Ампула Грина - Крапивин Владислав Петрович - Страница 35

– Ну вот… всё… – Мне показалось вдруг, что я один на пустом берегу. Будто ребята отодвинулись далеко-далеко. Но это лишь на секунду. Нет, вот они рядом! И Грета почему-то держит меня за локоть.

– Грин… Ты не обижайся, но пока ты рассказывал, у Мая в мобильнике работал диктофон. Все записалось. Если хочешь, мы сейчас сотрем…

Я не знал, хочу ли я.

– А зачем вам… все это?

– Но ведь надо же что-то делать! – воскликнула Света.

– Что? – туповато спросил я.

– Много чего… – отозвался Май. – Тут сразу и не сообразишь…

– Жаль, что Витя ушел, – сказала Грета. – Ну, ничего. Сейчас позвоним…

Четвертая часть

Пески и Памятник

Глава 1

Лыш не знал никаких научных терминов и выражений. Не запоминал их. Там, где образованные люди сказали бы: "Данные факты вызывают у меня цепь непредвиденных ассоциаций", Лыш изъяснялся проще: "В голове – опять завязочки"…

В тот день особых завязочек не было. Ну, подумаешь, встретил парня Валерия (студента, кажется), с которым у них стыковка насчет Песков! Что особенного, если у людей случаются одинаковые сны (тем более, что в общем-то и не сны это)? А на белобрысого мальчишку по имени Грин Лыш сперва не обратил внимания. Решил, что это новичок из отряда сестрицы-командирши. И лишь в сумерках, когда летел домой, что-то щелкнуло в мозгах у Лыша. Он в один миг понял… нет, почуял… нервами ощутил: что-то здесь есть. Какая-то завязка, где в одном узелке Валерий, Грин, он (то есть Лыш) и странное, рассеянное в вечернем воздухе беспокойство.

Это требовало разгадки.

Прискакав домой, Лыш сжевал круто посоленную горбушку, запил молоком из холодильника и сел на табуретке в позе размышляющего йога. Он и правда размышлял. Мама сказала:

– Почему не поужинаешь по-человечески? На плите гречка и сосиски.

– Не-а. Пусть Гретхен их ест… Но она тоже не будет, бережет фигуру.

– Только мои нервы никто не бережет, – пожаловалась мама. – Кстати, где эта особа?

– Грета унд Света шпацирен, – доложил Лыш, который в третьем классе начал изучать немецкий язык.

– Позвони ей, пусть немедленно идет домой. Иначе я… не знаю, что сделаю.

Лыш выволок из кармана похожий на мыльницу мобильник.

– Генриетта! Мама сказала, что если сию минуту не придешь, она оторвет тебе голову!

– Не говорила я этого! – жалобно возмутилась мама.

– Она не говорила… но оторвет… Что?.. Ма-а, она сказала, что, пока не пришла, оторви мне… Но я сейчас занят, я иду ночевать к Веткиным.

Веткины были Света, Май и все их большое семейство.

– Еще не легче! Зачем?

– Дела…

– Только тебя там и не хватало! У них повернуться негде, шестеро детей!

– Сейчас, наверно, даже больше. Но повернуться есть где. Толь-Поли построили вигвам, я лягу с ними.

– И что это за дела на ночь глядя!

– Те, что надо обсудить…

– Скорей бы вернулся отец, взялся бы за ваше воспитание.

Отец по контракту работал на норвежской нефтяной платформе.

– Ему будет некогда. Ты заставишь его делать ремонт.

– Тогда я сама в конце концов возьмусь…

– Тебе тоже некогда. У тебя курсы…

– Ох, верно. Мне надо еще три английских страницы перевести.

– Лучше посмотри телек, там сериал "Бразильская теща". А страницы я тебе завтра переведу…

– Что-о? Ты знаешь английский?!

– А чего такого? – сказал Лыш.

– Когда ты успел?

– Ну… я не специально. Как-то само. То в Информатории, то на британском канале…

– Ну-ка, скажи что-нибудь по-английски.

Лыш поморщил лоб и произнес фразу, из которой следовало, что сейчас ему пора убегать, а завтра он готов оказать любимой маме всяческую помощь. Произношение было ужасное, но по содержанию вроде бы все верно.

– Чудовище, – простонала мама. – Почему же у тебя в школе-то одни тройки?

