Я с тобой - Берристер Инга - Страница 7

— Очень интересно, но я не могу понять, какое отношение все это имеет ко мне, — сердито прервала его Валери. Созерцание счастливого семейства внезапно заставило ее остро ощутить собственное одиночество. — Я вовсе не хочу завязывать шнурки Роберту или оглаживать его, — саркастически добавила она.

— Завязывание шнурков, пожалуй, излишне — согласился Стивен, — но что касается поглаживания… Обычно это считается важной и приятной частью человеческого ритуала ухаживания… Прикасаться и ощущать ответные прикосновения — знаешь, сколько смысла в немудреных ласках! Возможно, я кажусь старомодным? Секс в наши дни утратил привлекательные чувственные черты. Такое впечатление, что стремление как можно скорее достичь оргазма превратило его в подобие скоростной автострады, требующей максимальной концентрации внимания на достижении конечной цели. А где же наслаждение неторопливым постижением? Ты это предпочитаешь, Валери, — расчетливое целеустремленное отношение к сексу, низводящее его до простой биологической нужды, которая требует удовлетворения наиболее рациональным и быстрым способом?

— То, что я думаю и чувствую по поводу секса, не имеет отношения ни к тому, что ты говоришь, ни к тебе самому!

— Вот как? Ну, если ты действительно так считаешь, то неудивительно, что у тебя столько проблем! Напротив — секс имеет отношение ко всему! Или должен иметь. Если, глядя на Роберта, ты не хочешь, чтобы он прикоснулся к тебе, и если ты не хочешь прикоснуться к нему, то…

— Роберт никогда не прикасается ко мне на людях, — прервала его Валери и, покраснев, добавила: — И мне бы не хотелось, чтобы он это делал.

— Ну, разумеется!

Стивен был столь же спокойным, сколь взволнованной — Валери, когда в следующий момент он внезапно обхватил пальцами ее обнаженное запястье.

Несмотря на легкость прикосновения, оно заставило сердце Валери забиться быстрее. Она тут же поспешила отнести это на счет возмущения столь свободными манерами. Ее пульс также явно участился, и это не прошло мимо внимания Стивена, который держал на нем большой палец. Словно обеспокоенный ее напряженностью, он начал медленно и ритмично поглаживать внутреннюю сторону запястья. Это чтобы успокоить ее и помочь расслабиться, соврала себе Валери, однако вместо успокоения ее сердце почему-то пустилось в бешеный галоп. Неудивительно, что мне вдруг стало так тяжело дышать, мелькнуло в голове у Валери.

Сквозь звон в ушах до нее донесся мягкий голос Стивена:

— Вот видишь — я прикасаюсь к тебе, Валери. Я прикасаюсь к тебе как мужчина, любовник… Я делаю то, что должен был делать Роберт, причем на людях, обозначая свое желание на более интимные действия, когда вы останетесь наедине.

Из пугающей путаницы новых ощущений, обрушившихся на нее, мозг Валери выделил одно и попытался сосредоточиться на этом.

— Но ты не Роберт, — едва дыша напомнила она Стивену.

— Нет, — согласился он, внезапно остановив подстрекательские круговые движения своего большого пальца, и добавил слегка посуровевшим тоном: — И уверяю тебя, если бы я был им, ты ни секунды не сомневалась бы в моих чувствах к тебе…

— В чьих-чьих, а в твоих чувствах я и так не сомневаюсь, — нашла в себе силы ответить Валери. — Я отлично знаю, что ты ко мне испытываешь, и не сомневайся: то же самое я чувствую по отношению к тебе, только в еще большей степени!

Неосознанный женский инстинкт заставил ее при этом решительно вскинуть голову и словно бросить ему в лицо эти слова, но пламя, сверкавшее во взгляде Стивена, заставило Валери поспешно отвернуться.

Никогда раньше в его глазах она не видела такого… страстного, такого… настойчивого выражения. Он всегда казался спокойным, сдержанным человеком… Слишком спокойным и слишком сдержанным?

— Вэл!

Она повернула голову и слегка нахмурилась, узнав в обладательнице голоса сотрудницу Роберта — Рэйчел. Валери недолюбливала Рэйчел — особенно после их неудачного похода по магазинам. Высокая, длинноногая брюнетка, обращавшаяся с ней довольно надменно, имела дурную привычку сокращать имя Валери. Никто не имел на это права, кроме братьев и отца. К тому же Рэйчел произносила его так, словно оно принадлежит мальчишке, — чуть покровительственно и насмешливо.

