Верное средство - Берристер Инга - Страница 2

Двери замка открылись, и закатное солнце, отразившись от стекол, на мгновение ослепило Анабел. Вышедший навстречу гостям мужчина был одет в безукоризненно сшитый серо-голубой костюм, зачесанные назад черные волосы открывали породистое лицо. Он прикрикнул на собаку, продолжавшую заливаться лаем, и пес послушно умолк.

В приступе сильного волнения Анабел судорожно вцепилась в руль, но Майкл уже вышел из машины и открыл девушке дверцу. Анабел вышла и почувствовала, что ноги стали ватными.

— Майкл Роберте, — представился ее босс. — Моя помощница, мисс Анабел Рейвен. А вы, должно быть…

— Жиль Фребур, граф де Шовиньи.

Он говорил по-английски бегло и без всякого акцента. Ничего удивительного, подумала Анабел, пытаясь справиться с оцепенением, в которое впала. Как-никак его мать англичанка.

— Анабел, — улыбнулся граф. Пожатие его смуглой руки с длинными пальцами было сильным и энергичным.

— Жиль, — пробормотала она, силясь улыбнуться. — Как поживает тетя Кэролайн?

Глаза графа насмешливо заискрились: от его внимания не ускользнуло замешательство гостьи.

— Отлично. Наслаждается красотами островов Карибского моря. У нас с Анабел общая тетушка, — небрежно объяснил граф вконец растерявшемуся Майклу. — Точнее, тетушкой она приходится мне, а Анабел она…

— …Крестная мать, — закончила девушка, глубоко вздохнув и пытаясь успокоиться.

Вот это совпадение! — горько усмехнувшись, подумала она. Покидая Англию, я понятия не имела, что мы направляемся к Жилю Фребуру. А если б имела, то не отправилась бы сюда ни за какие коврижки!

— Проходите. — Жиль продолжал насмешливо улыбаться, словно читая ее мысли. — Мадам Лебон, моя экономка, покажет отведенные вам комнаты — вы устали с дороги и наверняка хотите отдохнуть, а вечером я даю обед в честь вашего приезда. Виноградники мы поедем осматривать завтра.

Они вошли в огромный квадратный холл. Пол был застелен пушистым ковром такой красоты, что наступить на него было бы кощунством. Над гигантским камином красовался вырезанный в камне герб Шовиньи, и Анабел с опозданием вспомнила, что тетя Кэролайн как-то обмолвилась, что муж ее сестры — граф. Мать Анабел училась с Кэролайн и ее старшей сестрой, будущей графиней де Шовиньи, в одной школе.

Анабел посмотрела на Жиля, с которым познакомилась шесть лет назад. Ему было тогда двадцать пять, он приехал ухаживать за тетушкой, перенесшей тяжелейший грипп.

За это время он мало изменился, разве что стал вызывающе мужественным. Интересно, сильно ли изменилась я? Видимо, да, подумала она. Тогда мне было шестнадцать, я была застенчивой, неуклюжей и вспыхивала от каждого взгляда Жиля. Теперь мне двадцать два, я взрослая женщина, привыкшая отвечать сама за себя.

Одетая в черное экономка выслушала указания Жиля, сложив пухлые руки на животе. Под ее неприветливым взглядом девушка оробела и занервничала.

Когда Анабел с Майклом вслед за мадам Лебон поднялись по лестнице, прямо перед собой они увидели портрет лихого вояки наполеоновской армии. Сухощавое тело, глянцевые черные волосы и, конечно, лицо красноречиво свидетельствовали о родстве изображенного на портрете мужчины с Жилем.

Майкл уловил сходство и обратил на него внимание Анабел. Та лишь пожала плечами. Изображенный на портрете человек явно был удальцом и сорвиголовой, в то время как Жиль относился ко всему на свете с равнодушным высокомерием, которое Анабел ничуть не нравилось. Казалось, мнение окружающих ему совершенно безразлично и он живет по правилам, которые устанавливает для себя сам. Таким людям опасно перечить…

— Ваши спальни на одном этаже, — сообщила экономка Майклу и Анабел. — Но если вы желаете жить в смежных комнатах…

Откровенный намек заставил Анабел покраснеть, и она незаметно толкнула Майкла в бок.

— Мы с мисс Рейвен деловые партнеры, — решительно заявил Майкл. — Так что смежные комнаты нам не нужны.

