Если бы я был вампиром - Кош Алекс - Страница 12

Вот только где раздобыть одежду?

Я стоял посреди морга в чём мать родила. На месте ранения ножом не осталось даже шрама. Совсем неплохо для недоделанного вампира. Про синяки я и вовсе молчу, они исчезли ещё до того, как меня разбудила Лана.

Я отлично помнил всё, что произошло сегодня ночью. Лучше бы я этого не помнил. Я же теперь убийца, куда уж до меня Джеку-Потрошителю… Как ни странно, совесть меня совершенно не мучила, потому что они меня пытались убить. Да и вообще, не такие в наше время люди живут, чтобы из-за них сильно переживать. И без этого проблем хватает.

Выглянув из окна морга, я увидел, что нахожусь на пятом этаже какой-то больницы. Уже светало. Неожиданно за дверью послышались голоса.

Я вспомнил о том, как парил в воздухе всего несколько часов назад, и скрепя сердце прыгнул за окно, когда входная дверь уже начала открываться.

Шмяк!

Это не я сказал, это тело сказало… асфальту…

— Ой ты ё…

А вот это уже я.

Я с трудом поднял голову и посмотрел наверх. Наверху я увидел окно, из которого только что выпал, и мои и без того болевшие конечности прямо-таки взвыли.

Кое-как я отполз под размашистые ветки дуба. Из окна выглянул озабоченный работник морга в форменном халате, огляделся по сторонам, чертыхнулся и скрылся из моего поля зрения.

Чёрт возьми, как же больно! Я даже не мог представить, что можно испытывать такую боль. Некоторое время я просто валялся под деревом, пытаясь не потерять сознание.

Почувствовав себя немного лучше, я пополз в сторону дома. Слава богу, что до него не так уж и далеко. Больница-то находилась недалеко от Вешняковской улицы, а от неё до моего дома десять минут ходу.

Прошло часа два, прежде чем я добрался до дома. Ещё минут двадцать я доползал до своего этажа и открывал свою новую железную дверь с помощью ключа, который так удачно спрятал под ковриком.

Признаюсь честно, довольно трудно добраться до дома в семь утра, во вторник, если на вас нет никакой одежды и почти все конечности у вас переломаны.

Как я добрался до дома, да ещё так, что меня никто не заметил, для меня останется загадкой на всю, надеюсь ещё долгую, жизнь. В течение своего продвижения я терял сознание раз пять, а уж останавливался передохнуть каждые пять минут.

Едва закрыв за собой дверь, я с трудом дополз до кровати и уснул.

Разбудили меня голоса за дверью. Уж очень их было много, и очень уж громко они говорили.

Не прошло и пары минут, как я вскочил и сбегал в ванную. Там в душе я смыл с себя всю кровь, которой было так много, что я засомневался… а осталась ли во мне хоть капля? Затем быстро оделся и прильнул к глазку. Я себя чувствовал превосходно. Так и лучился здоровьем и силой. О том, что ещё недавно у меня были переломаны ноги и ещё чёрт знает что, я старался не вспоминать. Воспоминания были очень расплывчатыми, как будто я давеча очень сильно напился. Тело же и вовсе не помнило ничего. То есть обычно после перелома или ожога ты помнишь, что болело именно в этом месте и примерно так. А я вот не помнил. Я помнил, что, кажется, у меня было что-то сломано и было даже больно. Но вот что было сломано, где и как болело, я не помнил.

На лестничной площадке собрались мои соседи. Они всё что-то громко обсуждали. Там были все и самое главное — Лана. Лана стояла с заплаканными глазами и просто молчала, в то время как остальные просто не замолкали.

Я прислушался…

— …он сам виноват… странный… убили… Ничего не понимаю.

— Я же говорила, что он с мафией связан…

Знакомый голос, уж не Клавдия Степановна ли?

— …я сама видела, как они к нему приходили…

Ну точно, она самая. Так это они про меня, что ли?

— Теперь у нас в районе только спокойнее станет…

Та-ак. Это почему, интересно?

— А у него родственники-то были? А то кому квартира-то теперь?

Оп-па. Уже добро делят.

Лана, казалось, сейчас уже не выдержит, она едва сдерживалась, чтобы опять не разрыдаться. Пора вмешаться.

Я приоткрыл дверь и, облокотившись на дверной косяк, стал слушать.

Первой меня заметила умница Лана. Она уставилась на меня, как будто увидела призрака, и даже глаза протёрла для верности.

