Петербургский презент - Кивинов Андрей Владимирович - Страница 19

Волков остался в кабинете один. Еще раз огляделся. Надо же, Ильич на стене. Совсем не в тему. Хотя может замполит – коммунист по натуре?

Славик неожиданно вспомнил детство, когда, еще будучи в начальных классах, он пел в школьном хоре. Училка их тоже была до Ильича фанаткой, и поэтому Славик вместе с другими малолетками надрывал неокрепшую глотку: «Ленин всегда живо-о-ой, Ленин всегда со мно-о-ой!» Как теперь в некоторых школах: «Алилуйя-а-а! Алилуйя-а-а!»

А Ленин сейчас у многих висит, на всякий случай наверно. Он же всегда живо-о-й…

Столик у замполита был навороченный. Галогенная настольная лампа, телефон с автоответчиком, импортный настольный календарь. Тут опытный взгляд Волкова остановился на знакомых очертаниях обнаженного женского тела. Усмехнувшись, он встал с кресла, подошел поближе и рассмотрел календарь. Оригинально. На каждой странице контуры голых дам в различных позах. Скорее из любопытства, чем специально, Слава перекинул страничку. Дама Чуть сменила стойку. Но не она уже интересовала Волкова. В районе ее симпатичного задика был написан тот самый телефон, по поводу которого он сюда и приехал. Икнув от удивления, Слава перелистнул страницу обратно и вышел из кабинета. Свою миссию он посчитал выполненной.

ГЛАВА 5

Кивинов еще раз нажал на звонок.

– Что за черт? Они же все дома. Эдик, давай на всякий случай под окно.

Каразия побежал вниз.

Тут за дверью послышался какой-то шорох, «и тихий голос спросил:

– Кто там?

– Ирина, это милиция. Мы звонили вам. Откройте.

– Мне сказали никому не открывать.

– Да это я сказал, я.

– Я не открою. Может, вы не милиция вовсе.

– Ничего не понимаю, – сказал Кивинов, повернувшись к остальным.

Он позвонил в квартиру напротив. Дверь ее почти сразу распахнулась. Здоровый парень удивленно посмотрел на оперов.

– Вам кого?

– Из милиции. Ты соседку знаешь?

– Ирину? Знаю.

– Слушай, тебе она поверит. Скажи ей, что мы из милиции.

Дукалис при этих словах передернул затвор автомата. На всякий случай. Парень подошел к дверям соседки и позвонился.

– Ира, это Игорь. Тут правда из милиции, не бойся, открой.

– Я не верю. Сейчас кто угодно милицией представляется, может, у них удостоверения поддельные.

– Автоматы тоже поддельные? Слышь, женщина, кончай, – не выдержал Дукалис.

– Я не открою.

– Нет, тут что-то не так, – в раздумье произнес Кивинов. – Можно от вас позвонить? – снова обратился он к соседу.

– Звоните.

Кивинов прошел в гостиную комнату и набрал номер соседней квартиры.

– Алло.

– Ирина, что случилось? Почему вы не открываете?

– Ничего не случилось. Я боюсь.

– Слушайте внимательно. – Кивинов понизил голос. – Если сейчас в вашей квартире посторонние, скажите фразу «У меня никого нет».

– У меня никого нет.

– Понятно. Антеннщик там?

– Да.

– Я же предупредил, чтобы вы никому не открывали. Молчание.

– Дай ему трубку.

– Не поняла.

– Ну что тут понимать? Передай ему трубку и скажи: «Вас». Впер„д.

Сердце Кивинова колотилось, как барабан, лицо обдало волной жара. «Что им говорить? Может, все зря?»

На том конце провода произошло какое-то замешательство. Такой ход, вероятно, озадачил присутствовавших в квартире напротив. На этаж поднялся Миша.

– Все, колеса я спустил. А у вас как?

– Тихо, тихо.

– Алло, – раздался в телефонной трубке грубый голос.

– Мужики, – ответил Кивинов, – кончайте дурью маятся. Дом окружен. Сдавайтесь.

– Пошел ты подальше. Слушайте сюда, менты. У нас здесь пацан и баба. Ясно? Нам надо только уйти. Если мы уйдем нормально, они не пострадают. Понятно?

– Не совсем. А где Мартынов?

– С ним случилось несчастье. Он умер. Надеюсь, вы поняли, что мы шутить не собираемся? Живыми не дадимся, нам терять нечего.

