Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Плацкарт - Козлов Владимир Владимирович - Страница 18


18
Изменить размер шрифта:

К серой железной двери подъезда скотчем была прилеплена бумажка: «Работа – которую мы любим. Зарплата – которой гордимся. 8-916-685-17-17. 482-34-578».

Я отомкнул почтовый ящик, выгреб рекламный мусор – вдруг, среди него лежит что-то ценное? В лифте воняло мочой – в нем часто ссали собаки, не могли дотерпеть до улицы. Я нажал кнопку шестого и начал перебирать листовки. «Фирма предлагает сахар-песок. Низкие цены, доставка – бесплатно». «Гарантия вашего здоровья 24 часа в сутки». «Сеть фирменных магазинов «Шатура» – суперкредиты». «Защитите автомобиль – тент-укрытие». «Лечись на 30 процентов дешевле и получи подарок». «Остекление балконов и лоджий под ключ».

На «Нашем радио» шла передача «Сейчас спою». Какая-то девушка старательно выпевала:

Словно птица в небесах
Я свободен

Я вынул из морозильника оранжевую коробку – «Котлеты куриные «Вкусные», замороженный полуфабрикат». Разорвал упаковку, вынул котлеты из пластика, бросил на сковороду, в остатки масла от вчерашнего шницеля, включил газ. Разрезал ножом пакет «Овощная смесь «Лесная» с грибами», высыпал на сковороду рядом в котлетами. Не было ни одной чистой вилки. Я взял ложку и помешал ею овощи.

Зазвенел звонок. Я бросил ложку на стол и пошел к двери.

– Кто там?

– Добрый вечер. Это Виталик, сосед, из тридцать четвертой.

Я открыл. На пороге стоял парень моего возраста, немного повыше, в синих спортивных штанах, белой майке и стоптанных шлепанцах. Дверь напротив была открыта. Раза два я видел, как в эту квартиру входили невысокий мужчина в очках и светловолосая женщина. Я здоровался с ними, они отвечали.

– Привет, – сказал Виталик. – Извини, что беспокою тебя. Решил познакомиться – мы с тобой как бы соседи. У тебя найдется пять минут для меня? Очень хочется с кем-нибудь пообщаться.

– Если честно, то сейчас – не самый удачный момент. У меня там ужин готовится.

– Ну и нормально. Как раз, пока приготовится, мы с тобой пообщаемся. Заходи, не стесняйся. Дома никого, я один.

Я прикрыл свою дверь, зашел в прихожую тридцать четвертой. Прямо была кухня, слева – открытая дверь в комнату.

– Сюда, проходи. Что ты как робко?

В углу комнаты была дверь в соседнюю, смежную. Верхний свет не горел, был включен светильник над креслом. На низком журнальном столике стояли две бутылки «Балтики-девятки».

– Пиво будешь? – спросил Виталик.

– Нет, спасибо. Что-то не хочется.

– Точно?

– Точно.

Он взял одну бутылку, зажигалкой содрал с нее крышку, она упала под стол. Виталик надолго присосался к бутылке.

– Ты садись, что ты будешь стоять?

Я сел в кресло. Виталик поставил бутылку на стол.

– Ты давно эту квартиру снимаешь?

– Скоро пять месяцев.

– Мы с тобой потому ни разу не виделись, что я здесь не жил это время. На Рязанском жил, у подруги, а сейчас посрались – переехал назад к старикам. Так что – ты пойми меня правильно – у меня сейчас трудный период. И ты не обижайся, иногда необходимо общение. Не со стариками же, да? Хорошо, что их нет сейчас дома. А сам ты откуда? Не из Москвы, да? Из какого города?

– А какая разница?

– Ну, можешь не говорить, если не хочешь. Все равно, у тебя не московский выговор. Какой-то провинциальный акцент. Но это без обид, просто заметил – и все. А кем ты работаешь?

– Системным админом.

– Интересно, наверно, да?

– Так, ничего интересного.

– А платят нормально?

– Жить можно. Не голодаю.

– И то хорошо. А я работаю в налоговой инспекции. Инспектором. Работа, конечно, собачья, и зарплата – говно. Но на бензин и на пиво как бы хватает, а там дальше посмотрим. Правильно?

– Правильно.

– А что ты думаешь о политической ситуации? В России, я имею в виду.

– Ничего не думаю. Меня это вообще не волнует.