Щас ещё ущипнёт себя.

— Ау!

Ну точно, ущипнула.

Все резко затихли и уставились на Лану. Только старая грымза продолжала надрываться:

— По нему вообще давно тюрьма плакала…

Заметив, что все молчат, она тоже замолчала. Постепенно все повернулись в мою сторону, и тишина уже стала зловещей. Все стояли и молча пялились на меня.

— Кого хороним? — радостно спросил я, не преминув одарить всех улыбкой.

Лана радостно бросилась ко мне и заплакала у меня на плече.

— Ну что ты? — Я немного смутился.

— Они… они сказали, что тебя убили у нас в парке… — она разрыдалась ещё больше.

— Ну… слухи о моей смерти слегка преувеличены. Ты это… плакать заканчивай, я футболку только что постирал.

Она умудрилась меня ещё и локтём под рёбра ткнуть. Ишь какая обидчивая. Но как она мне нравится.

Первой конечно же смылась Клавдия Степановна. Потом начали расходиться и остальные. Кое-кто мне даже руку пожал. Раньше за ними такого не водилось, надо умирать почаще. Может, и уважать начнут.

— Пойдём ко мне, я тебя чаем буду поить, — сказал я, обнимая Лану за плечи.

— Я бы и чего-нибудь покрепче выпила, — пробормотала она.

— Запросто, ты только пойди умойся, а то ведь вся заплаканная. И не стыдно? Взрослая женщина и плачет…

Ау! Она ещё и щиплется.

— Я же мёртвый! Можно бы и понежнее…

— Это уже не смешно, я знаешь как переживала.

— Ну, прости, пожалуйста, Ланочка. Я не виноват, что меня с кем-то спутали, — начал оправдываться я.

Она скрылась в ванной. Ой, чёрт!

— Спутали?! А кровь откуда?

Это уже пахнет истерикой.

Должен признаться, что я, в общем-то, её понимаю. Вот только кто же меня поймёт?

— Я всё объясню… потом…

— Нет. Либо ты мне всё сейчас объяснишь, либо никогда, потому что я ухожу, — сказала она, выйдя их ванной.

— Эй, я же всё-таки мёртвый. Ко мне должно быть уважение и…

Она направилась к двери.

— Стой! Хорошо…

— Ну?

Ах, как она ножкой притоптывает в нетерпении, а как ей идёт это синее платье, оно так подчёркивает белую кожу на шее… Тьфу. Опять отвлёкся.

— Ладно. Я работник ФСБ.

Она сделала шаг в сторону двери.

— Тьфу. Хорошо, сама напросилась. Я — вампир. Стой, говорю.

Последние слова я сказал уже закрытой двери. На лестнице послышались быстрые шаги, сопровождаемые нелестными словами в мой адрес… кажется, даже нецензурными. Она даже вспомнила о том, что я её так и не сводил в ресторан, как обещал. Шутки шутками, а денег у меня всё равно нет. Да и документы остались где-то в морге. Возвращаться я за ними, безусловно, не собираюсь. И без того проблем хватает.

Я молча смотрел на дверь и думал о своей жизни в свете преобразований, произошедших со мной за последние месяцы… Блин! От меня девушка ушла! Хотя она номинально никогда моей девушкой и не была… но могла бы стать… наверно… хотя с таким характером зачем она мне нужна?

Впрочем… Может, оно и к лучшему. Ей будет куда спокойнее без меня. Вот только я-то как же? Мне лучше не будет, это уж точно, хотя не придётся о ней волноваться. Но, может, всё же это стоило бы волнений? Волнения были бы по-королевски вознаграждены.

Я проверил замок на двери и, продолжая рассуждать, отправился в комнату. Там я сел в кресло и уставился на глаз, который, в свою очередь, выжидательно уставился на меня. Я поудобнее устроился в своём любимом кресле и задумался над темой для книги. Думать о том, что со мной произошло, совершенно не хотелось. Становилось страшно. А книга… я давно мечтал написать книгу, вот только писать мне на данный момент ничего не хотелось, но кушать-то надо что-то, а то деньги уже почти кончились. Как бы её назвать?..

Мой взгляд невольно опустился на руку. На пальце играл светом красный перстень. Веяло от него каким-то… страхом, что ли. До меня даже не сразу дошло, что шторы-то все задёрнуты. Никакое освещение не включено. Откуда же свет на перстне берётся? Получается, из него самого?