Трудно быть мачо - Кивинов Андрей Владимирович - Страница 35

Рабочие ремонтировали поврежденный взрывом стеллаж. Чернаков подошел и немного постоял рядом. «Да, Дима хоть и больной на голову, но не окончательно потерянный. Банку с зарядом поставил отдельно, в нишу с кистями и валиками. Может, и случайно конечно. Нет, не случайно. Потому что начинки в бомбе не было. Не хотел, чтобы посторонние пострадали. Значит, это ему, Чернакову привет. Ибо у Чернакова по любому будут проблемы. Большие проблемы.»

Позвонил генерал. Обрадовал, что в офисе «Заботы» свирепствует комиссия из разрешительной системы. Проверяют бумаги и оружейку. Все ли соответствует нормативам? И не ошибочно ли выдана лицензия? Глухарев отбивается с трудом, генеральская папаха и связи уже не выручают, ибо в наше время это не аргумент. Могут выручить только деньги, в крайнем случае, хорошая баня, с хорошими банщицами, как минимум. Предупредил, чтобы Чернаков был готов, скорей всего, комиссия заглянет и в «Планету».

Тоже известная политика. Гораздо проще раздолбать охрану, прозевавшую бомбу, чем искать тех, кто эту бомбу поставил…

– Как там Тагиров? Не выставляет за дверь?

– Тагиров вменяемый мужчина, он как раз понимает, что мы не причем. Но решает не он, а московские ребятки. А они, боюсь, особо разбираться не будут. Раз допустили, значит виноваты.

«Да, правильно, что я не сдал Диму… Тогда бы никаких вариантов…»

Он не стал дожидаться вечера. Чем быстрее поговорит с Юлиным мужем, тем лучше. Но дегустатора Ерофеева брать уже не стоит.

Вячеслав Андреевич поднялся в свой кабинет, где продолжал заседать штаб, взял из сейфа «Осу», оружие «останавливающего» действия. Наспех, без аппетита, перекусил в корпоративном кафе. Оно, несмотря на катаклизм, продолжало функционировать, торгуя лапшой.

Нашел народного судью, бывшего сегодня старшим смены. Предупредил, что исчезнет на час-полтора.

– Ходатайство принято, – сухо ответил Валентин Михайлович.

По дороге вновь попытался продумать линию поведения. В отличии от прошлого раза, теперь ему есть что предъявлять несчастному супругу. Хочешь со мной разбираться, козел, вот и разбирайся, а посторонние страдать не обязаны.

Сначала, без разговоров в морду. Стоит захватить клюшку. Не откроет дверь, выбью к чертовой матери… Правда, Димочка может ответить огнем. Вдруг, у него действительно граната припрятана…

Значит надо брать лаской, по-доброму. «Я тебя очень хорошо понимаю, Дмитрий Батькович…» И только потом в морду…

Город сверкал мишурой. Люди вдохновенно готовились к празднику. Наверное, самое лучшее время. Предвкушение. Многие очень любят предновогодние хлопоты. И Чернаков любил.

Непременно, в морду… Я тебя вылечу от контузии… «За грубую игру на две минуты удаляется…» Плевать, отсижу.

Дорога заняла сорок минут, удалось без временных потерь проскочить самые проблемные участки. Дом-корабль, двор. Димина рыжая «копейка» на привычном месте. Стоп-машина! Полный назад!

Возле машины торчали посторонние. И вряд ли это были желающие поглазеть на раритет автопрома. Один сидел внутри, второй копался в чреве раскрытого багажника, выкладывая на снег пожитки. Еще пара – мужчина с женщиной, наблюдала за первыми, стоя рядом.

Другой, может, и не догадался бы, что здесь происходит, но Чернаков въехал в происходящее слету. Обыск. Самого Димы среди участников следственного действия не было.

Вячеслав Андреевич притормозил, всунул «девятку» между двумя старыми иномарками и заглушил двигатель. Посмотрим, посмотрим…

Возле Юлиного подъезда две машины. «Жигуль» и «Волга». Водилы на месте, движки включены. Обе с «белыми» гражданскими номерами. Значит, «комитетчики»… Менты не стали бы менять синие номера на белые.

Ребята, копающиеся в машине, пригласили мужчину и женщину в салон. Те что-то подписали, вероятно, протокол. Их отпустили. Один из парней остался в «копейке», второй, помоложе, скрылся в Юлином подъезде.

