Высокое напряжение - Кивинов Андрей Владимирович - Страница 18

– Ты версии начальнику РУВД будешь строить или проверяющему из Главка. А нам они без надобности. Когда будет за этим столом Марат-акробат сидеть в наручниках, вот тогда и будем умничать.

– Да не строю я версий. Так просто рассуждаю.

Казанцев недовольно скомкал испорченный бланк «усовки» – запроса в информационный центр для проверок на судимость – и метко закинул его в корзину.

– Не, писать бумаги в такую жарищу строго противопоказано. У тебя в поликлинике никакого блата нет? Справочку бы сотворить, что товарищу Казанцеву К. Н. категорически запрещено писать какие-либо бумаги – позволительна лишь роспись в ведомости на зарплату – в связи с тяжелым состоянием здоровья. Ну, или что-нибудь в таком духе. Представляешь, поднял бы меня начальник РУВД на совещании, начал бы вставлять по поводу какого-нибудь ОПД, а я раз и справочку на стол, извиняемся, мол, не можем.

– Тогда после совещания тебе все же пришлось бы написать одну бумажку – рапорт на увольнение. Наше министерство держится на трех китах – на бумагах, процентах и проверяющих. И если один кит утонет, ведомство тоже рискует пойти ко дну. Черт, где там Белкин с мичуринцами? Время пить «Херши».

Как бы услышав вопрос Гончарова, на пороге «убойного» кабинета возник Вовчик.

– Виноват, господа. Сами знаете, наш суд – самый тягомотный суд в мире. Я уж и так и эдак. А мне все одно талдычат: «Вы оказывали психологическое давление на подсудимого? Он утверждает, что оказывали. А еще он утверждает, что вы заставляли его курить наркотики и под их влиянием он дал вам обличающие себя показания». Я им: «Ясное дело, заставлял. Двое ему рот раскрывали, а я дым вдувал». Тут они давай мне вопросы наводящие задавать, один другого умнее. А не обзывал ли я товарища «козлом»? А не угрожал ли товарищу тюрьмой? Мне в конце концов надоело, я и спросил: «Граждане участники процесса, скажите толком, что вам от меня надо? Мне на задержание ехать пора». А они опять за свое: «Не было ли у вас внутреннего убеждения, что подсудимый не виновен…» Насилу вырвался. Ну что, ломанулись?

– Да, поехали. И так опаздываем.

Время близилось к шести вечера. Номер телефона, полученный от дачника, был установлен в гостинице «Северная», на другом конце города. Днем Казанцев сгонял в отель, навел справочки и узнал, что в одной из комнат второго класса, то есть с телефоном, действительно проживает парнишка по имени Марат, по фамилии Гасымов, по профессии коммерсант. Вероятно, на букву «Б».

Как пояснила всезнающая коридорная, господин Гасымов живет один в двухместном номере, оплачивая обе койки. Раньше семи в отель не возвращается, посторонних антиобщественного поведения не приводит, в употреблении спиртного и женщин замечен не был, вежлив, морально устойчив, внешне приятен.

Приятность внешности «убойный» отдел не интересовала, но за остальное Казанцев сказал милой женщине большое милицейское «мерси», а заодно успел забить с ней стрелочку завтра вечером у Мариинского театра. Коридорная, оказывается, балет обожает. Какое совпадение. Надо же, Казанова тоже без него жить не может.

Сейчас, взяв напрокат служебный «жигуль» начальника районного розыска, пару жилетов и дубинок, господа дружно двинулись к «Северной».

Ломать голову над задержанием Марата не стали. Простота – залог успеха. В городе канун Игр Доброй Воли, вся милиция на ушах, чистка гостиниц – вещь обычная. Здрасьте, это мы, будьте любезны «аусвайс». Ах, нету? Хо-хо, тогда пошли. А бронежилеты с дубинками – на случай непредвиденных глупостей.

В машине, чтобы скоротать час дорожного времени, Белкин вновь принялся излагать правдивые истории из своей жизни:

– Меня постоянно по судам таскают. Чуть кто в отказ – Белкин, ну-ка, бегом сюда, давайте разбираться. А одна мамаша ворюги малолетнего, знаете, что удумала? Пришла ко мне, пока отпрыск ее суда в тюрьме ждал, и давай меня трехэтажным крыть. Такого наплела, в гопкомпании не услышишь, и все больше с уклоном в эротику. Я, сами понимаете, ответил. Поскромнее, но ответил.

Поорали друг на друга минуту-другую и разбежались. Ну, вернее, она убежала, а я остался. Так и не понял, что ей от меня надо было. Сначала не понял. Вот ведь бестия. У нее в сумке, оказывается, магнитофон был спрятан. Она потом свои реплики стерла и на суд запись принесла. Так и так, вот каким образом сотрудники милиции ведут себя с посторонними. А теперь представляете, что они творят с подозреваемыми? Представили? Ну, и сынок с адвокатом в ту же дудку – избил, обкурил, оказал психическое воздействие.

Я стою на трибуне, то есть перед судьей, отдуваюсь как могу. А потом говорю

– дайте час и все вопросы отпадут сами собой. И мигом к себе. Не, думаю, не получится у вас честного парня Володю Белкина оклеветать. Опорочить его светлое ментовское имя. Потому что у Володи Белкина тоже в столе магнитофон имеется на всякий случай. И выключатель в дверном косяке. Как кто заходит – внимание, запись. Дубль первый, натуралистический.

Я магнитофон извлек, в дипломат его и на суд. Как врубил мамашины цитаты про любовь на весь зал… Мамашку потом еле водой отпоили. Судья с чувством юмора мужик оказался, влепил хлопцу по максимуму. Не, я, конечно, родителей и близких понимаю, они ради того, чтобы оправдали, на все готовы, но зачем на нас-то выезжать?! Особенно такими методами? А что, я не прав?

– Прав, Вовчик, прав. Только помолчи немного, надоел трескотней.

– А чего ты мне рот затыкаешь? – обиделся Белкин. – Потаскали б тебя с мое по судам, тоже слюной бы брызгал.

– Кончайте, – прервал спорящих Паша. – Как обставляться будем? Перед Маратом? Он же сразу срубит, откуда адресок узнали. Не хотелось бы дачника подставлять.

– Да пошел он подальше. Мы из-за него целую неделю потеряли, а теперь еще и обставляться должны, – зло ответил Белкин.

– Я согласен с коллегой, – поддакнул Казанцев. – Будем работать как обычно

– проверка паспортного режима. Если что – в рог.

Машина с трудом продиралась сквозь дорожные пробки, постепенно приближаясь к заданной цели. Маячок на крыше слабо действовал на других водителей, желание побыстрее проскочить загруженные участки в большинстве своем пересиливало необходимость уважения властей.