В омуте любви - Берристер Инга - Страница 16

Теоретически, конечно, можно было бы, но на практике Санди ясно сознавала, что не сделает ничего подобного. Ведь кто-то еще, официант или горничная, наверняка в курсе проделки Джанфранко и получит нагоняй от хозяев. Мягкосердечие не позволяло ей накликать бурю на голову ни в чем не повинного человека. Надо полагать, наглец на это и рассчитывал.

— А почему вы решили прекратить поездки? — поинтересовался Джанфранко, пропустив угрозу мимо ушей.

— Мне уже незачем, — проворно отозвалась Санди. — Да только не ваше это…

— Знаю-знаю: не мое это дело. Но только не говорите, что собираетесь заключить ту дурацкую сделку, о которой упоминали. Потому что, ее и так…

— Если я и собираюсь, то это исключительно мои проблемы! — возмущенно вскричала Санди.

Да как он смеет указывать, что ей делать, а что не делать! Даже хуже, как смеет вести себя так, словно она маленькая глупая девчонка, не способная самостоятельно принять верное решение!

— И что бы вам там ни казалось, я прекрасно разбираюсь в своем деле и знаю вкусы своих клиентов, — горячо продолжила она. — И знаю, что продастся у меня в магазине, а что останется лежать на полках! А если вы думаете…

— Прошу прощения, — покаянно произнес Джанфранко. — Я вовсе не имел в виду, что вы мало смыслите в бизнесе, Санди. Просто заключать сделки дома совсем не то что в другой стране. Порой в действие вступают силы, о существовании которых вы даже не подозреваете. И если вы действительно уверены, что ваш торговец заслуживает доверия, просто разрешите мне сопровождать вас в поездке на пресловутую фабрику…

— Зачем? Чтобы вы могли оспорить цену, перебежать ему дорожку и склонить меня к сделке с вашим кузеном? — сердито отрезала Санди. И ядовито добавила:

— Видите ли, Джанфранко, я вовсе не так наивна, как вам кажется. Ваши намерения для меня — открытая книга. Не сомневаюсь, основная причина, по которой вы сегодня заявились ко мне, это желание вынудить меня поехать-таки к вашему драгоценному…

По выражению его лица Санди догадалась, что попала в точку. К сожалению, вместо радостного триумфа от сознания собственной правоты она ощутила резкую, почти физическую боль.

— Да, мне и правда казалось, что вам стоило бы посетить его фабрику! — с внезапной резкостью подтвердил Джанфранко. — Но вовсе не по тем низменным причинам, какие вы не замедлили привести. Честно говоря, вещи, изготовляемые на фабрике моего родственника… — Он замолк. А потом вдруг задал вопрос, которого она от него совсем не ожидала:

— Да что с вами, Санди? Почему вы так уверенно судите о мотивах моих поступков?

Санди отложила тост, не откусив ни кусочка.

— Вы мужчина, — язвительно процедила она. — А мой опыт общения с мужчинами…

Она осеклась, и между ними повисла гнетущая тишина. Джанфранко первым нарушил молчание:

— Продолжайте. Так что ваш опыт общения с мужчинами?..

Девушка отвела взгляд. Ей почему-то было больно смотреть на суровые складки, пролегшие в уголках его рта. Она почувствовала, что сбилась на зыбкую и предательскую почву. Ради всего святого, что заставляет ее в разговоре с этим человеком касаться таких личных и опасных тем?

— Так, значит, приговор окончательный и обжалованию не подлежит? Я обвинен в преступлении, которого не совершал, лишь потому, что я мужчина?

Кем он был, Санди? — мрачно поинтересовался Джанфранко. — Другом?

Любовником?

У Санди перехватило дыхание, на сердце легла свинцовая тяжесть. Глаза подернулись пеленой непрошеных слез.

— Ни тем ни другим, — дрожащим голосом пролепетала она. И добавила, не в силах сдержаться:

— Если уж вам так любопытно: он говорил, что любит меня, а сам не любил. Он предал меня и…

Санди с отчаянием поняла, что еще миг — и слезы прорвутся наружу бурным потоком. Вот чего ей только не хватало, так это расплакаться у него на глазах. Она вскочила и бросилась к спасительному убежищу ванной, но запуталась в полах халата, споткнулась и едва удержалась на ногах. В следующую же минуту Джанфранко оказался рядом, сгреб ее за плечи и развернул к себе. Его лицо перекосилось от волнения.

