Все изменить - Берристер Инга - Страница 26

Дверь распахнулась: на пороге и впрямь стоял Джоэл Говард. Кэсси побледнела как полотно, пальцы до боли вцепились в край стола.

— Какого черта ты не снимаешь трубку?

— Я была занята, — солгала Кэсси. — Я работала… Я… — Она отважилась поднять взгляд — и тут же отвернулась. Сапфирово-синие глаза недобро поблескивали. Джоэл явно нервничал — наверное, взять не может в толк, что с постылой женой делать…

— Кэсси, касательно прошлой ночи… — начал он, и постороннему наблюдателю вполне могло бы показаться, что в голосе его звучит тревога и едва ли не мольба. Но Кэсси не позволила себе обмануться.

— Я бы предпочла не обсуждать прошлую ночь, — холодно оборвала она. — Прошлого не воротишь, и оба мы жалеем о сделанном. Если ты хочешь, чтобы я уехала…

— Нет. — Искра несбыточной надежды затеплилась было в душе, но тут же погасла, едва Джоэл пояснил: — Тебе никак нельзя уезжать — ты разве забыла о званом вечере?

Да, конечно, званый вечер. Кэсси с трудом сдержала истерический смех.

— Да… Совсем вылетело из головы.

— Пожалуй, лучше я сам перееду. Пересудов это не вызовет. Мы оба сейчас страшно заняты, а я и так частенько ночую в Лондоне. К приему я, безусловно, вернусь…

— Безусловно, — эхом повторила Кэсси. Уж в течение одного-то вечера он как-нибудь вытерпит ее присутствие, тем более что соберется целая толпа гостей…

— Кэсси…

Она отвернулась к окну, скрывая слезы.

— Кэсси, если я…

Внезапно в ней заговорила гордость.

— Мне от тебя ничего не нужно, Джоэл, ровным счетом ничего… — исступленно воскликнула молодая женщина. — Только будь добр, оставь меня в покое и дай спокойно поработать!

Дверь с грохотом захлопнулась за ее спиной. Кэсси так и не подняла головы. Слезы жгли глаза. Молодая женщина не сдвинулась с места до тех пор, пока за окном не послышался разъяренный рев мотора. Миг — и машина скрылась за поворотом. Вне всякого сомнения, сегодня в его объятиях окажется женщина опытная и благоразумная… не то, что она, слабая, восторженная дурочка!

Ближе к ночи Кэсси поднялась наверх: спать ей не хотелось, но час был поздний. Повинуясь необъяснимому мазохистскому порыву, молодая женщина направилась в комнату Джоэла. Ящики выдвинуты, двери комода распахнуты… все свидетельствовало о желании владельца бежать без оглядки. Молодая женщина прошлась по спальне из конца в конец, машинально подбирая разбросанные вещи и убирая их по местам, и упрямо не глядя в сторону кровати. Постель так и осталась смятой после той ночи любви, рубашка Джоэла одиноко валялась на полу.

Стоило ей прикоснуться к рубашке — и Кэсси поняла, что совершила ошибку. Слезы потоком хлынули по щекам, все тело заныло от непереносимой боли. Смутный аромат его лосьона еще держался в складках ткани, и при взгляде на кровать бедняжке отчаянно захотелось свернуться клубочком под одеялом, воображая про себя, будто прошлая ночь все еще длится и Джоэл — здесь, рядом. Молодая женщина швырнула смятую рубашку в корзину с грязным бельем и поспешно возвратилась к себе. Приняла душ, стараясь не обращать внимания на еле заметные синяки на коже, и натянула одну из старых, хлопчатобумажных ночнушек. Легла в постель, запрещая себе думать о муже. И до утра не сомкнула глаз: глядела в темноту, стойко перенося боль утраты и горечь безответной любви.

Минуло десять дней. Кэсси благодарила судьбу, что приготовления к званому вечеру хотя бы отчасти отвлекают ее от невеселых мыслей. Опасения касательно беременности не оправдались, и молодая женщина не знала, радоваться ей или огорчаться. Разумеется, малышу необходима благополучная, счастливая семья; и все-таки мысль о ребенке Джоэла дарила неизъяснимое блаженство.

За день до вечеринки Джоэл возвратился домой, усталый и раздраженный. Кэсси изо всех сил старалась казаться веселой и довольной, и за ужином принялась расспрашивать мужа о ходе его исследований.

