Полное блюдце секретов - Кивинов Андрей Владимирович - Страница 30

– Да. Как она?

– Нормальная баба, не замужем.

– Я не про это. По работе как? Ментов много посадила?

– Кто, Светка? Да ты что? Она, наоборот, всегда за вас. Сколько вариантов уже было, встречались и покруче, чем твой, со смертельными исходами. И никто пока не сел. Менты в нашем районе буквально молятся на нее.

– А чего она на меня наехала?

– Ну, не знаю, может, велел кто?

– Да на фига? Рядовой случай, подумаешь, ляжку обморозку прострелил. Не голову же, в конце концов.

– Значит, у него такая ляжка, ценнее головы. Ладно, давай, У меня люди. Будешь еще – забегай.

Костик пожал руку следователю и пошел к выходу.

Белкин вышел из трамвая, сориентировался и направился к огромному – как ему показалось, бесконечному – дому. Дом, конечно, не был бесконечным, но имел столько изгибов, что отыскать нужную квартиру было непросто.

Нужная квартира оказалась на первом этаже. Прежде всего Вовчик увидел то, что и ожидал увидеть. Рекламу «Херши» на серой двери. Внимательно ее изучив, он нажал звонок.

– Здравствуйте, я из милиции, я звонил.

– Да, да, проходите, вон туда, на кухню.

Открывший дверь пожилой мужчина указал направление.

– Присаживайтесь, слушаю вас.

Белкин осмотрел кухню. Ничего необычного, кроме решетчатого люка на полу, он не заметил.

– Я по поводу вашего бывшего соседа, Игоря Королева. Ваши квартиры находились на одной площадке. Вы поддерживали отношения с семьей Королевых?

– Конечно, я в этом доме прожил тридцать два года, с шестьдесят первого. А Валера, отец Игоря, вообще жил там с рождения. Валера немного помладше меня. Мы друзьями были, дружили, так сказать, семьями. Моя-то Вера умерла четыре года назад. А через год с небольшим и Валера с Мариной… Ужас. Вы, видно, хотите узнать о том убийстве, да?

– А с вами уже беседовали?

– Нет, хотя я вряд ли смогу чем помочь. Я узнал про него случайно. Звоню, звоню – никто трубку не берет. Поехал сам, а там дверь опечатана.

– А что натворил Игорь? Он же сидел.

– Глупейшая история. Игорька знаю с его рождения. Валера с Мариной часто оставляли его у нас, еще маленького. У нас своих детей не было, он для нас навроде сына. Очень спокойный парень. Немного замкнутый. Школу окончил, отслужил армию, потом в «такси»

Устроился. А тот случай… Мы были на суде, плакали. За что ему столько дали? Шесть лет. Мы-то Игоря знали и уверены – не стал бы он ни на кого с ножом нападать. Нож-то он таскал так, на всякий случай, все ж водителем «такси» работал, боялся, что ограбят…

Мужчина взглянул на люк.

– Ничего, если я грамм сто сухенького? Тяжко.

– Да, пожалуйста.

Хозяин наклонился к странному люку посреди кухни, поднял крышку и спросил, глядя вниз:

– Витек, сухенького зашли. «Монастырская» есть?

У Белкина отвисла челюсть.

– Есть, давай тару, – отозвался голос из-под пола.

Хозяин взял со стола веревку с привязанным пакетом и спустил ее вниз. Через пару секунд вытащил назад и извлек из пакета бутылку «Монастырской избы».

– Будете, молодой человек? Хорошее вино.

Вовчик наконец-то пришел в себя.

– У вас что, в подвале винный завод?

– Да нет, обычный магазин. Ребята-кооператоры подвал арендуют, устроили лабаз. С той стороны дома вход, может, видели. Арендовали, оборудовали там все, вдруг хлоп!

Санитарная служба и пожарники примчались – нельзя здесь ничего устраивать, потому что вентиляции нет. Ребята – как так, вон, в соседнем доме такой же магазин, и никакой вентиляции? Им и намекнули – хотите торговать, платите мзду. И такую сумму завернули, что у ребят всякое желание торговать разом отпало. Потом ко мне пришли – выручай, Егорыч, санитары с пожарниками за горло взяли, мы у тебя в квартире люк прорубим для вентиляции, а за это можешь бесплатно харчеваться у нас. В пределах разумного, конечно. Да я и не наглею, не обираю ребят. А что, взаимная выгода. Одно плохо: когда они по ночам товар разгружают, звону много, но я привык, вроде уже не замечаю.

– А дом не рухнет?

– Так арматура-то осталась, все по науке.

