Ничего личного - Кивинов Андрей Владимирович - Страница 6

– И чего ж делать? – окончательно расстроился Павел Григорьевич, предчувствуя, что все труды уйдут коту под хвост, авторитет не поднимется, а телевидение не приедет.

– Ладно, так и быть, помогу. Практически безвозмездно. Полянка в «Службе спасения» не в счет.

– Без вопросов.

Виктор Романович поднялся из-за стола, размял уставшую от писанины руку и подошел к старому дивану, обитому черным потрескавшимся дерматином. Подняв сидение, он извлек толстый рулон. Это была трехметровая карта бывшего СССР, года-то украшавшая стену кабинета еще в старом Большом доме. Развернув карту, оперативник достал из нее древнюю трехлинейку имени Мосина времен первой мировой, с украшением на прикладе в виде семи зазубрин, свидетельствующих, что минимум семеро несчастных пали замертво от ее пуль.

Несмотря на почтенный возраст, винтовка была в хорошем состоянии, даже в смазке. Тут же, в рулоне, в небольшой металлической коробочке из-под индийского чая со слонами хранились десятка два патронов.

Виктор Романович передернул затвор, лихо вскинул винтовку к плечу и прицелился в окно, выходившее прямо на Смольный.

– По врагам революции залпом – огонь!

Звонко щелкнул курок.

– Отличная вещь, – погладил приклад оперативник, – сноса нет. Кабана валит наповал.

– Откуда она у тебя?

– Дедок один принес. Помнишь, по городу клич бросили, чтоб народ бесхозное оружие сдавал? Даже деньги предлагали. По сотне за единицу.

– Помню. Нам в отдел тоже приносили. Один умалишенный археолог штук пять противотанковых мин в рюкзаке приволок. Откопал в Синявино. Весь отдел чуть не разнес.

– Вот и дедок сдал. Прямо сюда притащил. Якобы, от папаши героического осталась. Басмача, наверное. Дедок одинокий, боялся, что после смерти винтарь к плохим людям попадет, и решил отдать хорошим. То есть – нам. Никаких документов на игрушку, конечно не имелось. А я тогда как раз дежурил. Принял, протокол составил, стольник деду вручил и предложил поискать дома еще чего-нибудь полезное. Сначала хотел шефу доложить, а потом прикинул – вещь отличная, патроны есть, на охоту можно ходить, да и вообще всегда пригодится по нынешним временам. Где ты такую прелесть за сто рублей купишь? Протокол порвал, винтовочку в диван спрятал. Держи, – Виктор Романович протянул оружие соратнику по борьбе.

Тот принял дар, тоже прицелился в окошко, затем повесил на плечо.

– А зачем она мне?

– Не тормози… Она нигде не числится, можно смело продавать.

– По-настоящему?

– Опять тормозишь… Гляди, колодки тормозные сносишь раньше срока.

Конечно, по-настоящему! Объясняю на пальчиках, – Виктор Романович растопырил пятерню, словно павлин хвост, – забиваешь стрелу, встречаешься с этим продавцом, впариваешь винтарь, а через метров двести я его торможу, якобы случайно. Все, кайло в руки он уже заработал. Тебя он не знает, поэтому пускай что хочет, то и грузит. А дальше я буду с ним работать. И кто он такой посмотрю, и зачем ему волына, поинтересуюсь. С пристрастием. Никуда не денется, скажет. Правда, тебе до конца комбинации придется посидеть в другом кабинете или взять больничный. Засветишься перед ним здесь, все – явки провалены.

– А если он откажется покупать ружье? Ему ж автомат нужен.

– Так ты убеди! И цену то не заряжай сверх меры. Но и не продешеви.

Тысяч за десять, так и быть, соглашайся. Захочет проверить, пожалуйста, пусть пальнет. А ружьецо в иных случаях получше автомата будет. Ежели, например, с чердака кого шлепнуть, в самый раз. Оптику на рынке покупаешь, и Бог в помощь… Да, самое главное. Ты не просто так продавай, а постарайся уточнить, зачем винтовочка понадобилась, для кого. И кто вы, ребята, вообще, такие… Только аккуратно, не проколись.

– Так, может, ты пойдешь?

– А ты их сумеешь после расколоть? То-то же… Ничего, справишься. Все-таки второй месяц в Главке.

– Погоди, – спохватился Павел Григорьевич, – но ведь винтовку ты себе обратно уже не вернешь… Она ж как вещдок пойдет. А как же охота, кабан?