– Отпустите пацана.

– Отсоси не нагибаясь, начальник. Во дворе машина, красная «восьмерка». Через пять минут поставьте ее у подъезда. Ключи мы выкинем в окно. Перегоните тачку и не глушите мотор, сами все за дом. Вс„. Если кого заметим

– бабе и ее недоноску кранты.

– Слушай, папа, тут незадачка одна. Мы вашей тачке колеса спустили. Ты бы хоть записку на стекло прилепил, что это ваша машина. Можешь выглянуть в окно – она на ободах.

– Козлы. Даю двадцать минут. Если через это время машины не будет, кончаем бабу.

Трубка опустилась на рычаг.

– Веселенькая история, – выдохнул из себя Кивинов.

– Что, что там?

– У них Ирина и ее сын. Требуют через двадцать минут тачку к подъезду поставить, а самим свалить.

– О, волки. Что делать?

– Не знаю я, что делать.

– Вызывай спецназ и местных через дежурного Главка, – сказал Соловец. – Много не объясняй, пусть пришлют подмогу.

– Ну да, пока всей информации у них не будет, никто не приедет.

– Ну, соври что-нибудь. Пьяный, скажи, заперся с ружьем, лишь бы быстрее приехали.

Кивинов набрал номер, представился и поведал байку про пьяного мужика. Дежурный записал информацию и сказал, что помощь сейчас подойдет.

– Миша, иди колеса качай.

– Спасибо. То спусти, то накачай. Чем я их накачаю? Ртом?

– Там под окном ключи. В машине насос всегда есть.

Миша побрел вниз.

– Какие будут предложения, господа сыщики?

– Может, еще поговорить с ними? – спросил Борисов.

– Мне кажется, бесполезно. Им действительно терять нечего.

– Спецназ все равно через двадцать минут не приедет. А потом, штурмовать они вряд ли будут – там ребенок. Они даже газ применить не смогут. Пацан задохнуться может.

– Надо им наврать что-нибудь, время потянуть. Потом их на выходе снайпера положат.

– Они сами снайпера, сами кого хочешь положат.

Обстановка с каждой секундой все больше накалялась. Опера в растерянности смотрели друг на друга. В такой ситуации никому еще бывать не приходилось. Все понимали, что, если случится что-нибудь непоправимое, они окажутся крайними. Но даже не это было сейчас главным. Любая ошибка могла обернуться гибелью двух людей, и прежде всего они не смогут оправдаться перед собой. Сейчас даже как-то не верилось, что все это происходит именно с ними, что это не американский боевик и никому не известно, что будет через какие-то пятнадцать минут. Однако строить из себя героев никому не хотелось, поэтому все ждали каких-либо предложений друг от друга, не рискуя проявлять инициативу.

– Ты чего дрожишь? – спросил Борисов у Кивинова.

– Нервы.

– Да, это тебе не пьяного Крылова в кабаке задерживать, – усмехнулся Дукалис.

– Надо что-то решать.

– Охрана подъехала.

– Гриша, скажи, пусть дом оцепят, чтобы посторонние не лезли.

– Тогда здесь точно через пять минут толпа соберется. Стадное чувство. «А что случилось?»

– Все равно пусть оцепят.

– Что же делать? Дать уйти? Они все равно их убьют.

– Может рискнем? – спросил молчавший до сих пор Каразия. – Мы под Сухуми и не такие гнезда выкуривали.

– Ты не путай Сухуми с Питером.

– Кстати, слышали? – сказал Борисов. – В Москве война началась, по Белому дому палят.

– У нас тут своя война. У меня задумка одна появилась. Правда, риск огромный, – сказал Соловец. – Но способ старый, проверенный.

– Выкладывай, только быстрее.

– Андрей, вызови пожарных, соври опять – быстрее приедут. Толик, сгоняй на улицу, посмотри, куда окна выходят.

– Пожарных-то зачем?

– Вызывай, вызывай. Толян, пускай Миша, как колеса накачает, подгонит тачку. Васе скажи, чтобы УАЗик к подъезду вплотную поставил.

Раздав указания, Соловец подошел к двери и подергал за ручку. Дверь была не крепкая, стандартная, обитая черным дермантином.

– Мужики, все это, конечно, шара, но надо рисковать. Лишь бы ручка выдержала.

Соловец вернулся в квартиру напротив.

– У тебя фомич есть? – обратился он к хозяину.

– Чего?