Егорыч протолкнул пробку внутрь бутылки.

– Давайте, Владимир…

– Викторович. Благодарю.

Хозяин наполнил два бумажных стаканчика из-под «Кока-колы».

– Ваше здоровье. Оба выпили.

– Закусить хотите? А то сейчас сделаем, – указал Егорыч на люк.

– Спасибо, не стоит. Вино слабое. Давайте продолжим.

– Да, Игорек… В общем, зазря парня упекли, я вам скажу. Шел он от Анечки, это девушка его, прицепились трое. Потом, как водится, драка. Игорек хоть боксом и занимался, да как против трех-то! Ну, и пустил в ход нож. Больше по запарке, не по умыслу. Одному брюхо-то и проткнул. Милиция там же, на месте, его взяла. Он ничего не скрывал, как было, все рассказывал. Зря, может. Игорек-то врать не любил, прямой парень. Только против него все обернулось. Тот инвалидом остался, с брюхом распоротым. Поэтому и срок большой Игорьку дали.

Марина, мать его, сколько тогда слез проплакала. Валера с ногами мучился, а после этого и вовсе слег. Первое письмо только через четыре месяца получили. Режим, ничего не поделать. Мы все читали. Анечка ждала его. Они, когда еще Игорь в «Крестах» сидел, расписаться хотели, да Ане восемнадцати не было, не разрешили. Такие дела, Володя.

Аня постоянно к Валере с Маринкой ходила, считай, уже свой человек в семье. А когда Валера слег совсем, так она и жить у них стала.

– У меня есть сведения, что им угрожали. Якобы в связи с расселением дома.

– Да, что-то такое было. Как бы тебе сказать? Валера очень упрямый по характеру.

Когда предложили расселяться, он и слушать ничего не захотел. Это ж переезд, а с его ногами? Мы бы, конечно, помогли, да и друзей у него много было, но он не соглашался.

Как прирос к этому дому. Понять можно, центр, вся жизнь здесь. Что у человека в его положении остается? Воспоминания, близкие люди да родные стены. Я поначалу, когда извещение получил, тоже удивился. Вроде дом крепкий еще, а его на капремонт. Мне потом объяснили – мол, внутри балки прогнили, рухнуть может. Поэтому в срочном порядке давайте в новостройки. Я лично и не возражал. Место у нас красивое, почти центр, но зато там воздух. Ну, в смысле здесь. – Егорыч показал на окно. – Лес рядом, за грибами прямо из дома ходить можно. Мне смотровая на первый этаж пришла, обычно не хотят на первом этаже жить, но я даже и не раздумывал. И правильно – зато теперь всегда с харчами. А по нынешним временам это очень много. Давайте еще.

Белкин кивнул. Алкоголь – большое дело в доверительной беседе.

Егорыч порылся в рваном полиэтиленовом пакете и достал два засохших пряника.

Потом наполнил стаканы, взял свой и осушил большими глотками. Чувствовалась рабоче-крестьянская закалка. Нам что водка, что французский портвейн, лишь бы в башку давало.

Белкин тоже выпил.

– Петр Егорыч, так что там по поводу угроз?

– Да, сейчас. – Егорыч закусил пряником. – Примерно неделю спустя, как переехал, я к Валере заглянул. Марина тоже дома была. Бутылочку захватил. Валера не такой как всегда. Я спрашиваю, что, мол, случилось. Он и отвечает: «В аккурат до твоего прихода двое наведались». Марина-то всегда двери не спрашивая открывает. Ввалились.

Молодые вроде, крепкие. Так и так, дорогие хозяева, не понимаем мы что-то, почему вы еще здесь. Вам что, предлагаемые квартиры не нравятся? Почему всем нравятся, а вам – нет? А Марина даже не ездила ничего смотреть. Она все для Валеры делала. Ну, и ответили парням, что никуда съезжать не собираются. Вон, соседний дом расселяли, кто не захотел остался.

А они – не волнует нас соседний дом, а вы, если не хотите по хорошему, съедете по плохому. На тот свет. Срок дали, кажется, неделю.

Я Валеру-то уговаривать принялся. Не майся дурью, давай переезжай, снова соседями будем. Кто его знает, зачем они приходили? Какая тебе разница, где лежать, а смена обстановки, наоборот, на пользу. Он на меня давай кричать: «Никуда я уезжать не собираюсь, здесь родился, здесь и помру!». А Марине говорит – сходи в исполком, да в милицию заяви. Нет такого закона, чтобы людей без их желания из квартиры выселяли, пускай даже на другую, более хорошую площадь. Замки купим покрепче. Ничего, никто нас не выгонит.