– Ты что, серьезно? Тут такие дела происходят, а тебя – не волнует?

– Я сказал уже.

– Нет, ты конечно меня извини, но ты удивляешь. Ладно, ерунда. Я просто хотел сказать, что зря гонят на Путина. Он все правильно делает, так и надо. Нужна сильная рука, понимаешь? Вспомни, что было лет пять назад, в какой была жопе Россия. А он навел здесь порядок. А когда навел, сразу все началось – и чечены, и взрывы, и прочая такая байда. Но он правильно действует, все равно. Если не действовать, Россия развалится на хер… Вот ты, например, как считаешь – это нормально – то, что происходит в Москве?

– Здесь много чего происходит.

– Я про то, что едут сюда отовсюду, едут, едут… Скоро коренных москвичей вообще не останется. Я бы просто взял и «закрыл» город: Москва не резиновая, а и так уже столько наехало, хватит. – Он отпил пива, посмотрел на меня. – Ты пойми меня правильно – я тебя не имею в виду. Ты, я чувствую, профессионал, специалист своего дела, такие везде нужны. А то ведь большинство тех, кто едут, – колхозники, чмо. Им в своем колхозе сидеть – так нет, все сюда прутся. А тут еще хохлам лафу сделали – три месяца без регистрации. За что, за какие такие заслуги? Ты мне скажи?

– Не знаю. Ладно, мне надо идти, а то котлеты сгорят.

– Хорошо, дуй к своим котлетам. Только можно еще вопрос?

Виталик взял пиво, допил, поставил бутылку на пол.

– Ну давай.

– Скажи, ты счастлив в жизни?

– Да, так счастлив, что дальше некуда. Все, пока.

– Спасибо, что зашел. Еще заходи, если время будет.

Я снял котлеты с овощами с плиты, поставил сковороду на подставку. Достал из холодильника открытый кефир «Домик в деревне», ополоснул грязный стакан. По радио играла песня Дельфина «Мы еще встретимся». Я взял сковороду и стакан с кефиром, перенес в комнату, поставил на круглый стол. Включил телевизор. По «Спорту» шел европейский футбол, по МузТВ – «Высшая лига», по ЭмТиВи – «Одна неудачная поездка». Я оставил ЭмТиВи, хотя мне было все равно. Я теперь каждый вечер смотрел телевизор, пока не ложился. Даже рекламу, которая раньше всегда раздражала, смотрел равнодушно. Надоедали только повторы одной и той же рекламы много раз в одном блоке.

Пятница

Поезд ехал по окраинным районам Москвы. Между домами мелькнула витрина магазина «Три кита». За перегородкой, в соседнем отсеке плацкарты, какая-то женщина возмущалась:

– А почему это, когда я брала билет, мне сказали, что нижние полки есть только боковые? Я, между прочим, инвалид третьей группы, я не могу спать наверху. А вот две полки свободные, верхняя и нижняя. Мало того, что не топят в вагонах, как надо, мало того, что сквозняки, так еще и наверх лезть придется…

– Первые места в вагоне – для проводников, – ответила проводница. – На них билеты не продают. Первое и второе, и пятьдесят третье и пятьдесят четвертое.

– Да уступлю я вам нижнее, не надо разводить неизвестно что, – сказал мужской голос.

– Спасибо, мужчина, спасибо.

Проводница перешла к нам – лет сорок, с короткими волосами и родинкой на щеке.

– Готовим билеты и деньги за постель.

Она села на полку рядом со мной, раскрыла черную папку с карманчиками. На карманчиках белой краской были написаны названия мест.

– А сколько стоит постель? – спросил мужик в фланелевой рубашке и джинсовой куртке. Он сидел у окна, напротив – его попутчик, а рядом с ним – блондинка лет тридцати. На боковых полках две женщины под пятьдесят пили пиво «Очаково» из двухлитровых бутылок. Из-под их полки торчали клеенчатые баулы.

– Постель – двадцать восемь рублей. Все будем брать?

– Не, мы, наверно, не будет, – сказал мужик в джинсовой куртке. – Да, Иван?

Иван открутил черную пробку на бутылке водки «Путинка», налил приятелю и себе. Они чокнулись пластиковыми стаканами, выпили, каждый взял с газеты по ломтю хлеба и куску сухой колбасы. Оба были коротко стрижены, с красной сеткой полопавшихся сосудов на щеках и носу.