Джоэл отвечал коротко и отрывисто, явно поглощенный своими мыслями. То и дело он искоса поглядывал на жену и сосредоточенно хмурился, точно пытался что-то выяснить для себя. Неужели догадался о ее чувствах? Сердечко Кэсси беспомощно затрепыхалось в груди. Если так, пусть лучше промолчит!

— Вы с Мирандой переписываетесь? — Нежданный вопрос застал молодую женщину врасплох. Впервые Джоэл упомянул о матери по доброй воле, и Кэсси радостно протянула ему полученное утром письмо.

— Еще чего не хватало, — холодно отмахнулся он. — А флорентийский Ромео тоже заваливает тебя посланиями?

От Бернардо вестей не было, да Кэсси их и не ждала. Родители юного повесы от души надеялись, что тот наконец остепенится и сделает предложение одной милой девушке, дочке школьного приятеля Нико. Кэсси знала об этом со слов Миранды; однако сам Бернардо не писал и не звонил.

— Нет, — не менее холодно отозвалась молодая женщина, и на мгновение показалось, что лицо Джоэла побледнело и осунулось, скулы обозначились резче, а в уголках губ пролегли морщины. Кэсси отчаянно захотелось погладить мужа по щеке, успокоить и утешить, но можно ли давать волю чувствам? — На завтра все готово, — на одном дыхании выпалила она с наигранной бодростью. — Надеюсь, с фондами у тебя нет проблем?

— Откуда сия заботливость? Не терпится от меня избавиться? — прорычал Джоэл, резко отставил тарелку и вскочил на ноги. — Извини, мне некогда.

И с чего это Джоэл взял, будто ей не терпится от него избавиться, гадала Кэсси, не на шутку озадаченная нежданной вспышкой. Неужели он в самом деле верит, будто жене этот брак в тягость? Или просто проявляет такт и щадит ее гордость, делая вид, что не догадывается о ее истинных чувствах? Но расспросить мужа подробнее бедняжка не смела.

В ту ночь ей снова не удалось заснуть толком — ведь Джоэл был совсем рядом, за стенкой, один-одинешенек в своей постели, так же, как и она — в своей. Напоминая себе, что день предстоит тяжелый, Кэсси наконец задремала, но сон приходил урывками, в бессвязный поток видений вплетались воспоминания о ласках Джоэла. Проснулась она измученная, с больной головой.

А работать пришлось, не покладая рук. Доставили цветы; молодая женщина расставила их по вазам. В назначенный срок явилась миссис Поллит и навела блеск в гостиной и в галерее. После обеда нагрянула наемная прислуга. Гостей звали на семь часов. Кэсси не без удовольствия узнала, что никто из приглашенных не планирует остаться на ночь.

В шесть молодая женщина в последний раз прошлась по комнатам, проверила меню, а затем поднялась наверх, чтобы переодеться. Утром она побывала в городе и сделала модную прическу: каштановые локоны мягкими завитками ложились на плечи, отливая золотом в лучах заката.

Ради торжественного случая Кэсси нарядилась в шелковый костюм, привезенный из Италии: медово-золотистые и сапфирово-синие тона добавляли глазам яркости и глубины, а элегантный покрой подчеркивал изящество фигуры.

В шесть сорок пять девушка спустилась вниз, с трудом сдерживая нервную дрожь и гадая, куда запропастился Джоэл. Не успела она переступить порог гостиной, как из спальни появился владелец Говард-холла собственной персоной, перегнулся через перила и нетерпеливо окликнул жену.

— Кэсси, ты не поможешь мне справиться с треклятыми запонками?

Выглядел он на редкость импозантно: темные брюки облегали бедра, шелковая рубашка сияла белизной. Кэсси медленно двинулась наверх, стараясь дышать как можно ровнее и от души надеясь, что не выдаст обуревающих ее чувств.

Джоэл нетерпеливо вытянул вперед руку, покрытую темными, курчавыми волосками. Девушка невольно отпрянула, вспомнив, как ощущала под пальцами шелковистые завитки на его груди.

— В чем дело? — резко осведомился Джоэл. — Брезгаешь ко мне прикоснуться? Еще недавно ты пела совсем другую песню, раскрасавица Кэсси!

Должно быть, он почувствовал настороженную отчужденность жены. Железные пальцы ухватили ее за подбородок, сапфирово-синие глаза зло вглядывались в побледневшее личико. Но что он собирался сказать, Кэсси так и не узнала, ибо в дверь требовательно позвонили. Владелец Говард-холла недовольно нахмурился, а молодая женщина, вспомнив о своих обязанностях, ловко закрепила запонку и опрометью сбежала вниз, встречать первых гостей.