Продавец слов - Кивинов Андрей Владимирович - Страница 16

Больше ничего стоящего в газете не имелось. Бросив её на диван, Антон достал из шкафа специально купленный уголовный кодекс. Надо хоть немного въехать в тему, чтобы не написать полной галиматьи…

На следующий день, ровно в три часа он нажал кнопку звонка соседской квартиры. Удивительно, но Борька не обманул – он оказался дома. Антон, по правде говоря, и не рассчитывал. Сосед смотрел на Антона каким-то затравленным взглядом, словно на том был надет белый балахон, а в руке зажата окровавленная коса.

– Ну, что, обрадуешь чем-нибудь?

Борька молча кивнул, потом пробормотал: «Да, сейчас», и скрылся в комнате. Вернувшись, протянул пять стодолларовых купюр, перетянутых резиночкой.

– Извини, пока больше нет…

– И когда будет? – Антон убрал деньги в карман.

– Ну, Антон, так тоже нельзя… Ты не прав…

– Интересно, а как можно?

– А вот так.

Последняя реплика принадлежала не Борису. Антон обернулся на голос и тут же получил резкий удар в живот из темноты. Дыхание словно остановилось, Антон закашлялся, согнувшись от боли в поясе и упав на колени. Хрустнули суставы заламываемых за спину рук, щёлкнули наручники. Мелькнули красные лампасы на серых брюках.

– Не дёргаться! Милиция!

– Вы чего, обал…

Удар по почкам.

– Хамить команды не было. Леха, обыщи этого говоруна.

Умелые руки пробежались по карманам старого спортивного костюма Антона.

– О, есть контакт. От ПМ маслёнок.

– Понятые! Понятые! Все видели?!

Антона поставили на ноги. Он узнал одного из милиционеров. Лейтенант из зала игровых автоматов. Второго, коротко стриженого крепыша в чёрной куртке он видел впервые. Судя по голосам, в подъезде находилось ещё несколько бойцов из когорты захвата.

– В чем дело, можно объяснить?

– Объясним… Сначала познакомимся. Старший оперуполномоченный Колядко. Криминальная милиция, – представился крепыш.

Антона подтолкнули к табурету, стоявшему в тесной прихожей. Дыхание восстанавливалось с трудом. Как бы ребро не сломали. На тумбочку положили пять знакомых купюр, ключи от квартиры и маленький пистолетный патрон.

В прихожей присутствовала чета пенсионеров с нижнего этажа. Антон их прекрасно знал, особенно Владимира Аркадьевича, которого снабжал книгами Блаватской, Гурджиева и Штайнера. Тот страстно увлекался окультными авторами. Вероятно, соседей пригласили в Борькину квартиру заранее.

– Здравствуй, Антон… Это ты? Ничего не понимаю.

– Объясняю, – взял слово оперуполномоченный Колядко, – на ваших глазах данный гражданин задержан за вымогательство. При досмотре мы изъяли у него помеченные деньги и пистолетный патрон.

Товарищ аккуратно взял с тумбочки патрон и поднёс к большим очкам Владимира Аркадьевича.

– Сейчас мы составим протокол изъятия, вы подпишитесь в качестве понятых. Это буквально пара минут.

– Владимир Аркадьевич, – кое-как прохрипел Антон, – это все неправда. Борька мне должен… А патрон не мой.

– Так все говорят, – Колядко присев на краешек тумбочки, извлёк из папки чистый лист, – кругом одни жертвы, хоть памятник ставь.

– Владимир Аркадьевич, – не унимался Антон, – я не вру… Не мой это патрон.

– Может, и не твой. Понятые расписываются только в том, что изъят он у тебя. Вместе с деньгами. Представься, пожалуйста, и назови адрес.

Антон выполнил просьбу, скрывать ему особо нечего. Через минуту Колядко протянул понятым исписанный лист и предложил ознакомиться. Владимир Аркадьевич прочитал протокол и как-то неуверенно кивнул:

– Все, вроде, так…

– Ну, и отлично. Возле галочек распишитесь.

Соседи растерянно поставили автографы, Владимир Аркадьевич ещё раз, недоумевая, взглянул на Антона. «Не ожидал…» Тот горько усмехнулся.

«Как дурили вас всю жизнь, так и дурят. А вы только подписи ставите и со всем соглашаетесь».

– Владимир Аркадьевич, маме позвоните… И в издательство «Ариадна». Льву Романовичу.

Понятые удалились. Оперуполномоченный поднёс акт к лицу Антона.

