено. Проговорил, глядя на оконный косяк:

– Вы хотите сообщить что-то новое, господа?

– Ну-у… возможно, что и нет, ваше величество, – признался похожий на академика, присаживаясь на шаткий конторский стул (остальные тоже сели). – Но мы надеемся, что на сей раз наши аргументы будут более весомыми, а вы, ваше величество, более… вдумчивы.

– Боюсь, у меня это не получится, профессор…

– Может и получиться… при желании, – ласково, как дошкольнику, – сказал круглолицый.

– У меня нет желания, господин депутат, – отозвался Май, покачивая ногой в стоптанной кроссовке. – Что еще?

– Но ваше величество… – человек с худым лицом сел прямо, как деревянный. И голос казался деревянным. – Кроме личных желаний и нежеланий есть веления судьбы. Вы потомок древнейшего рода, носитель множества титулов, легитимный самодержец… Вы офицер в конце концов…

– Последний аргумент, полковник, особенно весом… – в голосе Мая скользнула не то ехидная нотка, не то слезинка (или то и другое?). – Те, кто едва не угробил меня восемь лет назад, тоже были офицерами. Спасибо неофицеру, штатскому врачу Евгению Гореву, который вместо цианида ввел снотворное. И двум капралам, которые вместо уснувшего пацаненка бросили в шахту куль с ветошью…