— Санди, ох, Санди, пожалуйста, не плачьте… Я вовсе не хотел расстраивать вас, — сбивчиво зашептал он, прижимая ее к груди. — Извините, я…

— Да я вовсе не расстроена, — всхлипнула Санди. — И я его даже не любила, — вполне честно заявила она. И тут же добавила:

— Ни один мужчина не достоин любви…

— Ни один? — хрипло переспросил Джанфранко.

— Ни один, — упрямо повторила Санди, но голос ее почему-то утратил прежнюю решимость.

Возможно, потому, что Джанфранко нежно приподнял ее подбородок и припал к ее устам, лаская и разжимая упрямо сжатые губы, заставляя их смягчиться.

Санди хотела рассердиться… но не могла. Гневное восклицание сорвалось с ее уст лишь слабым блаженным вздохом.

Поцелуй длился и длился, и девушку переполняли все более потрясающие, головокружительные ощущения. Ею овладевало непреодолимое желание теснее прильнуть к Джанфранко, раствориться в крепком кольце его рук, расплавиться в его объятиях. За сомкнутыми веками расцветали золотистые вспышки фейерверков, россыпи карнавальных конфетти, ослепительно белые лилии из свадебного букета, а в ушах раздавались торжественные звуки свадебного марша.

Санди перевела дыхание и подалась вперед, раскрывая губы, отвечая на поцелуй, с наслаждением уступая настойчивой требовательности мужчины.

На Джанфранко были узкие джинсы и простая рубашка. Кончиками пальцев Санди ощущала мягкую теплую ткань, но тело под ней казалось восхитительно твердым… мужественным. Незнакомая, запретная территория, приближение к которой грозило неведомыми и манящими опасностями.

Санди робко скользнула ладонью между пуговиц у ворота, и Джанфранко еле слышно застонал от удовольствия. Халат, стянутый одним лишь поясом, распахнулся и начал сползать с плеч, и прикосновение пальцев Джанфранко к обнаженной коже словно током пронзило Санди. У нее перехватило дыхание, а по телу зигзагом пробежали огненные дорожки.

До сих пор она никогда не испытывала ничего подобного в ответ на мужское прикосновение. Санди пошатнулась, но крепкие руки не дали ей упасть, а властные губы вновь накрыли ее уста.

Хриплое дыхание Джанфранко больше походило на рычание, отозвавшееся в теле девушки незнакомой дрожью. Ей казалось, что пол под ногами ходит ходуном. Чувственный жар, вспыхнувший в них обоих, лишил ее привычной сдержанности и осторожности.

Халат сползал все ниже и ниже, но полностью поглощенная поцелуем Санди не осознавала собственной наготы, пока не почувствовала тепло мужских рук на полуобнаженных грудях, не ощутила, как пальцы Джанфранко мягко и бережно очерчивают их безупречную форму. Осторожные, чувственные, волнующие прикосновения заставили ее затрепетать. Никогда доселе она не испытывала настолько потрясающе сильных эротических ощущений!

Санди на секунду приоткрыла затуманенные страстью глаза и увидела в зеркале за спиной Джанфранко отражение их сплетенных тел. Его смуглые от природы руки, сильные и мускулистые, составляли разительный контраст с ее белоснежными плечами. Два полюса, «инь» и «ян», мужчина и женщина.

Поцелуй Джанфранко становился все требовательнее и настойчивее, безжалостные губы терзали ее рот. Не довольствуясь прежними завоеваниями, он запустил руку под полу халата, скользя горячими пальцами вниз, по ее спине.

Санди казалось, будто кожа у нее начинает пылать, тело плавится в неистовстве ответного желания, дикого и необузданного. Теряя остатки здравого смысла, она рванулась навстречу Джанфранко, отчаянно стремясь полностью слиться с ним.

Движения его рук стали более ритмичными, пальцы дразнили и мучили ее груди возбуждающими ласками, играли напрягшимися сосками, то крепко сжимая их, то покоряя неожиданной головокружительной нежностью, пока Санди не задрожала.

Отражающиеся в зеркале сплетенные тела теперь походили на тела настоящих любовников! Санди протяжно застонала, накрыла ладонями руки Джанфранко, мечтая лишь о том, чтобы он наконец расстегнул бюстгальтер, ставший теперь ненужной преградой. Способность рассуждать здраво покинула ее окончательно, уступив место старому как мир инстинкту, и она действовала теперь, целиком подчиняясь своей женской природе, словно птица, устремляющаяся в родные края.