– Ознакомься и распишись.

– Не буду я ничего подписывать. Руки заняты.

– Мужики, грузите его. В отделе побеседуем.

– Прямо по коридору и налево… Стой. Раз-два.

Колядко открыл дверь и подтолкнул Антона.

– Заходи.

Это был обычный кабинет, а не мрачная камера с привинченным к полу табуретом, как предполагал Антон, исходя из фильмов про милицию. Стол, диван, сейф, компьютер. На тумбочке, среди беспорядочно разбросанного хлама знакомая обложка. «Визит Шершня». На стене вместо традиционного портрета президента плакат, разъясняющий, как отличить настоящий доллар от поддельного. Освежитель воздуха на стенке наполнял внутреннее пространство ароматом лаванды. Колядко указал на стул, сам уселся напротив. Наручники с Антона сняли в дежурной части, там же велели вытащить шнурки, но, увидев, что на задержанном домашние тапочки, дали отбой.

Присев, Антон вновь задал вопрос, за что его арестовали.

– Пока не арестовали, а задержали. Но не волнуйся, будет и арест. А дураком здесь прикидываться не надо. Урою… Вот заявление Лосева Бориса Анатольевича. Он пишет, что ты вымогаешь у него деньги, угрожая расправой. Тысячу долларов.

– Я вымогаю?! Интересно, за что? Просто так?

– Он занял у тебя сотню, немного просрочил, ты включил «счётчик».

– Какой ещё счётчик? Он тысячу и занимал. Брату на лекарства. Чуть ли не в ногах валялся. Вон, дома расписка есть.

– Он сразу написал расписку? – сощурив и без того узкие глаза, уточнил оперуполномоченный.

– Нет… Дня три назад.

– Добровольно?

– Конечно…

Колядко достал из сейфа небольшой магнитофон, вставил кассету и нажал кнопку.

Несмотря на шум и треск, Антон различил свой голос.

«Борис, ну, сколько можно ждать?..» Ответный лепет Борьки. «Антоха, у меня сейчас нет денег… Правда». Шипение. «Я тебя предупреждал…» Шипение. «Вот бумага, пиши расписку»… «Хорошо, хорошо, только не убивай»…

Да, разговор имел место, хотя не в таком усечённом виде. Антон ещё удивился, чего это Борька просил его не убивать, думал, шутит. Теперь ясно. Комбинатор. Даже на диктофон записал.

– Вот рапорт участкового Зобина, – продолжил Колядко, выключив магнитофон, – он слышал, как ты угрожал Лосеву расправой в зале игровых автоматов, вынужден был вмешаться. И, наконец, патрон в кармане. Итого две статьи в активе.

– Да какой патрон?! Откуда?! – сорвался на крик Антон.

– Спокойно, давай без истерик. Ну, мало ли откуда? Может, нашёл. А, может, и нет. Ты чем, кстати, занимаешься? На братка не очень катишь.

– Книги пишу, – не задумываясь, на автомате, ответил Антон.

Официально он был безработным, трудовая книжка хранилась в шкафу. Правда, имелся договор с «Ариадной», содержание которого не предназначалось для посторонних глаз.

– О, как! – ухмыльнулся Колядко, – и чего ж ты написал?

– Вон, – по инерции Антон кивнул на «Визит Шершня».

Колядко протянул руку, взял книгу с тумбочки. Вероятно, она не принадлежала оперуполномоченному, возможно, была у кого-то изъята.

– Антонина Бекетова… Надо же… Ты, главное, в камере не признавайся, что баба. Там очень девушек любят… Короче, так, писатель. Или чистосердечное признание, и тогда есть шанс на подписку о невыезде, или… Здравствуй, девушка параша.

– Погодите, но надо же разобраться во всем.

Антон ещё раз подробно пересказал историю с долгом.

– И что мне делать было? Он в автоматы играет, а я должен кости глодать?

– Есть законный путь. Через суд. А потом, ты так легко дал штуку баксов? Выходит, не последняя? Интересно, откуда?

Антон промолчал. Говорить о гонорарах несерьёзно, тем более, большая часть не проведена по бухгалтерии. Колядко вкратце записал показания Антона, дал ему расписаться, затем собрал бумаги со стола и вынул кассету из магнитофона.

– Теперь, писатель, рисую дальнейший сюжет. Сейчас отправляешься в камеру. Я везу материал в прокуратуру. Там возбудят дело, после чего следователь задержит тебя на пару суток. Потом суд решит, арестовывать тебя или, так и быть, оставить на подписке о невыезде.