– Чего не сделаешь ради долга, – тяжело вздохнул Виктор Романович, будто ставил на кон последнюю фишку.

– Не понял, кому ты задолжал?

– Я про другой долг. Единственный и неповторимый. Поэтому и говорю – не продешеви. Не так обидно будет. А на охоту я б с ней все равно не смог ходить. Нарвешься в лесу вместо кабана на УСБэшника1, объясняйся потом, что случайно во мху ствол нашел и шел сдавать в ближайший отдел.

– А шефу докладывать будем? – с оттенком досады, что победу придется разделить одну на всех, уточнил старший оперуполномоченный.

– Придется. Тут не скроешь. Во-первых, люди понадобятся для задержания, человек пять минимум, во-вторых, он и так узнает. Если уже не узнал, – Виктор Романович подозрительно скосился на верхний угол кабинета и перешел на низкие частоты, – насчет ружья скажем ему, что взяли у экспертов бесхозное. У них такого добра навалом, хоть банду лесную формируй.

– А деньги?

– Что, деньги?

– К делу прикладывать придется.

– Ну и приложим!… Тысячу. Ты ж не говори, за сколько ее на самом деле толкнул. Штука и все тут! Короче, это самый реальный план. Все остальное – порожняк. Звони своему узбеку, пусть назначает встречу. Где-нибудь в пригороде.

Виктор Романович сделал пару шагов к висевшей на стене карте Санкт-Петербурга и окрестностей, ткнул пальцем.

– Вот здесь, в Кронштадте. Константиновский форт. Лучшего места и не придумаешь. И народу никого, пострелять можно, и спрятаться есть где, и дорога одна оттуда ведет, задерживать проще. Я туда на шашлыки с мужиками ездил. И с девчонками. Славно угостились.

– Далековато.

– А ты предлагаешь в Летнем саду? Или на Дворцовой? А потом, ты ж туда не на маршрутке поедешь. Возьмем у знакомой братвы «Мерина».

– А дадут?

– Не дадут – отключим газ… В первый раз, что ли?

– Ладно… Но я сначала бумаги оформлю, что информация моя.

– Не бойся, без премии не останешься. Народ у нас порядочный, на чужое не претендует.

– Узбека «отставлять»2 будем?

– А как вы договаривались?

– Никак. Он кого-нибудь сдает, я выкидываю материал.

– Ну, раз никак, пускай сам себя отставляет. В конце концов, не фиг ножи с собой таскать. Вот если б ты пообещал, тогда б пришлось голову поломать.

– Я просто думаю, может его еще на крючке подержать? Глядишь, опять кого-нибудь сдаст.

– Не стоит. Компромат это прекрасно, но лучше, когда человек помогает нам от чистого сердца, а не по принуждению. Даже если он абсолютно здоров…

Мобильник запиликал, когда Фаррух вынимал из духовки очередной чебурек с бараниной, разогретый для мускулистого VIP – клиента, обеспечивавшего на рынке свободу торговли за дополнительную плату. Вежливо сунув чебурек в амбразуру, Фаррух захлопнул ее створкой и включил телефон.

– Алло…

– Это Павел Григорьевич, – суровый голос вырывался из трубки с такой силой, что Фаррух невольно спрятался под прилавок, опасаясь, что его услышат на улице.

– Да, да, слушаю, Павел Григорьевич…

– Короче. Беги сейчас к своему Руслану. Пускай передаст приятелю, что завтра в два его будут ждать в Кронштадте, возле Константиновского форта. Могут приехать вдвоем, но не больше. Наш человек будет на черном «Мерседесе». Товар – ружье. Не охотничье. В отличном состоянии. О цене договоримся на месте. Все понял?

– Да, да…. В два, в Кронштадте.

– Молодец. Если все пройдет нормально, обо мне можешь забыть. Но ножик я тебе не верну, извини…

«Да ничего, я уже новый купил»! – Фаррух хотел успокоить Павла Романовича, но вовремя спохватился и просто попрощался.

Нажав отбой, он прямо в фартуке пулей выскочил из ларька, словно тот был заминирован. Двух минут хватило, чтобы домчаться до лотка Руслана. Продавец ширпотребом скучал, сидя на ящике, точно роденовский мыслитель. Правая рука на левом колене. Увидев Фарруха, он быстро поднялся и принялся рекламировать товар. Конспирация – залог победы.