– Но там же не спрашивают английский. А таблицу умножения выучить все некогда. И зачем она, когда есть калькулятор?.. Ма-а, я поехал…

На крыльце Лыш тихонько свистнул. Тонконогий стул выбрался из кустов сирени, подскакал к ступеням.

– Хороший мой Росик, – шепнул ему Лыш. – Ну, давай. Напрямую, через заборы…

В доме Веткиных светилось только одно окно. Кстати, открытое. Лыш спрятал Росика за поленницу, подошел к окну. В большой комнате, у выключенного телевизора, сидели в одном обширном кресле Май и Света. Склонились над коробочкой Мая. Лыш ногтем стукнул по стеклу.

– Это я…

– Лезь, – не оглядываясь, позвала Света.

Лыш неуклюже, но проворно преодолел подоконник, по-турецки сел на половик перед креслом.

– Чего хочешь? – сказала Света. – Чаю с вареньем или сока?

– Ничего… – вздохнул Лыш.

Тогда Май попросил:

– Лыш, скажи. Гравитация зависит от напряжения хронополя?

– Че-во?

– Ой… Ну, сила тяжести зависит от напряжения времени?

– Конечно! А то как бы стулья летали…

– Да, верно… А сколько стульев надо, чтобы удержать в воздухе миллион тонн?

– Ни фига себе!

– Ну, а все-таки? – терпеливо сказал Май.

– Считать надо. Включи калькулятор… Вот… Мой Росик поднимает меня и может еще двоих таких же, как я. Это примерно сто кэ гэ. Миллион разделить на сто… Ты включил?

– Можно без калькулятора. Десять тысяч, – сказала Света.

– Ну вот… Тут надо полтайги на мебель извести, – обиделся за земную растительность Лыш. – Да еще не всякий стул годится… Вам такое дело зачем?

– Май хочет соорудить Всемирный Храм. Это должен быть литой шар из стела, метров сто диаметром. Человеческие души будут проникать в него, как свет… и сами делаться светлыми.

– Не хило… – отозвался Лыш. Он уважал грандиозные проекты. – А зачем эта… антитяжесть-то?

– Потому что шар… храм то есть… должен висеть в высоте, – слегка стесняясь, – объяснил Май. – Где-нибудь над полем или над озером…

– Или над Песками, – вставил Лыш. Май и Света кивнули, решив, что он про обычную пустыню.

– Да, если туда проведут дороги… – согласился Май.

Лыш размышлял с полминуты.

– А где взять столько стекла?

– Я уже думал… – сосредоточенно сказал Май. – Миллион тонн это миллиард килограммов. На земле шесть с половиной миллиардов человек. Если хотя бы каждый шестой принесет килограмм стекла…

– Это сколько же бутылок надо найти! – вырвалось у Лыша.

– Ох, Лыш, – сказала Света. – Мы серьезно, а ты…

– И я серьезно… А бутылочное стекло и не годится. Оно мутное.

– Можно найти химические вещества, чтобы оно при переплавке стало прозрачным, как хрусталь – упрямо сказал Май.

Лыш потер наморщенный лоб.

– А как сделать такой шар? Его ведь надо отливать…

– Ну да! – оживился Май. – Если убрать силу тяжести, это будет легко. Надо построить высокую, будто башня, печь, расплавить все стекло и выпустить его в пространство. В невесомости всякая жидкость принимает форму шара, это космонавты сто раз доказали… Вот и получится… А потом шар застынет.

Лыш озабоченно сказал:

– А если они не захотят?

– Кто? – Удивилась Света.

– Что не захотят? – насупился Май.

– Миллиард людей. Тащить стекло…

– Ну… главное начать, – отозвался Май не так уже уверенно. Видимо, это сомнение было и у него. – А самое главное это все-таки как убрать тяжесть…

Лыш взял себя за голову, покачался.

– Стулья тут не помогут. Нужна прямая энергия многих башен и пирамид…

– Это как в игре "Красные пески", что ли? – недоверчиво сказала Света.

– Это не игра, – нахмурился Лыш. – Многие думают, что игра, будто кто-то запустил ее по всем компьютерам. А это… что-то просачивается. По правде…

– Ты уверен? – тревожно спросила Света.

– Еще как…

– Ладно… – со сдержанным нетерпением заговорил Май. – Может, это и лучше. Лыш, а как управлять такой энергией?

Лыш пожал тощими плечами:

– Может, как в игре?