Плацкарт - Козлов Владимир Владимирович - Страница 20

– Что у Наташи, как она поживает? – спросил папа.

– Так, нормально. Все как обычно.

– Что-то она нам никогда не звонит, – сказала мама. – Могла бы и позвонить как-нибудь, поинтересоваться, как мы и что мы. Все-таки вы с ней гражданские муж и жена.

– Ну, можно сказать… Да, я забыл вам гостинцы вручить.

Я отодвинул табуретку, встал из-за стола, вышел в прихожую. Вынул из сумки две коробки конфет «Коркунов» и бутылку коньяка «КиН».

– Вот, держите. Сами разберетесь, что кому.

– Мам, ты посуду не трогай, – сказала Анюта. – Я сама все помою потом.

– Когда? Завтра утром?

– Да нет, сегодня. Я к вечеру буду дома.

– Ладно, я уж сама. Заодно и с Димой побеседуем.

– Хорошо. Спасибо. Ну, я пойду – мы в кино идем с Максом.

Анюта вышла из кухни. Я помог маме поставить тарелки и чашки в раковину. Она взяла с полки фартук, надела, намылила губку.

– Как у тебя на работе? – спросил папа. – Есть какие-нибудь перспективы?

– Да какие могут быть перспективы? Никаких. Фирма работает, не закрывается, зарплату платят стабильно. Что еще надо?

– Не знаю, просто спрашиваю. Тебе, конечно, виднее. Если ты чувствуешь, что занят тем, что тебе интересно – можно сказать, своим делом…

Мама перебила его:

– Дима, а может, вернулся б ты лучше домой? Что ты в этой Москве – без квартиры, без прописки, без ничего?

– Многие так живут. Со всей России, из Белоруссии, с Украины – и все нормально…

– Ты бы подумал – тридцать лет все-таки, надо что-то решать…

– Что решать? У меня все нормально. Я доволен…

– Ну, нее знаю, не знаю… Думай сам.

Я включил магнитолу. Радио было настроено на танцевальную станцию – видно, вчера у Анюты был Макс. Я покрутил ручку настройки, нашел «Наше радио». Играла старая песня «Кино» – «Мы ждем перемен».

По улице проехала свадьба на трех машинах – старый БМВ, тридцать первая «Волга» и «Жигули-десятка». На капоте БМВ была прикреплена кукла. Я вспомнил, как женился парень из второго подъезда, когда я был классе в первом или во втором. Свадьба была в субботу, в сентябре – только что начался учебный год. Люди стояли на всех балконах и смотрели, как украшают машины, привязывают к капоту куклу, а на другой машине закрепляют позолоченные кольца на деревянной подставке. Тому жениху сейчас далеко за сорок, невесте, наверно, почти столько же – я их знал наглядно. У них трое детей, самый старший недавно вернулся из армии.

Родители, сидя на диване, смотрели по телевизору выступление Петросяна. Мама улыбалась, лицо папы было серьезным.

– Мама, ты не помнишь, мои старые плавки где-нибудь сохранились, или их выбросили? А то новые я не привез, остались в Москве.

– А зачем тебе плавки?

– Собираюсь сходить в бассейн.

– Что это ты вдруг? Давно уже не ходил…

– Так, захотелось… Дома скучно сидеть, делать нечего. Игорь с семьей – у тещи.

– Посмотри в стенке, на верхней полке…

Я шел мимо футбольного поля к трехэтажному зданию дома спорта. Чернели на фоне белого неба голые ветки деревьев. Над домами седьмого микрорайона показалось неяркое солнце и тут же спряталось за облака.

Фойе дома спорта практически не изменилось за десять лет, что я здесь не был. Все тот же керамический подвесной потолок и пятирожковые люстры – обычные, как во многих квартирах. Я подошел к кассе.

Деревянные ящики в раздевалке перекрасили в синий цвет. Желтая краска на стенах потрескалась. Из коричневого линолеума в центре раздевалки был выдран квадратный кусок.

Я выбрал ящик номер семнадцать, бросил в него рюкзак, расстегнул молнию джинсов. В другом углу мужик натягивал плавки на тощую задницу. Больше в раздевалке не было никого.