Диму вывели через пятнадцать минут. Двое в гражданском. Затолкали в «Волгу». Потом вышел третий. Это был «брат», имя которого Чернаков так и не вспомнил. В руке большой пакет с логотипом «Планеты». Дима был в свитере, без «пумовской» куртки. Знакомая повязка на черепе.

«Волга» укатила, следом тронулась Димина «копейка». Вторые «Жигули» возле подъезда остались. Видимо, в квартире продолжался обыск. Или засада. Дождаться второго члена семьи.

«Та-а-а-ак… „Брат“ поступает не по-братски… Значит, вызывая Чернакова в Большой дом, он уже знал кто на пленке. Зачем, тогда этот спектакль? Проверка на вшивость? Ведь не узнать Диму невозможно. С повязкой на репе по магазинам обычно не разгуливают.

И что теперь делать? Звонить „брату“? Я вспомнил, вспомнил! Это же Юлькин муж! Я ему маковку поцарапал бутылкой, а он супермаркет в отместку заминировал!»

Так брат это уже и так знает… Интересно, как они Диму вычислили? ФСБ, конечно, могущественная организация, но вряд ли по одной куртке меньше чем за сутки в таком городе как Питер установишь человека. Значит, есть еще что-то…

Надо предупредить Юлю, чтобы была готова. Ее тоже наверняка ищут. Шпионские страсти. Набрал номер.

– Малыш, это я. Диму задержали. КГБ.

– Как?!! За что???

Значит, ее еще не нашли.

– Это он взорвал «Планету»…

Когда Юля немного пришла в себя, он велел ей куда-нибудь уехать от подруги и не отвечать ни на какие звонки, кроме его. Юля заявила, что немедленно поедет в Большой дом.

– Зачем?!

– Как зачем? Ведь ему надо отвезти еду и вещи!

Дубиной ему надо меж рогов.

– Не волнуйся. Там кормят достойно. И одевают тоже. «Гуччи», «Армани»…

На ужин – суши. Я перезвоню вечером.

Что дальше? Возвращаться в «Планету» и тупо ждать? Все рассказать Глухареву или Тагирову, пока им не расскажут другие? «Извините, господа старого поэта. Рифма ударила в голову неразумную…» «Моча тебе в голову ударила, а не рифма».

Нет. Сначала надо разобраться с «братом».

Вячеслав Андреевич выкурил еще одну сигарету и набрал номер.

– Алло, брат! Это Чернаков. Из «Планеты»… Я, кажется, вспомнил этого бойца…

– Что, правда?

Даже если «смежник» заканчивал театральный институт на курсе у Мюллера, то сейчас он не играл. Вне всяких сомнений.

– Правда. Я сейчас подъеду.

– Минут через сорок… Мы застряли в пробке. Я оставлю на вахте пропуск.

Дорогу сам найдешь?

– Найду.

Дорога к Большому дому отняла еще полтора часа жизни.

«Осу» оставил в машине, чтобы не обвинили в нападении на цитадель федеральной безопасности. Вахта, коридор, кабинет. «Брат».

– Ну, что?

«Братская» улыбка говорила, что день удался.

Чернаков рассказал историю своей несчастной любви. Опустив сцену в мотеле.

«Брат» слушал с неподдельным интересом. И, скорей всего, интерес в большей степени был личным, нежели служебным. Видимо, в жизни разведчика существовали аналогичные проблемы.

– Башку ты ему проломил? – спросил он, выслушав печальную повесть.

Пришлось поведать про напрасно загубленную бутылку молдавского красного.

– Но вы ведь и без меня его просчитали? Верно? – в свою очередь уточнил Вячеслав Андреевич.

– Допустим, – согпасился большой брат.

– И зачем мне кассету показывал? Проверка на вшивость? Чай, кофе, потанцуем…

– Нет, Слава… Когда ты был у меня, я действительно не знал кто это.

Брат достал из сейфа видеокассету.

– Это запись паркинга. Спустя минуту после закладки Дима вышел из «Планеты» и сел в свою «копейку». Но картинка хилая, никаких гарантий, что смогли бы прочитать номера на машине. Поэтому тебя и пригласили.

– То есть, вы их все-таки прочитали?

– Да. Эксперты постарались. Оцифровали запись, увеличили… Но ты на тот момент уже уехал.

– Понятно… Вы задержали его?

– Да… Полтора часа назад. Нашли под шкафом пустую банку из-под краски.