Немного погодя он зашел к Анабел, посмотреть, как она устроилась на новом месте.

— Вообще-то мысль была интересная, — со смешком сказал Майкл, имея в виду предложение экономки поселить их в смежных комнатах, — Если бы у тебя возникло такое желание, я бы возражать не стал. Но поскольку его нет, не о чем и говорить. Похоже, наши с тобой соотечественники и соотечественницы не отличаются высокой моралью. Кажется, французы привыкли к тому, что английские боссы спят со своими помощницами.

Возможно, Майкл прав… И все же во взгляде экономки Анабел определенно уловила неприязнь, адресованную ей персонально, а не просто одной из дочерей Туманного Альбиона.

— Ты никогда не говорила, что имеешь знатных родственников. — Майкл притворился недовольным, хотя глаза его смеялись. — Если бы я знал, что ты накоротке с графом, нам не понадобилось бы ехать сюда. Ты могла бы использовать свое знакомство и убедить его согласиться.

— Я не знала, что Жиль унаследовал титул, — развела руками Анабел. — К тому же мы не родственники, да и что на короткой ноге тоже не скажешь, — мы виделись всего один раз. Так, шапочное знакомство…

О нет, лгунья, поднимай выше, упрекнула себя Анабел, когда Майкл ушел.

В шестнадцать лет ей казалось, что она безумно влюблена в Жиля. То была роковая любовь. Анабел была зеленее весенней травы и совершенно потеряла голову, ощутив сильную тягу к Жилю. Если бы он попросил умереть ради него, она сделала бы это с радостью. Ей было вполне достаточно, чтобы любимый просто существовал на свете. Как в любой первой любви, в чувстве Анабел не было ничего сексуального.

Анабел заставила себя забыть об этом увлечении, а особенно о его горьком и постыдном финале, который омрачил ее юность. Она вдруг подумала, а не предупредить ли Майкла, что с такой помощницей он вряд ли добьется успеха в решающих переговорах с графом, но затем решила: ни к чему. Я видела Жиля шесть лет назад, едва ли он до сих пор имеет на меня зуб. Конечно, мне неприятно его видеть, но придется потерпеть, благо недолго: Майкл говорил, что наш визит рассчитан на три дня. Осмотрим виноградники, винные погреба и, даст Бог, заключим желанную сделку, в результате которой на полках супермаркетов «Уэстбери» появятся бутылки с этикеткой «Замок Шовиньи». Овчинка стоит выделки.

Кажется, Жиль не экономит на гостях, подумала девушка, вешая свои вещи в шкафы, стоящие вдоль одной из стен. В их дверцы были вделаны зеркала. Деревянные панели гармонировали с остальным убранством комнаты, в котором безошибочно угадывался стиль «ампир». Нетрудно было представить в этом интерьере соблазнительно одетую Жозефину, раскинувшуюся на светло-зеленой кушетке и с нетерпением ожидающую императора.

Все здесь было в тон — от цветного узора на бледно-зеленых шелковых драпировках до штор и покрывала. Великолепный дамский письменный стол и в пару к нему кресло; белый с золотом туалетный столик на длинных веретенообразных ножках — все изящное, старинное… Данью современности были только светильники, стоявшие по обе стороны огромной кровати, но и те были стилизованы «под старину».

Короче, убранство спальни стоило целого состояния, а таких комнат в замке множество. Ясно, Жиль очень богатый человек, который может себе позволить выбирать, кому продавать вино. Не приходилось сомневаться в том, что после сбора урожая он устраивал в замке те самые обеды, которыми так славятся французские виноградари. Эти обеды для гурманов проходят в торжественной обстановке по тщательно разработанному ритуалу и становятся гимном в честь почетного гостя — Его Величества Вина.

Анабел улыбнулась: как хорошо, что я вовремя вспомнила об этой традиции и догадалась прихватить с собой «маленькое черное платье»!

От вызывающей роскоши ванной комнаты у Анабел захватило дух. Мрамор, позолота, зеркала от пола до потолка… Она ощутила себя обитательницей гарема, единственное предназначение которой — ублажать своего хозяина. Девушка погрузилась в горячую воду и испытала давно забытое наслаждение. В Лондоне Анабел снимала квартиру вместе с двумя подругами, поэтому могла рассчитывать только на непродолжительное стояние под душем и лишь мечтала хорошенько понежиться, когда у нее будет собственная ванная.