Я спрыгнул с бортика на крайнюю дорожку – по ней не плавал никто. Три пацана ныряли и брызгались на другой стороне бассейна, у выхода из раздевалок. По двум центральным дорожкам плавали мужик, которого я видел в раздевалке, и два парня немного младше меня. Я проплыл весь бассейн два раза, остановился у бортика, держась за пластмассовые кружки разделительной линии между дорожками.

Из женской раздевалки вышли две девушки лет по семнадцать, худые, с хорошими фигурами. Одна была в красной резиновой шапочке, вторая – в зеленой.

Девушки спустились на дорожку рядом с моей. Я проводил их глазами.

Почти весь седьмой класс я покупал абонемент и ходил в бассейн два раза в неделю. На весенних каникулах народу было полно – в основном, пацаны моего возраста. Однажды откуда-то появились трое глухонемых – они разговаривали между собой знаками, больше всех брызгались и все время ныряли с «кубиков».

Минут за пять до того, как тренер должен был свистнуть в свисток – «время вышло» – на весь бассейн запищала девчонка в синей резиновой шапочке, начала давать оплеухи одному из глухонемых. Я спросил у пацана в красных плавках:

– Что там такое?

– Защупал бабу урод. Они – с интерната, приехали на каникулы. Будем пиздить их после бассейна. Если хочешь – давай и ты тоже. Сразу надо помыться по быстрому, одеться – и быстрее на улицу. Живыми они не уйдут.

Я одевался не торопясь. Несколько пацанов торопливо оделись и выскочили из раздевалки. Потом ушли глухонемые. В фойе я сел на скамейку. По телевизору шел футбол – «Динамо-Киев» – «Спартак». До конца первого тайма было пятнадцать минут.

Понедельник

Шел мокрый снег, покрывая асфальт перрона. На нем отпечатывались следы. Впереди меня шла женщина под большим коричневым зонтиком. Мой зонтик лежал на дне сумки, и лезть за ним было лень.

В начале перрона топтались таксисты.

Один бормотал:

– Такси недорого. Аэропорт Шереметьево-один, Шереметьево-два, Домодедово, Внуково…

У метро стояли два мента с автоматами. Один махнул мне рукой.

– Здравствуйте. Посмотрим ваши документы?

Я раскрыл молнию на рюкзаке, вынул паспорт, подал менту. Он полистал его, развернул регистрацию. Снег не прекращался.

– Настоящая? – спросил мент.

– Да.

– А если проверим – пробьем по компьютеру?

– Она настоящая.

– Ладно, держи, хер с тобой. Но если левая – тебе хуже. Поймают с такой – отхуярят по полной, и еще штраф заплатишь. Ты понял?

– Понял.

Я забрал паспорт. Мент кивнул парню с картонной коробкой. Парень полез в передний карман своей куртки.

Мужик на сиденье напротив меня допил коктейль «Русский ерш», поставил банку на пол вагона. Банка упала и укатилась. Мужик прилег, закинув на сиденье ноги в ободранных черных ботинках.

– Ну что вы такое делаете? – сказала тетка, сидящая рядом со мной. – Кто-нибудь сядет, а вы – с ногами.

Мужик сморщился, открыл глаза, глянул на тетку.

– Суки вы поганые. Давите нас, кровь сосете. Буржуи проклятые.

– Никто вас не давит, просто замечание сделали. Ну-ка уберите ноги с сиденья. Вы что, русского языка не понимаете?

Мужик махнул рукой и зажмурил глаза.

Маша улыбнулась мне и спросила:

– Что, прямо с поезда – и на работу? Смотрю – вы с сумкой…

– Да. Ездил к родителям.

– И как съездили?

– Съездил неплохо. А вот погода сейчас на улице мерзкая – мокрый снег, слякоть.

– Неудивительно – ноябрь уже, поздняя осень. Не люблю это время года – просто физически его не переношу. А лето всегда такое короткое, так быстро проходит, и потом почти девять месяцев зима и осень…

– Да, грустно, но ничего не поделаешь.

– Это точно, надо ждать новое лето.

Я щелкнул по иконке «Explorer». Вверху страницы «mail.ru» висел большой баннер: «BeeOnline. Чем заняться в выходные? Посмотреть гороскоп, изучить камасутру, выбрать ресторан». В почте, кроме спама, было письмо от Анюты. Она писала из института, спрашивала, как я доехал.