— Есть какие-нибудь известия от Роберта? — спросила она у Валери, не отрывая заинтересованного взгляда от Стивена и улыбаясь исключительно ему. Каким-то образом Рэйчел удалось встать так, что негустая тень деревьев, выгодно подчеркнув матовость ее щек, в то же время оттенила блестящие черные волосы. — Сегодня утром мы получили от него телеграмму. Он сообщает, что устроился отлично, но ему не хватает нас. — И, хотя подошедшая разговаривала только с Валери, та заметила, что Рэйчел почему-то оказалась ближе к Стивену, как бы заслонив от него все остальное, включая и ее, Валери.

— Да, мне он тоже прислал телеграмму, — к собственному стыду и ужасу, соврала Валери. А ведь Роберт, несмотря на обещание, так и не прислал никакой весточки, не позвонил.

Должно быть, что-то отложилось в ее голове из поучений Стивена, рекомендовавшего наблюдать за повадками других людей. Бесцеремонные маневры Рэйчел, с помощью которых та пыталась создать некоторую ауру близости между ней и Стивеном и полностью исключить Валери из общения, не ускользнули от внимательного взгляда девушки.

Ну и Бог с ней! Бог с ними, разозлившись, решила она. Ее это не касается никоим образом, и нет ничего странного в том, что Стивен привлек внимание этой красотки. Они друг друга стоят.

— Вы — один из клиентов Валери? — услышала она вопрос Рэйчел, обращенный к Стивену. Голос прозвучал нежно и мелодично. С мягким женственным смешком женщина добавила: — Думаю, она мастер своего дела. К своему стыду, должна признаться, что даже не знаю, как сменить шину…

— Меняют не шины, а колеса, — четко проинформировала ее Валери. Она встала и, многозначительно взглянув на Стивена, сказала: — Кажется, ты собирался повести меня по магазинам…

— По магазинам? В этом я знаю толк! — с энтузиазмом воскликнула Рэйчел.

На какое-то мгновение Валери с ужасом решила, что ей предстоит испытать дополнительное унижение и Стивен пригласит Рэйчел присоединиться к ним. Но вместо этого он просто улыбнулся и, взяв Валери под руку, поднялся вместе с ней со скамейки. Если бы кто-нибудь десять минут назад сказал, что она будет по-настоящему благодарна Стивену Элсуорту за такое проявление старомодной галантности и заботливости, Валери рассмеялась бы ему в лицо. Слава Богу — никто этого не сделал, иначе ей пришлось бы подавиться собственным смехом, неохотно признала девушка.

Отойдя от скамейки подальше, Стивен вкрадчиво произнес:

— Ты не говорила мне, что Роберт прислал тебе телеграмму.

— Я не обязана все тебе рассказывать, — ответила Валери с вызовом.

Стивен все еще легонько поддерживал ее под руку, но когда девушка попыталась высвободиться, то обнаружила, что хватка его значительно крепче, чем она предполагала, и сочла за благо сдаться, ограничившись лишь возмущенным взглядом, а также коротким и поразительно женственным движением головы, заставившим Стивена с трудом сдержать улыбку сочувствия. Он сухо заметил:

— Да уж… Почтальон сегодня, очевидно, обошел мой дом стороной.

— Ох! — Валери не смогла сдержать растерянного возгласа. — Но не могла же я позволить ей думать, что Роберт телеграфировал своим коллегам, но не мне! — попыталась защититься она.

— Своим коллегам или ей? — цинично уточнил Стивен и, подняв свободную руку, провел большим пальцем по щеке девушки, словно смахивая какую-то соринку или слезу. Немного помедлив, он мягко произнес: — Что ж, должен сказать, что с твоими женскими инстинктами все в порядке. Посмотрим теперь, сможем ли мы обнаружить еще какие-нибудь женские черты. Как давно ты надевала что-нибудь, кроме джинсов и комбинезонов, Валери?

— Вчера вечером, — нашлась она, пытаясь перевести дыхание, которое перехватило при шутливо-нежном прикосновении к ее лицу. Увидев вопросительно поднятые брови, она ехидно добавила: — Я не сплю в рабочей одежде, Стивен.